Алексей Дельнов - Крым. Большой исторический путеводитель
Особенно ответственным делом было крещение Новгорода. В этом важнейшем для Руси богатом краю не стоило ждать такого почти что всеобщего воодушевления, как в Киеве и других южных городах, население которых давно имело представление о христианстве. Новгород, вообще Русский Север был оплотом славянского язычества, соседствуя с закоренелыми язычниками из балтских и особенно финских племен, славящихся своими колдунами-волхвами.
Первая попытка, т. н. «малое крещение», прошла в Новгороде с малым успехом, христианами стало лишь несколько тысяч горожан. Принятию таинства воспротивилась значительная часть аристократии и купечества, активно вели свою антипроповедь волхвы. Дело осложнялось тем, что скончался первый русский митрополит Михаил. Присланный вместо него в 991 г. митрополит Леон был человеком высокоодаренным, но ему еще надо было освоиться среди незнакомого ему прежде народа (после смерти Михаила русскую церковь фактически возглавлял привезенный из Херсонеса Анастас, очевидно, имевший ранее или получивший уже на Руси духовный сан – он и в дальнейшем будет занимать важные духовные посты).
Чтобы добиться всеобщего крещения новгородцев, Владимир направил в помощь тамошнему архиепископу Иоакиму Корсунянину своего крутонравного дядю Добрыню (который давно уже был назначен в Новгород посадником, но часто пребывал при Владимире и ходил с ним во все походы). Вместе с ним двинулся и опытный воевода Путята с войском.
Когда новгородцы узнали о приближении Добрыни, они стали готовиться к его приему, как ко вражескому нападению: собравшись на вече, поклялись не давать в обиду своих идолов и вообще не пускать пришельцев в город. Софийская сторона вооружилась, был разобран мост через Волхов и даже установлены камнеметные машины (пороки). Застрельщиками выступали старший из жрецов Богомил, прозванный за красноречие Соловьем, и новгородский тысяцкий (начальник ополчения) Угоняй.
Архиепископ Иоаким и священники стали сначала призывать к крещению жителей Торговой стороны, крестилось несколько сотен семейств. На другом берегу Волхова, на Софийской стороне, видевшие это язычники освирепели и разгромили дом Добрыни, при этом были убиты его жена и несколько человек из родни.
Ночью Путята совершил нападение на Софийскую сторону. Пятьсот ростовских воинов переправились через Волхов на лодках. Им удалось «повязать» Угоняя и некоторых «лучших людей», возглавляющих сопротивление. Пленников сразу переправили к Добрыне, но в это время ростовчане сами подверглись яростной атаке пришедших в себя язычников. Началась злая сеча, по бревнышку была разметана церковь Преображения, разграблены дома христиан. Но на рассвете на Софийскую сторону перебрался Добрыня со всей военной силой и приказал поджечь несколько домов. Пришедшие в смятение новгородцы кинулись тушить пожары, битва больше не возобновлялась.
Дальнейшие события Иоакимовская летопись описывает следующим образом: «Тогда самые знатные люди пришли к Добрыне просить мира. Добрыня собрал войско, запретил грабеж; но тотчас велел сокрушить идолов, деревянных сжечь, а каменных, изломав, побросать в реку. Мужчины и женщины, видя это, с воплем и слезами просили за них, как за своих богов. Добрыня с насмешкою отвечал им: «Нечего вам жалеть о тех, которые себя оборонить не могут; какой пользы вам от них ждать?», и послал всюду с объявлением, чтобы шли креститься… Многие пошли к реке сами собою, а кто не хотел, тех воины тащили, и крестились: мужчины выше моста, а женщины ниже. Тогда многие язычники, чтоб отбыть от крещения, объявляли, что крещены; для этого Иоаким велел всем крещеным надеть на шею кресты, а кто не будет иметь на себе креста, тому не верить, что крещен, и крестить. Разметанную церковь Преображения построили снова… Вот почему есть бранная для новгородцев пословица: «Путята крестил мечом, а Добрыня – огнем!»
Отметим, что новгородцы действительно воспринимали эту поговорку как обидную: подавляющее большинство их вскоре всей душой восприняло христианство. Об этом говорит и то, что общепризнанным символом их города стала Святая София – главный новгородский храм. Множество других прекрасных храмов украшает Русский Север, и не менее прекрасны иконы, созданные на этой земле.
Можно доказательно говорить о «двоеверии» на Руси – о том, что язычество не умерло в людских душах, оно жило и живет посейчас низовыми божествами: всякими домовыми, банниками, русалками, кикиморами и прочими лешими, – но это, можно надеяться, некоторое послабление людям от Господа, чтобы более олицетворенным воспринимался окружающий мир. Они ведь теперь не злые, а чудаковатые и капризные, все эти «пузыри земли». Если без шуток – борьбу с язычеством церковь и государство вели еще долго, но это в основном на окраинах, где оно находило мощную подпитку от языческих или полуязыческих лесных народов. Наиболее глубоко мыслящие и объективные наши историки стоят на той точке зрения, что крещение Руси прошло на редкость успешно, Христова вера нашла отзвук в душах людских. Путятин меч и Добрынин огонь – это эксцессы местного значения, даже в те дни нелегкого для многих судьбоносного выбора не приведшие к большому кровопролитию. А вспомним, сколько колдунов и ведьм жгли, топили, вешали в Германии, Испании, Англии (не говоря уже о Центральной и Южной Америке).
* * *Став христианином, Владимир разительно изменился. Во всем в своей жизни соблюдал умеренность. По приказу великого князя каждое воскресенье снаряжались телеги со всяким съестным и разъезжались по всему Киеву в поисках больных и неимущих. В государственной политике Владимир поставил во главу угла установление и поддержание порядка. В скандинавских сагах находим удивление достигнутыми в этом отношении успехами: попавшие на Русь викинги вставали перед необходимостью пересмотреть некоторые свои устоявшиеся взгляды на жизнь – чинить здесь произвол было рискованно.
Кинем взгляд на былинные пиры богатырей в горнице Владимира Красное Солнышко: здесь есть место и молодецкой удали, и похвальбе, но в то же время чувствуется уважительное, доброе отношение и к сидящим рядом за столом, и к людям вообще. Послушаем их рассказы: истребление какого-нибудь Соловья-Разбойника – это в первую очередь избавление людей от этой злой напасти и только потом – проявление богатырской доблести.
Известна история. Епископы обратились к великому князю: «Разбойники размножились, зачем не казнишь их?» Тот ответил: греха боюсь. Но священнослужители призвали его быть тверже: «Ты поставлен от Бога на казнь злым, а добрым на милование; тебе должно казнить разбойника, но только разобрав дело».
Владимир принимал деятельное участие в составлении первого «Церковного устава»: документа, определяющего полномочия и порядок церковных судов, которым были подсудны дела, связанные с религиозными и нравственными вопросами.
Мы уже видели, что по важнейшим вопросам Владимир постоянно держал совет со своею дружиной. Коллегиально принимались и законы – для этого, помимо бояр, приглашались посадники и «старейшины по всем градом». Эти последние, в большинстве своем природные славяне, превращались в полноправную земскую аристократию – равноценную с приближенной к князю дружиной. Владимир приглашал «старейшин по всем градом» и на все праздники, теперь христианские – на них, в веселом застолье, общаясь друг с другом, они начинали себя чувствовать избранными людьми единой Русской земли.
Князь уважительно относился к городам. Там, где было устоявшееся вечевое правление, горожане обычно сами выбирали тысяцкого, а со временем и посадника. Основой войска теперь были не варяжско-русские дружины, а возглавляемые тысяцкими городские ополчения. Поэтому городские дворы делились по военному обыкновению: на сотни, те – на десятки. Соцкие и десяцкие повсеместно были выборными должностями.
По принятии христианства великий князь, как упоминалось выше, стал уделять большое внимание распространению грамотности: требовались собственные священнослужители – и требовалось их много, государственные служащие. Нужны были грамотные дипломаты, способные не только на словах, через толмача, объясниться с иноземными государями и посланниками, но и вести переписку и заключать договоры. Тем более что Владимир старался проводить мирную внешнюю политику, при нем были заключены договоры с Польшей и Венгрией (венгры, известные нам прежде как мадьяры, наконец-то остепенились, приняли христианство и тоже занялись государственным строительством), Чехией, папским престолом, Византией, Волжской Булгарией.
При Владимире был воздвигнут первый на Руси каменный храм, поражающий современников своими размерами, – Десятинная церковь в Киеве (до нас дошли только остатки фундамента). Архитекторами были пока, разумеется, греки. Впервые начали чеканить собственную монету, золотую и серебряную (златники и серебреники). Княжеский знак (трезубец), отчеканенный на них, стал государственным гербом нынешней незалежной Украины. Интересен портрет самого великого князя на этих монетах. Довольно примитивный по исполнению, он все же позволяет судить о нем как о человеке, в повседневности хоть и достаточно мужественном, иногда упрямом, но не выказывающем большую твердость характера, подверженном влияниям. Но когда судьба ставит таких людей перед необходимостью исполнения высшего долга – они несгибаемы.
