Константин Душенко - Мысли и изречения древних с указанием источника
«Киропедия», VII, 5, 82 (82, с.179)
У царя много очей и много ушей. А если кто думает, что у царя есть только одно избранное око, то он ошибается.
«Киропедия», VIII, 2, 11 (82, с.188)
Либаний
Либаний из Антиохии (314–393), глава ораторской школы в Антиохии. У него учились знаменитые христианские проповедники Василий Великий и Иоанн Златоуст, хотя сам Либаний был убежденный язычник и сочувствовал императору Юлиану Отступнику.
Молва определяет нравы.
«К Икарию», 28 (87, с.96)
Добродетель – выгодна.
«К императору Феодосию по поводу примирения», 50 (88, с.317)
Умел он (император Юлиан) делать зараз три дела, именно слушать, говорить и писать.
«Надгробное слово по Юлиану», 174 (109, с.387)
Человек существо ненасытное и неблагодарное.
«О ненасытности», 8 (88, 493)
Приходится более восхищаться законностью данной власти, чем ее обширностью.
«Хвалебное слово царям...», 13 (87, с.397)
Лукиан
Лукиан из Самосаты (Сирия) (ок. 120 – ок. 190), оратор и писатель, мастер сатирического диалога.
У Гелона сиракузского, как говорят, шел дурной запах изо рта, и он долго не знал об этом, так как никто не решался осрамить тирана, пока наконец одна женщина, иностранка, сошедшись с ним, не набралась храбрости и не сказала ему про это. Тот явился к своей жене, гневный на то, что она, прекрасно зная про зловоние, не открыла ему про это. Та же стала просить прощения: она-де, не испытав близкого общения с другим мужчиной, думала, что все они испускают изо рта тяжелый дух.
«Гермотим, или О выборе философии», 34 (95, с.59)
Знающий целое может знать и его часть, но знающий часть еще не знает целого. (...) Мог бы Фидий, увидавший львиный коготь, узнать, что он – львиный, если бы никогда не видал льва целиком?
«Гермотим...», 55 (95, с.71)
Жизнь коротка, а наука долга.
«Гермотим...», 63 (95, с.75)
Кормилицы (...) говорят о своих питомцах, что надо их посылать в школу: если они и не смогут научиться там чему-нибудь доброму, то, во всяком случае, находясь в школе, не будут делать ничего плохого.
«Гермотим...», 82 (95, с.87)
Похвала приятна только тому, кого хвалят, остальным же она надоедает.
«Как следует писать историю», 11 (95, с.631)
Да будет мой историк таков: (...) справедливый судья (...), чужестранец, пока он пишет свой труд, не имеющий родины.
«Как следует писать историю», 41 (95, с.644)
Лучше, когда мысли мчатся на коне, а язык следует за ними пешком, держась за седло и не отставая при беге.
«Как следует писать историю», 45 (95, с.646)
Построив (Фаросский маяк) (...), строитель внутри на камнях написал собственное имя, а затем, покрыв его известью, написал поверх имя тогдашнего царя, предвидя, как это и случилось, что оно очень скоро упадет вместе со штукатуркой и обнаружится надпись: «Сострат, сын Дексифона, книдиец, богам-спасителям во здравие мореплавателей». Он считался не со своим временем, а с вечностью, пока будет стоять маяк – произведение его искусства.
Так надо писать и историю.
«Как следует писать историю», 62 (95, с.650)
Количеством нужд дети превосходят взрослых, женщины – мужчин, больные – здоровых. Короче говоря, всегда и везде низшее нуждается в большем, чем высшее. Вот почему боги ни в чем не нуждаются, а те, кто всего ближе стоит к богам, имеют наименьшие потребности.
«Киник», 12 (95, с.121)
Невежество делает людей смелыми, а размышление – нерешительными. (Перефразированный Фукидид.)
«Нигрин», вступление (95, с.89)
* Только раз в жизни римляне бывают искренни – в своих завещаниях.
«Нигрин», 30 (95, с.99)
В пляске каждое движение преисполнено мудрости, и нет ни одного бессмысленного движения. Поэтому митиленец Лесбонакт (...) прозвал танцоров «мудрорукими».
«О пляске», 69 (95, с.598)
Где надежды значительнее, там всегда и зависть губительнее, и ненависть опаснее.
«О том, что не следует относиться с излишней доверчивостью к клевете», 10 (96, с.549)
Ненавижу тех, кто помнит, что было на пиру.
«Пир, или Лапифы», 3 (95, с.175)
Дым отечества (...) светлее огня на чужбине.
«Похвала родине», 11 (95, с.34)
«Что такое люди?» – «Смертные боги». – «А что такое боги?» – «Бессмертные люди».
«Продажа жизней», 14 (54, с.332)
Сама забота не без отрады, так как доставляет некоторое занятие. Что бы мы делали, не имея никого, о ком позаботиться?
«Прометей, или Кавказ», 16 (95, с.361)
Огонь не потухает оттого, что от него зажгут другой.
«Прометей, или Кавказ», 18 (95, с.362)
Среди мертвецов равноправие.
«Разговоры в царстве мертвых», ХV, 2 (95, с.387)
Менандр
Менандр из Афин (ок. 342 – ок. 291 до н. э.), создатель «новой» аттической комедии, самый «репертуарный» греческий драматург древности. Многие строки его комедий вошли в пословицу.
Богов любимцы умирают юными.
«Двойной обман», фрагм. 4 (104, с.251)
Как можется, живем, а не как хочется.
«Девушка с Андроса», фрагм. 139 (104, с.308)
И у богов, похоже, суд неправедный.
«Залог», фрагм. 145 (104, с.309)
Как из машины бог, ты появляешься.
«Сетка для волос», фрагм. 167 (104, с.313)
Не речью убеждают, а характером.
«Гимнида», фрагм. 182 (104, с.316)
Бог совершает все, храня молчание.
Из неизвестной комедии, фрагм. 293 (104, с.336)
Ошибки совершать всем людям свойственно.
Из неизвестной комедии, фрагм. 297 (104, с.337)
Да, время – лучший лекарь неизбежных зол.
Из неизвестной комедии, фрагм. 311 (104, с.338)
Нет в мире ничего отважней глупости.
Из неизвестной комедии, фрагм. 347 (104, с.341)
Соображаешь слабо, крепко выпивши.
Из неизвестной комедии, фрагм. 350 (104, с.341)
Женитьба (...) зло, но зло необходимое.
Из неизвестной комедии, фрагм. 381 (104, с.345)
Говорят, кто-то из друзей сказал Менандру: «Дионисии на носу, Менандр, а ты не написал комедии?» Менандр же ответил: «Клянусь, я как раз написал. Комедия придумана, остается только стихи сочинить».
(Плутарх. «О славе афинян», 4) (104, с. 353)
Пифагор и его школа
Пифагор (VI в. до н. э.), философ и ученый, основатель пифагорейской школы. Родился на о-ве Самос, большую часть жизни прожил в Южной Италии. Считается, что он первым ввел понятие «философия» («любовь к мудрости») и назвал себя философом. Сам Пифагор, по-видимому, ничего не писал; большая часть сведений о нем носит легендарный характер.
Числу все вещи подобны.
Ямвлих. «О пифагорейской жизни», 162 (160, с.149)
Все, что познается, имеет число, ибо невозможно ни понять ничего, ни познать без него.
«О природе», фрагмент (160, с.441)
Гармония есть (...) согласие разногласного.
Филолай. Фрагм. 44 (12, с.133)
Мудрецом, по его (Пифагора) словам, может быть только бог, а не человек. (...) А философ («любомудр») – это просто тот, кто испытывает влечение к мудрости.
(Диоген Лаэртский, I, вступление, 12) (49, с.66)
Жизнь (...) подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные – торговать, а самые счастливые – смотреть; так и в жизни иные, подобные рабам, рождаются жадными до славы и наживы, между тем как философы – до единой только истины.
(Диоген Лаэртский, VIII, 8) (49, с.334)
Похоти уступай зимой, не уступай летом; менее опасна она весной и осенью, опасна же во всякую пору и для здоровья нехороша.
(Диоген Лаэртский, VIII, 9) (49, с.334)
У друзей все общее.
(Диоген Лаэртский, VIII, 10) (49, с.335)
Дружба есть равенство.
(Диоген Лаэртский, VIII, 10) (49, с.335)
Душа совершает круг неизбежности, чередою облекаясь то в одну, то в другую жизнь.
(Диоген Лаэртский, VIII, 14) (49, с.336)
* Уходя на чужбину, не оборачивайся.
(Диоген Лаэртский, VIII, 18) (49, с.337)
(Пифагор) запрещает молиться о себе, потому что, в чем наша польза, мы не знаем.
(Диоген Лаэртский, VIII, 9) (49, с.334)
Жизнь человеческую он (Пифагор) разделял так: «Двадцать лет – мальчик, (еще) двадцать – юнец, (еще) двадцать – юноша, (еще) двадцать – старец».
(Диоген Лаэртский, VIII, 10) (49, с.334)
«Огня ножом не вороши», то есть человека гневного и надменного резкими словами не задевай.
Порфирий. «Жизнь Пифагора», 42 (49, с.457)
«Уходя, не оглядывайся», то есть перед смертью не цепляйся за жизнь.
Порфирий. «Жизнь Пифагора», 42 (49, с.457)
«Будь с теми, кто ношу взваливает, не будь с теми, кто ношу сваливает», – этим он велел поощрять людей не к праздности, а к добродетели и к труду.
Порфирий. «Жизнь Пифагора», 42 (49, с.457)
Без ума человек не познает ничего здравого, ничего истинного и даже не способен ничего уловить какими бы то ни было чувствами, – только ум сам по себе все видит и все слышит, прочее же и слепо и глухо.
Порфирий. «Жизнь Пифагора», 46 (49, с.458)
Где (...) необходимость, там и возможность.
