Йэн Дуглас - Звездные Морпехи
Наль привел свою импровизированную армию на мост над главным входом в надежде занять удобную огневую позицию, которая позволяла бы вести прицельный огонь по мародерам, когда те окажутся на расстоянии восьми метров прямо под ними. Мостик давал хороший обзор. Увы, появление грузового транспорта на воздушной подушке все изменило.
Траб Джил Гар-ад выстрелил в одного из мародеров из лазерного пистолета, но, судя по всему, безрезультатно – заряд отразился от зеркальной поверхности брони. Наль тоже прицелился, выжидая, пока к нему в мозг загрузится запрашиваемая информация: прицелиться, поймать в визир… задержать дыхание… нажать на спуск…
Увы, его выстрел также отразился от бронекостюма, не причинив боевику никакого вреда.
Еще на Эндуру в них загрузили кое-какие фактические данные о лазерах. Так что Наль знал, что лазерный луч – это, по сути дела, свет, и как любой свет, он отражается от зеркальных поверхностей. Так что в данной ситуации их лазерные пистолеты совершенно бесполезная вещь, даже если стрелять по врагу в упор.
У Наля была лишь секунда на то, чтобы принять решение.
Отбросив за ненадобностью лазерную винтовку, он выхватил нож и перепрыгнул через перила.
* * *
Центральная часть стадиона, Спортивный комплекс имени Маршалла, Центр выдачи гуманитарной помощи, 10:31 по восточному времени
Гарроуэй бросился вперед. Кроум следовала за ним по пятам. Они бежали против движения толпы. К этому времени людская масса успела поредеть. Большая часть гражданских лиц столпилась в южной части стадиона, то есть у них за спиной. В северной части с десяток боевиков палили без разбора в толпу, а позади них первый грузовик на воздушной подушке, въехав в северные ворота, теперь катил по полю. Пулеметчик на низкой платформе произвел еще один залп. На этот раз ему удалось поразить одного из роботов-часовых за спиной Гарроуэя.
А потом на мостике, переброшенном над входом в стадион, он заметил несколько низкорослых фигур – как раз над самым грузовиком. В следующее мгновение одна из них рухнула вниз – вернее, совершив сальто через перила, полетела на заднюю часть грузовой платформы.
Стараясь лучше рассмотреть падающего человека, Гарроуэй взял картинку крупным планом. Он тотчас узнал иштарийского рекрута. На смельчаке был лишь старый армейский камуфляж, что не помешало ему спрыгнуть с высоты четырех метров и приземлиться на плечи вражескому пулеметчику. От сильного удара тот моментально пропал из поля зрения. Два других мародера в зеркальных бронекостюмах так увлеклись, паля по безоружной толпе, что даже не заметили, что случилось.
Зигзагами, чтобы не превратиться для врага в легкую мишень, Гарроуэй бросился к грузовику. Ветровое стекло закрывал металлический лист, в котором для водителя была проделана лишь тонкая прорезь.
Прямо на бегу Гарроуэй выстрелил по ней.
* * *
Северные ворота, Спортивный комплекс имени Маршалла, Центр раздачи гуманитарной помощи, 10:32 по восточному времени
Наль обрушился пулеметчику на спину и плечи. Его противник в этот момент вел стрельбу, однако удар получился мощным – примерно такой же, как если бы его огрели по голове суком дерева дурук. Боевик тотчас рухнул на колени, а потом, извиваясь, и вовсе растянулся во весь рост, пытаясь сбросить с себя невесть откуда взявшегося противника.
Нож, входивший в боевой комплект любого морпеха, выглядел точно так же, как и столетия назад. Правда, благодаря высоким технологиям, имелась и небольшая разница. Лезвие представляло собой полученный в условиях микрогравитации кристаллический сплав керамики, титана, карбонитритов вольфрама и молибдена. Созданный и закаленный с помощью миллиардов нанороботов, такой сплав резал алмазы. Неудивительно, ведь толщина края металлокерамического лезвия не превышала одного атома. Говоря обыкновенным языком, ножичек и впрямь был острый.
Но и броня боевика была также создана при помощи высоких технологий и потому тверда как камень. Наль попытался вонзить нож противнику между лопаток – увы, лезвие соскользнуло с гладкой поверхности. На секунду Наль увидел на спине врага отражение своего собственного лица, искаженное гневом и злостью. Правда, всего на миг, потому что в следующее мгновение враг перевернулся и постарался сбросить его с себя.
Все, что ему оставалось делать, это как можно крепче прижимать противника к платформе левой рукой, а правой, с зажатой в ней ножом, продолжать наносить удары. Надо сказать, что каждый такой удар все-таки резал броню. Другое дело, что надрезы эти скорее напоминали царапины, однако нож застревал в них, и после очередного удара Наль был вынужден изо всех сил вытаскивать лезвие.
Правда, на его счастье, броня оказалась не сплошной. Когда Наль начал наносить удары по локтям противника, лезвие на удивление легко прошло сквозь соединительный участок керамопласовых складок, а из-под шлема донесся сдавленный вопль боли.
Но уже в следующее мгновение чьи-то руки схватили его сзади. Другие боевики на грузовой платформе наконец заметили чужака, и теперь их внимание переключилось на невесть откуда свалившегося смельчака.
Но они опоздали, потому что секунду спустя на одного из них сверху обрушилась хрупкая фигурка Дерел. Вслед за ней посыпались и остальные иштарийцы – Траб, В'як Ра-ил Губ, Ванет Ганн-ме и Чакар Наль-ил Хаваай.
Один из закованных в броню мародеров резко развернулся и, прижав В'яка к борту, навел на иштарийца оружие. В руках у него был пистолет – уродливый короткий ствол, стрелявший тяжелыми металлическими пулями размером с мизинец. Один за другим прогремели два выстрела, и В'як обвис на перилах. Из зияющих отверстий в груди и спине фонтаном хлынула кровь.
– Нет! – крикнул Наль и, резко развернувшись, вогнал в колено мародера окровавленный нож. Противник вскрикнул и выпустил пистолет, однако тотчас вывернулся и выхватил у Наля рукоятку ножа.
Нал так и не понял, что, собственно, произошло в следующие мгновения, в его памяти все слилось в один сплошной хаос. Он помнил лишь, что ему пришлось обороняться одновременно от двух противников, что его друзья налетели, размахивая ножами, на боевиков со всех сторон. Кажется, с мостика спрыгнули еще два иштарийца, но грузовик резко подал вправо и вместо грузовой платформы оба приземлились на бетонный пол стадиона.
Грузовик тем временем потерял управление, и его стало заносить в сторону…
* * *
Центральная часть стадиона, Спортивный комплекс имени Маршалла, Центр выдачи гуманитарной помощи, 10:31 по восточному времени
Продолжая стрелять, Гарроуэй запрыгнул на переднюю часть кабины грузовика. Выпущенные им заряды пробуравили в листовом металле пробоины размером с кулак. Некоторые все-таки проникли в смотровое отверстие. Сидевший за рулем боевик был, похоже, без шлема. Грузовую платформу неожиданно занесло, и она принялась вращаться, смещаясь под завывание дюз вправо.
Гарроуэй потерял равновесие и едва не упал, однако в последнее мгновение успел уцепиться за лежащий на крыше кабины мешок с песком и кое-как поднялся на ноги, схватившись за перила платформы.
Представшая его взгляду сцена являла собой кровавый хаос. Иштарийские рекруты накинулись на трех мародеров в зеркальных бронекостюмах. Они наносили противникам удары ножами и прикладами лазерных винтовок.
Двое каким-то чудом сумели стащить с одного из боевиков шлем, и на мгновение несчастный встретился с Гарроуэем взглядом. В глазах бородатого боевика застыл ужас. Однако уже в следующее мгновение один из рекрутов по самую рукоятку вонзил ему в лоб боевой армейский нож, который, как Гарроуэй знал, острее любой бритвы. Боевик дернулся в предсмертных конвульсиях, однако в следующее мгновение уже бездыханный рухнул на платформу. Правда, рекруты Даже не посмотрели в его сторону, поскольку сосредоточили все свое внимание на втором мародере. Тот как раз пытался вытащить из колена нож. Третий мародер катался по настилу, прижимая к себе локти и корчась от боли.
Видя, что ситуация под контролем, Гарроуэй схватил плазменную пушку и, развернув ее на сто восемьдесят градусов, приготовился открыть огонь по грузовику, который шел следом. Тот как раз въезжал в ворота. Нащупав большими пальцами спуск, он открыл огонь. В следующий миг по грузовой платформе с громким шипением и треском ударил луч раскаленной добела плазмы.
Никакие мешки с песком и листовой металл не могли спасти водителя от такого залпа. А поскольку мирных людей, которые бы взяли на себя роль живого щита, перед ним не было, он превратился в медленно движущуюся, открытую для поражения мишень. Целясь в основном в нижнюю часть платформы, где располагались дюзы, Гарроуэй на всякий случай выстрелил еще трижды. Результат не заставил себя ждать – груженая платформа тяжело осела на огненный цветок, что расцвел у нее под брюхом.
