Владислав Артемов - Остроумие мира
– Ну а сейчас ты говори про меня то же самое.
Как-то Е. А. Фурцева, выступая перед артистами, сказала о том, что когда-нибудь любители вытеснят профессионалов с большой сцены.
– Это будет огромным достижением нашей социалистической культуры!
Из зала донеслась реплика Ливанова:
– Екатерина Алексеевна! Если у вас возникнут проблемы со здоровьем по «женской части», вы что же, отправитесь к гинекологу-любителю?
Борис Ливанов часто бывал на приемах и банкетах, устраиваемых по разным торжественным поводам в Кремле. Зная его невоздержанность в потреблении спиртного, к нему специально приставляли человека из органов, который наблюдал за Ливановым и, заметив, что артист вот-вот потеряет самоконтроль, быстро подбегал к нему и приглашал покинуть банкет и пройти в комнату отдыха якобы по важному телефонному звонку.
Случилось так, что чекист попался неопытный и замешкался где-то, отлучился, словом, не уследил. Ливанов, пользуясь неожиданной свободой, успел выпить довольно много. И вот наступил решающий момент, когда он поднялся во весь свой огромный рост и мутным взором обвел присутствующих. Все притихли, не зная, чего ожидать, то ли тоста, то ли чего-нибудь скандального.
– Ну и где же этот мудак с телефоном? – проревел Ливанов и рухнул.
Перед гастролями и поездкой в Париж Ливанов пропил казенный фрак.
Но нужно было в чем-то ехать и выступать перед буржуазной публикой, а потому администрация скрепя сердце выдала артисту светлый костюм-тройку.
С этим костюмом очень скоро случилось непоправимое несчастье – артисты, отправившись на гастроли, накрыли стол в вагоне-ресторане и решили отметить это событие. И во время празднования со стола на костюм-тройку Ливанова опрокинулась большая банка со шпротами и безнадежно испортила дорогую вещь. Прибывший по тревоге завхоз, оглядев Ливанова с ног до головы, вздохнул и сказал:
– Ну что ж, пусть и такой будет среди нас…
Как-то на Цветной бульвар, где располагалось здание издательства «Искусство», заглянул один старый писатель получить гонорар за свой труд и, получив деньги, сказал:
– Приятно получать деньги там, где ты когда-то их тратил.
До революции в этом здании, где находилось издательство «Искусство», располагался бордель под названием «Нимфа».
Павел Луспекаев не любил утруждать себя доскональным знанием текста пьес и порой на спектаклях нес отсебятину. Как-то драматург Игнат Дворецкий перед спектаклем сказал ему:
– Павел, ты уж выучи роль. Это очень важно…
– Игнат, – ответил ему Луспекаев. – Не обижайся, но я даже Чехова Антона Павловича играю своими словами!
Как-то раз кинорежиссер Марягин был приглашен для деловых переговоров с известным американским продюсером. Перед тем как явиться на эти переговоры, Марягин решил сдать по пути пустые бутылки, которых много накопилось в квартире. В прежние времена нужно было отстоять очередь в приемном пункте, а потому Марягин на встречу пришел с опозданием.
– Простите, – стал он оправдываться, здороваясь с продюсером. – Пришлось задержаться. Нужно было сдать бутылки…
И тут осознал, что делает ошибку, раскрывая свою нищету. Продюсер поскучнел, но Марягин тотчас добавил:
– У меня коллекция очень ценных старинных бутылок. Я их иногда сдаю в музей…
Однажды Фаина Раневская записывалась на радио. Одна из редакторов заметила, что Раневская якобы неверно произносит слово «феномен».
К. Сомов. Язычок Коломбины
– По-современному, произносить это слово нужно так – фено́мен! А вы произнесли «феноме́н». Нужно перезаписать эту часть выступления. Раневская нахмурилась, но согласилась на перезапись. Подошла к микрофону и крикнула:
– Фено́мен, фено́мен и еще раз фено́мен! А кто произносит феноме́н, пусть поцелует меня в задницу!
– Как же это так выходит, – спрашивала однажды Раневская. – Железо тяжелее воды, а корабли не тонут? Почему?
– Тут все очень просто, – стали ей разъяснять. – Был в Древней Греции ученый Архимед. Он открыл закон, по которому на тело, погруженное в воду, действует выталкивающая сила, равная весу вытесненной воды…
– Ну и что? – не поняла Фаина Георгиевна.
– А то, что, положим, вы садитесь в наполненную до краев ванну. Что в таком случае происходит? Вода вытесняется вашим телом и проливается на пол… Отчего же она проливается, по какому закону?
– По какому закону? Да оттого, что у меня большая ж..! – догадалась Раневская.
В фильме «Преступление и наказание» Любовь Соколова играла Лизавету, которую убивает Раскольников попутно со старухой. Соколова до такой степени вжилась в роль, что стала даже днем запираться в своей квартире, боясь, что в любой миг войдет Раскольников с топором. Когда фильм был снят, свекровь Соколовой, вернувшись домой и убедившись, что дверь больше не на запоре, с облегчением сказала:
– Ну, слава богу, наконец-то тебя убили.
После присоединения Латвии к СССР Л. Утесов приехал в Ригу. Здесь ему срочно потребовался новый концертный костюм. Утесов пришел к портному и снял мерку.
– Постарайтесь уложиться в три дня, – попросил Утесов портного.
– Завтра, – ответил ему портной.
– Но я хотел бы, – сказал Утесов, с подозрением глядя на портного, – чтобы ваш костюм был сшит не хуже этого, который сейчас на мне.
Портной поглядел на утесовский костюм и спросил:
– Кто вам его сшил?
– Его мне сшил сам Расторгуев! – похвастался Утесов.
– Я интересуюсь вовсе не фамилией этого человека, – перебил рижский портной. – Мне интересно, кто он по профессии?
Однажды на большом приеме в Кремле Сталин подошел к беседующим Ромму, Пудовкину, Пырьеву и Александрову. Поговорив о делах кинематографических, Сталин перешел к бытовым и поинтересовался, как живут знаменитые режиссеры, нет ли у них каких-нибудь просьб и пожеланий.
Ромм немедленно пожаловался на то, что вынужден проживать в стесненных квартирных условиях, что хорошо бы расширить площадь…
– У вас будет новая квартира, – пообещал Сталин.
После этого Пудовкин, у которого с квартирой все было в полном порядке, попросил, чтобы ему для плодотворной работы выделили дачу где-нибудь в ближнем Подмосковье, где можно прогуливаться под деревьями и думать о новых фильмах.
– Завтра можете переезжать на новую дачу, – сказал Сталин.
У Пырьева была и хорошая квартира, и дача, а потому он попросил, чтобы его обеспечили легковым автомобилем, поскольку он то и дело ездит то на съемки, то в театр, то в институт, словом, каждая минута на счету, а все эти передвижения очень мешают творчеству.
– Получите машину.
К удивлению товарищей, Александров, у которого в то время быт был устроен гораздо хуже, чем у товарищей и коллег, когда пришел его черед излагать свои нужды и просьбы, вдруг обратился к Сталину так:
– Товарищ Сталин, мне бы очень хотелось, чтобы вы подписали мне вашу книгу «Вопросы ленинизма», которую я, кстати, для этой цели захватил с собой.
С этими словами он извлек книгу и протянул ее Сталину. Сталин усмехнулся и поставил свой автограф.
Через месяц Александров получил и новую роскошную квартиру, и дачу в ближнем Подмосковье, и легковой автомобиль.
Как-то раз в Кремле Сталин, беседуя с Орловой и Александровым, поинтересовался у Орловой:
– Не обижает вас муж?
– Ну что вы, товарищ Сталин, – сказала Орлова. – Конечно, не обижает…
– Вы не скрывайте. Если будет обижать, повесим!..
– За что же, товарищ Сталин? – вмешался в разговор Александров.
Сталин ответил кратко:
– За шею.
Сталину нравился фильм «Смелые люди», который и поставлен-то был из-за того, что вождь посетовал на то, что Мосфильм сильно отстает от Голливуда. Когда «Смелые люди» появились, Сталин смотрел его несколько раз, а на одном из просмотров восхитился:
– Как здорово Грибов скачет на коне! Замечательно!
– Это рирпроекция, товарищ Сталин, – пояснил кто-то из присутствующих киноработников.
– Что это еще за «рирпроекция»? – не понял Сталин.
И тогда ему объяснили, что на самом деле Грибов ни на какой лошади не скачет, он просто сидит и подпрыгивает на обыкновенной табуретке, а в это время за спиной его находится экран, на который проецируется двигающийся фон, и таким образом достигается иллюзия бешеной скачки.
Сталин выслушал, нахмурился и сказал:
– Вряд ли вам удастся на табуретке обскакать Голливуд.
После этого он больше никогда не смотрел фильм «Смелые люди».
Однажды на юге во время прогулки Сталин встретил артиста Михаила Жарова. Тот непроизвольно попятился и шагнул в сторону. Сталин подошел и сказал:
– А я вас знаю. Жаров в растерянности сказал:
