Андрей Кобяков - Русская Доктрина
По замечанию К. Крылова, “главным источником зла в рамках данной этической системы считается (…) потакание злу, готовность смириться с ним, потворствование ему (чем бы это ни объяснялось)”.
России как потенциальной цивилизации воинов, хранителей мира противостоит особый смешанный этический тип – транснациональных “новых кочевников”. Данный тип близок одновременно к четвертой, асоциальной установке (условно “цыганской”) и к пятой, антисоциальной (варварской и пиратской), являясь их гибридом. При этом на вооружение он взял самые изощренные из технологий западной цивилизации и овладел ее финансовыми инструментами. “Новые кочевники” извлекают прибыль из хаоса, наиболее точным определением их социальной роли будет мародерство. Однако это мародерство не на индивидуальном, а на цивилизационном уровне – сея хаос в том или ином государстве, транснационалы обогащаются на распаде традиционных укладов, их трансформации, пользуясь сдвигами социальных структур, сменами “правил игры”, к чему коренное население и традиционные институты не успевают приспособиться. Если символической формулой транснационального мародерства выступает “воронка” хищнического потребления, финансово-экономическая “черная дыра”, смерч, стремящийся “урвать” и утащить разрушаемые ценности, то седьмая, русская нравственная модель ей прямо противоположна – это динамический консерватизм, символом которого является движущийся стержень, вращающийся меч, пульсирующий источник света.
Русский нравственный мир – это мир активного противления злу, упреждения действий зла, удержания зла. России как потенциальной цивилизации воинов, хранителей мира противостоит особый смешанный этический тип – транснациональных “новых кочевников”, извлекающих прибыль из хаоса: сея хаос в том или ином государстве, транснационалы обогащаются на распаде традиционных укладов, их трансформации, пользуясь сдвигами социальных структур, сменами “правил игры”.
В этике динамического консерватизма власть принимает на себя функции охранения и вооруженной защиты естественной справедливости, выступая блюстительницей нравственного начала в том, что касается “посюсторонней” человеческой жизни.
Для этики разложения, для этики “постиндустриальных цыган” Россия выступает как грозная цивилизация, “добро с кулаками”, не дающая распоясаться негодяям. Россия выступает для носителей остальных шести этических систем как страж порядка, “городовой мира”.
В своей незрелой и неполной форме седьмой нравственный мир начал воплощаться уже давно, первые его признаки проявились в Византии, хотя там доминировала этическая система классического, а не динамического консерватизма (и миссия Удерживающего как имперского долга фактически не осознавалась). Осознание самобытной нравственности цивилизации миродержавия начинается только в Московской Руси, ее черты резче проявились в Российской империи и, как это ни странно, еще более веско заявили о себе в эпоху СССР – вопреки кажущемуся кризису морали, данный процесс выработки нового нравственного мира продолжается и теперь.
В первой части Доктрины мы писали о духовно-политическом идеале русской сверхнациональной нации, в котором, по существу, воплощается союз седьмой и шестой установок этики – праведности и воинственности. Духовно-политический идеал России есть идеал святого воина и воинствующего за веру праведника. В русском нравственном мире державная мощь осознается как дар свыше, который дан не напрасно, не за здорово живешь. Этот дар должен получить свое оправдание в активном противоборстве со злом, удержании его в узде. Русская мораль не отрицает, что в мире должны быть и чудеса, и покровительство высших сил, сама Русская земля рассматривается как “заповедная”, хранимая Богородицей. Однако это чувство России как “заповедной земли” ведет не к пассивности, а, напротив, наделяет правом и долгом быть проводником и орудием божественной силы.
Пословица “На Бога надейся, а сам не плошай” в народе понимается в буквальном смысле – нужно действовать так, чтобы дело решалось и чисто человеческими силами. Установка на то, чтобы быть орудием высшего идеала, его активным защитником, порождает и соответствующий человеческий тип – хранителя мира.
5. Образ России будущего
Старая традиционная нравственность в народе еще не до конца утрачена, она хранится в порядочности и бытовых привычках, которые у русских людей существенно отличаются от, например, западноевропейских. Однако старую нравственность, инерцию естественных этических установок нельзя путать с сознательным поддержанием и созданием моральной системы нации, тем более что в состав нации входят представители разных племен и культурных укладов, разных традиций, восходящих не к одному, а к нескольким нравственным мирам. Россия как классическая, “правильная” империя предполагает многовариантность укладов, внутренних миров. Даже принадлежность к православию не означает принадлежности к одной культуре: православие допускает множественность культурных традиций. Тем более в цивилизации, которая уже давно нашла подходы к сверхконфессиональному строительству общих для всей нации институтов, разработка нравственных стандартов и стандартов качества жизни не означает культуртрегерства и цивилизаторства в смысле приведения всех укладов к единому знаменателю. Формирование этих стандартов есть не что иное, как распространение очевидных благ. Так, еще в эпоху Древнего Рима благами имперской цивилизации были прекрасные мощеные дороги, акведуки, избавление морей от пиратства и тому подобные понятные всем племенам и народам достижения. России сегодня необходимо выработать набор благ, который действительно способен войти в приемлемый и желанный для других этнокультурных общностей стандарт. Не перековка народов по своему образу и подобию (происходящая на Западе в соответствии с его этической системой индивидуализма), но предоставление народам привлекательного идеала – под эгидой русской этики совместного противостояния злу и паразитическим явлениям – вот образ России будущего для всего мира.
России необходимо выработать набор благ, который действительно способен войти в приемлемый и желанный для других этнокультурных общностей стандарт. Не перековка народов по своему образу и подобию, но предоставление им привлекательного идеала – под эгидой совместного противостояния злу и паразитическим явлениям – вот образ России будущего для мира.
Как мы уже отмечали, для русской этической системы характерно концентрироваться не на ответных, а на упреждающих волевых поступках, предугадывающих новые вызовы и происки зла, не позволяющих ему перехватить инициативу. Поэтому нашей цивилизации предстоит сформировать своеобразную инновационную установку на превентивное обеспечение безопасности. Поскольку возникающие угрозы для государств и человечества как сверхнационального сообщества могут иметь самый неожиданный характер, никогда точно не известно, что именно может оказаться жизненно необходимым в следующий момент истории. России надо уделять первостепенное внимание широкому спектру инноваций, а также их свойствам быть легко применимыми и адаптируемыми, с возможностью быстрой подгонки к разным условиям. От стратегического продукта с маркой “Россия”, как интеллектуального, так и вещественного, будут требоваться качества удобства, надежности, простоты в обращении. При этом Россия должна стать источником технологий, в первую очередь связанных с ее главной воинской миссией, – здесь проявит себя смысл вышеуказанной коалиции ученых и воинов.
Мы считаем, что нравственная установка власти в XXI веке внутри России могла бы исходить из нескольких принципов:
1) делать ставку на самостоятельных, крепких, устойчивых людей во всех слоях и сословиях общества;
2) утверждать этические образцы личным примером (чтобы снискать народное доверие и любовь, нужны общепонятные – самоотверженные – поступки носителей государственной власти);
3) сделать сами имена “Россия”, “русские” символами правильной цивилизации и морального влияния (ведь только личное имя способно выразить спаянность различных характеристик, из которых складывается культурно-исторический тип);
4) целенаправленно содействовать формированию живого правящего слоя, активной “смыслократии”, не бояться в их числе умных, амбициозных, одаренных людей, при этом их творчество и созидание должны быть введены в строгое нравственное русло, в том числе и символическими средствами (в частности, нужна публичная присяга всех высших руководителей государственной власти, глав общенациональных институтов с акцентом на их личную ответственность при осуществлении порученного дела), а также путем создания морального кодекса – с ключевой идеей жертвенно-рыцарственного служения Отечеству;
