Елена Авадяева - 100 великих казней
Повсюду разнеслась молва о его славе; отовсюду бежала к нему голытьба; бежали к нему казаки верховных станиц и с Волги гулящие люди; дошла его слава и до Украины. Через месяц в войске его было 2700 человек. Он был щедр и приветлив, оделял бедных и голодных. Его называли батюшкой, считали колдуном, верили в его ум, силу и счастье.
Он никого не грабил, и это было гораздо страшнее. «И приказывает Стенька своим казакам беспрестанно, чтоб они были готовы, а какая у него мысль, про то казаки ведают, но молчат». Стенька говорил, что настало время идти против бояр, и звал войско с собой на Волгу. Бояр ненавидели многие, но имя царя было священным. Стенька пошел дальше всех — он сделался врагом церкви.
«На что нужны церкви? К чему вам попы? — говорил Стенька. — Да не все ли равно: станьте в паре подле дерева да попляшите вокруг него — вот и повенчались!»
В мае Стенька поплыл вверх по Дону к Царицыну и взял его штурмом.
Горожанам он говорил: «Мы бьемся против изменников-бояр, за великого государя!» Астраханские воеводы начали собирать войско против бунтовщика. На этот раз в войске у Разина было уже от 8 до 10 тысяч сабель.
Как возговорит Стенька ко товарищам своим:
«Уж и чтой-то это, братцы,
Мне тошным-тошно,
Мне сегодняшний денек
Да грустненько?
Уж я в Астрахань зайду —
Выжгу, вырублю,
Астраханского воеводу
Я под суд возьму».
Стенька приближался к Астрахани, и зловещими предзнаменованиями грозила природа. Пошли проливные дожди с градом; наступил холод, а в небе радужным цветом играли три столпа — наверху их были круги, наподобие венцов.
«Быть беде! Быть гневу Божию!» — говорили люди.
С помощью астраханских предателей Стенька без потерь взял город Астрахань. 441-го человека приказал казнить Разин, одних рубили мечом, других бердышами, иных закалывали копьями. Мимо церкви до самой приказной избы текла рекой кровь человеческая.
Астрахань была обращена в казачество, жителей Разин заставил совершить обряд присяги «великому государю и атаману Степану Тимофеевичу, войску служить и изменников выводить».
Следующей добычей Разина стал Саратов. Таким образом в первых числах сентября Стенька дошел до Симбирска.
Агенты Разина рассеялись по Московскому Государству, достигали они берегов Белого моря, прокрадывались в столицу. В своих воззваниях и речах Стенька извещал, что идет истребить бояр, дворян, приказных людей, искоренить всякую власть, установить во всей Руси казачество и учинить так, чтоб всяк всякому был равен.
Поправший церковь и верховную власть, Разин тем не менее сознавал, что в русском народе к ним сохраняется уважение, и решил прикрыться личиной этого уважения. Он изготовил два судна: одно было покрыто красным, другое — черным бархатом. О первом он распространил слух, будто в нем находится сын Алексея Михайловича, царевич Алексей, умерший в том же году 17 января, якобы убежавший от злобы бояр. В другом судне находился низверженный патриарх Никон. Под Симбирском Стенька впервые потерпел поражение. Это уронило его в глазах народа. В продолжении зимы мятеж Разина был задушен воеводами. Неизвестны подробности ареста атамана. В государевых грамотах говорится об этом по-разному: в одной — что Стенька был связан цепью железной донскими казаками, которые выдали его царским войскам «от злоб своих», в другой — что Стенька был схвачен обманом.
Стенька и Фролка были привезены в Черкаск. Предание говорит, что казаки очень боялись, чтоб Стенька не ушел из неволи: уверяли, что он был чернокнижник; никакая тюрьма не удержала бы его, никакое железо не устояло бы против ведовства. Поэтому его сковали освященною цепью и содержали в церковном притворе, надеясь, что только сила святыни уничтожит его волшебство.[19] В конце апреля обоих удалых братьев повезли в Москву.
4 июня по Москве распространилась весть, что казаки везут Стеньку. Толпы народа посыпали за город смотреть на чудовище, имя которого столько времени не сходило с уст всего русского люда. За несколько верст от столицы поезд остановился. Стенька все еще был одет в свое богатое платье; там с него сняли богатые одежды и одели в лохмотья. Из Москвы привезли большую телегу с виселицей. Тогда Стеньку поставили на телегу и привязали цепью за шею к перекладине виселицы, а руки и ноги прикрепили цепями к телеге. За телегою должен был бежать, как собака, Фролка, привязанный цепью за шею к телеге.
В такой триумфальной колеснице въехал атаман воровских казаков в столицу московского государя, которую он грозил сжечь дотла. Он следовал с хладнокровным видом, опустив глаза, как бы стараясь скрыть, что у него было на душе. Одни смотрели на него с ненавистью, другие — с состраданием. Без сомнения, были и такие, кто желали бы иного въезда этому человеку, бывшему столько времени идолом черни.
Их привезли прямо в Земский приказ, и тотчас начали допрос. Стенька молчал. Его повели на пытку. Первой пыткой был кнут — толстая ременная полоса в палец толщиной и в пять локтей длиною. Преступнику связывали назад руки и поднимали вверх, потом связывали ремнем ноги; один палач садился на ремень и вытягивал тело так, что руки выходили из суставов и становились вровень с головою, а другой палач бил по спине жертвы кнутом. Тело вздувалось, лопалось, открывались язвы, как от ножа. Стенька получил таких ударов около сотни, и уж, конечно, палач не оказывал сострадания к такому подсудимому. Но Стенька не испустил стона. Все, стоявшие около него, дивились его выдержке.
Тогда ему связали руки и ноги, продели сквозь них бревно и положили на горящие уголья. Стенька молчал.
Тогда по избитому, обожженному телу начали водить раскаленным железом. Стенька молчал.
Ему дали роздых и принялись за Фролку. Более слабый, он от боли начал вопить. «Экая ты баба! — сказал Стенька. — Вспомни наше прежнее житье; долго мы прожили со славой, повелевали тысячами людей: надобно теперь бодро переносить и несчастье. Что, это разве больно? Словно баба уколола!»
Стеньку принялись мучить другой пыткой. Ему обрили макушку и оставили виски. «Вот как! — сказал Стенька брату. — Слыхали мы, что ученым людям венцы на голову кладут, а мы, брат, с тобой простаки, да нам такую почесть воздают!» Ему начали лить на макушку по капле холодной воды. Это было мучение, против которого никто не мог устоять; самые твердые натуры теряли присутствие духа. Стенька вытерпел и эту муку и не издал ни одного звука.
Все тело его представляло безобразную, багровую массу волдырей. С досады, что его ничто не донимает, начали Стеньку колотить со всего размаха по ногам. Стенька молчал.
Предание говорит, что, сидя в темнице и дожидаясь последних смертных мучений, Стенька сложил песню и теперь повсюду известную, в которой он, как бы в знамение своей славы, завещал похоронить его на распутье трех дорог земли русской:
«Схороните меня, братцы, между трех дорог:
Меж московской, астраханской, славной киевской;
В головах моих поставьте животворный крест,
Во ногах мне положите саблю вострую.
Кто пройдет, или проедет — остановится,
Моему ли животворному кресту помолится,
Моей сабли, моей вострой испужается:
Что лежит тут вор удалый добрый молодец,
Стенька Разин Тимофеев по прозванию!»
6 июня 1671 года его вывели на лобное место вместе с братом. Множество народа стеклось на кровавое зрелище. Прочитали длинный приговор, где изложены были все преступления обвиненных. Стенька слушал спокойно, с гордым видом. По окончании чтения палач взял его под руки. Стенька обратился к церкви Покрова Пресвятой Богородицы (Василия Блаженного), перекрестился, потом поклонился на все четыре стороны и сказал: «Простите!»
Его положили между двух досок. Палач отрубил ему сначала правую руку по локоть, потом левую ногу по колено. Стенька при этих страданиях не издал ни одного стона, не показал знака, что чувствует боль. Он, по словам современника, как будто хотел показать народу, что мстит гордым молчанием за свои муки, за которые не в силах уже отомстить оружием. Ужасные истязания брата окончательно лишили мужества Фролку, видевшего то, что ожидало его самого через несколько минут. «Я знаю слово государево!» — закричал он.
«Молчи, собака!» — сказал ему Стенька.
То были последние его слова. Палач отрубил ему голову. Его туловище рассекли на части и насадили на колья, как и голову, а внутренности бросили собакам на съедение.
ПРОТОПОП АВВАКУМ
Всяк, тремя персты знаменаяся, не может разумети истины, омрачает бо у таковаго дух противный, ум и сердце его.
Протопоп АввакумПротопоп Аввакум — одна из наиболее ярких личностей в истории России. Это был человек огромной силы духа, которая в полной мере проявилась во время гонений на него. Он с детства приучался к аскетизму. Отвращение от всего мирского и стремление к святости он считал настолько естественным для человека, что не мог ужиться ни в одном приходе из-за неустанного преследования им мирских утех и отступления от обычаев веры. Многие считали его святым и чудотворцем.
