Лара Габриель - Учебник по выживанию в новой стране
Никто в семье не был друг другу рад. Раздражение от того, что они должны быть вместе, что-то друг другу делать, преобладало в отношениях. Так пошло. Жилось. Без радости, без улыбок. Любви. Поцелуев. Лишнее оно это. Слюнтяйство. Нет.
Нет объятьям.
Слову «люблю».
В семье это было табу. Нельзя было обниматься, говорить слова, что трогали за душу, о поцелуях я вовсе молчу.
Злость. Раздражение. Неприятие. Слегка замаскированное правилами приличия. Растить — растили, радости от ращения не было никакой. Так продолжалось до этого столетия. Нет, даже раньше, дочь моя этот кордон собой прорвала. Пришло. Изменилось. Время совпало.
Энергия любви перекрыла злость.
Я уже стала готова. Да, готова. Мне так этого не хватало. Дочь появилась, стала расти, я, еще внутренне сдерживаемая устоями, уже обнимала, целовала ее, как все нормальные люди. Хотя на людях волю своим чувствам не давала, старалась оставаться сдержанной, как было положено. Рамки приличия соблюдались мною сначала по-прежнему строго. Потом уже я подумала: какого черта! Кто сказал, что обниматься на людях нельзя? Следуя правилу. Зачем?
Так говорили раньше — «на людях». На них нужно было вести себя особенно прилично. В носу не ковыряться, не на них — можно. Где логика? А тогда ведь была. В доме одевались друг перед другом в чем попадя. В люди особо принаряжались. Своим сойдет. Почему сойдет? Какая разница, что увидит в тебе мелькнувший прохожий, зачем нужно стараться именно для него? Непонятно. Близкие люди, по моей идее, должны быть дороже. Ан нет же. Для близких можно в семейных трусах. Увидишь такие «семейные трусы» на улице — напомажен, в бабочке, в сен-лоране. Дома бы никогда не узнал. Вроде бы дома не надо. Почему, я не знаю.
Просто размышления о шаблоне. Констатация факта. Без осуждений. Зачастую это так. Не сильно важно, в чем фигурировать перед родней. Лишь бы комфортно.
Домашний раздрай копился, продолжал разрушение. Дурная энергия, зависнувшая в веках, может быть убрана из Поля Сознания.
Улыбкой. Лаской. Теплотой в сердцах.
Наведя порядок в доме, в мыслях, в судьбе, можно убрать все эоловые наложения злости, поменять шаблон в голове. Пустить по новой нейроны улыбки, раз за разом улыбаясь даже врагам. Сначала, с непривычки, может быть кривовато, не совсем искренне, не то.
Зато потом. Дорожки прокладываются. Закрепляются. Новые дорожки радости, любви. Жизнь начинает менять окраску, выворачиваясь совсем другой, радужной стороной.
С черно-белой, будничной ближе к цветной.
Идеи находят пути воплощения.
Мечты сбываются.
Можно дышать. Совсем иначе. Дышать в пространстве, созданном твоей улыбкой, размноженной множеством лиц.
Родными. Близкими. Просто прохожими. Злость уходит.
Испаряется грязным облаком. Реальность меняется.
Я это вижу.
Преодолеваются собственной силой препятствия, что встретятся на ее пути.
Мне хотелось, чтоб она сама, чтоб вообще в нее не впадала, много еще чего «б» проносилось в моей голове. Я молча смотрела на эту истерику. Не утешала. Вспоминала свою.
Партия так учила — не щадя живота своего взращивать строителя коммунизма, который будет: не голосить. Не плакать. Вообще не вещать.
Проявление чувств считалось слабостью, которая им была не нужна. Не нужно было, чтобы возражали, чтобы хотели свое. Нужно было, чтоб хотели общее. Сценарий всей жизни прописан жестко, заранее определен.
Смена восьми реальностей четко выводила на орбиту жизни.
Родился. Детсад. Школа. Учеба. Замужество. Дети. Работа. Смерть.
Это было все. Поэтому так строго судили тех, кто не хочет, просто не может жить по этому сценарию, хочет жить совсем по другому. Может, по более широкому, а может, по своему.
Многие, очень многие соглашались, боясь ослушаться. Тюрьмы за неповиновение. Страх. Тоска. Одиночество. Вот что ждало отступников новой веры. В Ленина, Сталина. Коммунизм. В лагеря.
Они несли эту веру в жизни, в свои, своих близких. Стойко держались.
Не улыбаться. Не сострадать.
Так родилось поколение не обласканных, не обнятых вовремя, совсем непонятых людей. Эти люди свернулись в трубочку, закрыли Душу. Так жили, неся свою Необласканность в жизнь. Не обнимая, не соучаствуя. Не живя.
Достоевский. Слеза ребенка. Он тоже решал. Решил для себя, оставив этот вопрос открытым. Что же важнее.
Истина или Слеза?
Слеза. Твоя истина. Ветряная мельница. Соучастие или Истина? Не другого. Должна ли она побеждать? Можно ли, глядя в глаза ребенку, твоему плачущему ребенку, другу, соседу не сопереживать? Хранить свои прописные истины, которые так важны для тебя.
Вещать. В этот конкретный момент Истины.
Не утешить, не обнять.
Мираж. Иллюзия правильности убеждений. Чувства едва пробивали дорогу в те далекие времена.
Гонения сердца.
Чувства горели.
Костром Инквизиции.
Каждая генерация готовит последующую, передавая свои установки. Дошло. Сначала блуждая во тьме. Без сочувствия. Войны. Костры. Темная Ночь Сознания. Чудовища внешние и внутри. Внутренние иллюзии, ионы времени не давали жить полноценно. Просто любить. Просто ценить. То, что есть. Обнимать. Признавать. Держась за идеи, мы забывали главное.
Человечность. В чем она. Что мы такое — Люди. Человеки. К чему мы стремимся. Чем в жизни живем. Ради идеи — не обнимаем, не утираем слезы близких, далеких. Что оставить нам главным? К чему стремиться? Чем жить? Истина одна.
Любовь. Любовь как клей в Сознательном творении всего, что есть.
Любовь может все решить.
Из сердца.
Ее попирали, не признавали, веками летели за своими иллюзиями. Вперед и вперед.
Забыли. Убрали. Унизили. Растоптали. Велись на уловки Религии. Веры. Чужой. Навязанной. Не в себя веры. Если б возможно было жизнь прокрутить обратно. Чтоб я была рядом и чтоб она. Больше не плакала. Я б утешала. Сейчас я знаю Слова. Сейчас я не жду ни минутки, кидаюсь те драгоценные слезы ребенка сразу утешить, унять.
Не выбирать!
Сколько бы тяжких, незрелых моментов можно было убрать из жизни! Ее и моей. Я же мать. Мать должна утешать, не раздумывать. Мать должна соучаствовать.
Не рассуждать!
Сколько бы войн удалось избежать! Если бы кто-то когда-то кого-то мог просто обнять. Протянуть руку помощи в это мгновенье.
Утешить. Утереть слезу. Обласкать.
Нам нужна Истина. Мы познаем ее через рядом стоящих. Ментально выстраивая наслоенья — нужно, не нужно.
Не рассуждать!
Поддаться сердечному!
Просто и ясно.
Слезы осушатся.
Войны затихнут.
Исчезнут как способ решенья.
Если из сердца.
Порывом.
Обнять.
Глава 20. Гайя. Майя. Мой Путь
В ожидании урагана Сэнди, самого страшного за всю историю. 6. 5 млн человек без электричества, полмиллиона разрушенных жилищ.
29. 10. 2012
Обсуждала с мамой, она самый преданный мой почитатель. Иногда ее глаз плыл, возвращала обратно. Разбирали понятие Создатель, Творец. Дошло до меня. Уместилось во мне. Ощущается правильным на данный момент.
Сознание. Высшая форма, более совершенная. Как мы. Более объемная. Невместимая в наш мозг высотой деменции. Способное творить, вмещать в более совершенные формы разных носителей 3,4,5,7Д Выше.
Мы созданы по подобию.
Мы есть Сознание в малых формах — телах.
Часть его. Способная творить. Со-творить.
Мама задумалась ненадолго и сказала:
— Ну да, человек же тоже создает, творит, подглядывая за Творцом. Перенимая работающие, созданные для нас технологии в природе.
— Правда, в ущербном виде, потому что мы пошли по технократическому пути. Машины, пароходы, мыльницы и заводы, — это уже вступаю я.
Технос. Система взаимосвязей, ограничивающая свободу, связывающая все в Матрицу существования. Строгая подчиненность, взаимосвязь. Самореализация как фетиш. Материальные игрушки. У кого чего на сколько больше. Дома, бриллианты, золото. Морковка для ослика.
Ослепление.
Будь.
Ешь.
Имей.
Обретешь счастье.
Заимели.
Счастья по-прежнему нет.
Тупик, в который зашла наша Цивилизация.
Ловушка.
Система завлекала своими почестями, манила, обнадеживала понятностью приоритетов. Еще один дом, денежный мешок или камень побольше. Будешь счастлив. Какая ложь, грубый обман для людей, вовлекшихся в эту систему ценностей. Ослики, много осликов бежали, подстегивая сами себя, за морковкой. Съесть нельзя. Невозможно. Все время впереди. Маячит вкуснотой достижения. Счастья. Морковка ненастоящая. Кто много, упорно бежал за ней, могут подтвердить. Насобирав целую кучу, так и не получили внутреннего, обещанного кем-то мира, спокойствия. Остановились немым вопросом в пустоту. В основном у ярых представителей материальных ценностей, технократической системы, Матрицы понятие Создателя отсутствует.
