Светлана Зернес - Великие научные курьезы. 100 историй о смешных случаях в науке
«Обезьянничая», Вики помогала мыть посуду, выбегала по утрам за газетой, садилась в кресло и, держа газету перед собой, изображала чтение. Она очень полюбила играть с картинками и фотографиями: сначала просто перебирала, а затем придумала раскладывать их на кучки. Но не как попало, а по принципу: людей в одну сторону, животных в другую (почти как «умные направо, красивые налево»). Свое собственное фото Вики торжественно водрузила поверх портрета леди Рузвельт.
Иногда всем казалось, что эта шимпанзе сможет заговорить. С Вики много занимались, в итоге трехлетняя обезьянка стала произносить три слова: «мама», «папа» и «чашка» (по- английски «кап»). Произношение у нее было весьма недурным, но по смыслу она употребляла только «кап» - когда хотела кушать. А мамой, увы, Вики могла величать кого угодно!
Постепенно всеобщая любимица стала превращаться в настоящего избалованного ребенка. Она не отпускала хозяйку от себя, поднимая крик и хватая ее за ноги, портила вещи, била посуду, если что-то было ей не по нраву. Проказы очень раздражали, но с обезьянкой семья все равно не рассталась. По своим дневникам Кэти Хейс написала книгу «Обезьяна в нашем доме», вышедшую в 1952 году в Нью-Йорке.
Потом был «проект Уошо». Супруги по фамилии Гарднер целенаправленно обучали шимпанзе Уошо языку жестов, и она делала громадные успехи. Сначала «говорила» отдельными знаками, потом соединила их в предложения, потом научилась и шутить, и ругаться.
Все это было воспринято как обычный цирковой трюк. Не так-то легко решиться взглянуть на четвероногих по-новому. «Человек всегда считал, что он разумнее дельфинов потому, что многого достиг, в то время как дельфины только тем и занимались, что развлекались, кувыркаясь в воде. Дельфины же, со своей стороны, всегда считали, что они намного разумнее людей - именно по этой причине».
Это сказал писатель Дуглас Адамс, большой любитель животных!
Веселый зоопарк
Животные - тема для науки особая. Они любую стройную теорию способны разрушить. Ведь вот рассчитали ученые, что для жизни млекопитающему обязательно нужно весить не меньше двух с половиной граммов. Иначе никак не сможет работать его обмен веществ! Но это в теории. А в природе все возможно, и одна крохотулька взяла да всю теорию и перечеркнула.
И снова мыши начинают и выигрывают! Эта удивительная крохотулька - этрусская мышь. Почти два века назад итальянский натуралист нашел малюсенький мышиный скелетик в совином гнезде. Но вряд ли сова таким обедом насытилась, потому что, оказывается, весит этот зверек всего полтора грамма. Максимум два (это мышь, которой уже пора на диету). С той поры многие зоологи гонялись за мышонком, и только в семидесятых годах прошлого века биолог Адельгейда Хорте из Германии поймала-таки этрусскую мышь на острове Сардиния.
Малютка удивила всех. Она ела, ела и ела! Ела непрерывно и с завидным аппетитом. За сутки она проглотила корма вдвое больше, чем весила сама. Даже поспать бедной было некогда!
Но почему она так проголодалась? Может, минимышке нужна какая-то особая пища, которой в природе не хватает?
Чем меньше теплокровное животное, тем интенсивнее его обмен веществ и тем больше оно должно съедать. Большое (и горячее) сердце слона бьется всего 27 раз в минуту, лошади - 55 раз, собаки - 120 раз. Но маленькая этрусская мышка и здесь рекордсменка: 1300 ударов в минуту. За одну секунду это получается около 22 раз.
Тогда, конечно, ей приходится черпать силы, постоянно перекусывая. Меню состоит из насекомых и ящериц, которые гораздо крупнее этой крошки по размеру. Если же ничего съестного поблизости не ползает, приходится следовать древней мудрости: «Кто спит, тот обедает». Мышонок сворачивается клубочком и укладывается на несколько часов вздремнуть. Но если пища не появится и после этого, то голодной смерти ему все же не миновать. Не умеет этрусская мышь терпеть .
Но что это мы все о мышах да о мышах? Маленькие звери - маленькие проблемы. Вот когда в XIX веке французский миссионер Арманд Давид привез из Китая шкуру крупного белого животного с черными пятнами, каково было всеобщее изумление! Биологи никак не хотели верить, что шкура не сшита из кусочков талантливыми китайскими мастерами. Но ни стежков, ни следов краски не было видно.
Бей-шуань - так называли это животное на родине. С европейским названием определялись довольно долго, потому что никак не могли понять, кто это такой - медведь, енот, куница или вообще кошка. Сейчас большая панда (бамбуковый медведь) - символ Всемирного фонда дикой природы и находится под его охраной. Этих добродушных зверей осталось так мало, что ученые дрожат над каждым их детенышем. Даже выкармливают малышей, облачившись в бело-черные костюмы панд. А на всякие идиотские вопросы скромно отвечают: «Мы просто работаем».
Так же как в панду, ученые долго не верили в существование кенгуру и утконоса. Насчет кенгуру полагали, что когда англичане спросили туземца о странном животном, тот ответил «не понимаю» (а по другой версии, он вообще просто закашлялся и получилось «кхэ-нго-рху»). Недоумение вызвала и присланная в Британский музей шкура утконоса. Все без исключения качали головой: ну, явный подлог - клюв, хвост, мех. Неладно скроено!
И даже потом утконосу еще долго пришлось убеждать ученых мужей, что он млекопитающее и яйцекладущее, а кенгуру - доказывать им свою сумчатость. В конце концов доказали, и совершенно без теоретических выкладок!
Фото на память
А отгадайте загадку: для чего Луи Жак Дагер таскал по всему Парижу черную палатку и прятался в ней? Может быть, играл в шпиона или охотника или просто был заядлым путешественником?
Нет-нет, все не так. Дагер всего лишь фотографировал исторические места. Но в 1838 году фотосъемка воспринималась как настоящее чудо. Дагер вообще был известен как мастер творить чудеса своими руками.
Его энергия всегда требовала выхода. Он так «зажигал» в танцах, что ему аплодировали и даже приглашали танцевать в каких-то театральных постановках. Дагер обожал театр, но его больше привлекала обратная сторона действа - оформление сцены. Грамотность у юноши хромала, потому что с детства рука тянулась только к кистям и краскам. Начав с должности помощника театрального художника, он скоро дорос до главного художника театра. Декорации - леса, водопады, улицы - у него получались такими роскошными, что газеты писали: мол, в этом театре нечего смотреть, кроме декораций господина Дагера.
Чувствуя в себе силы и повинуясь новому творческому порыву, он придумывает и создает новый вид зрелища - диораму. Находит компаньона, вкладывает деньги и не ошибается: смотреть диорамы народ валит валом. Посмотреть действительно есть на что - огромные полотна (14*22 метра), причудливая игра света оставляли незабываемое впечатление, сравнимое с эффектом от сегодняшнего 3D. Может, Дагер видел предметы иначе, чем все остальные, но визуальное искусство точно было его призванием. Ему хотелось научиться запечатлевать прекрасное в этом меняющемся мире.
Одним из зрителей диорамы оказался однажды Нисефор Ньепс. Демонстрировались вид Эдинбурга в лунном свете и швейцарская горная деревушка; публика так и порывалась вскочить со своих мест и шагнуть в картину, настолько живым казалось изображение. Ньепс тоже ушел глубоко впечатленным, но диорама интересовала его не только как развлечение: он сам долгое время занимался изображениями, которые давала игра света и тени, и даже придумал, как фиксировать такие изображения на металлических пластинках. Процесс был невероятно трудоемок.
