Светлана Зернес - Великие научные курьезы. 100 историй о смешных случаях в науке
И был скандал, и было разоблачение. Да, немного подрисовал. Да, где-то укоротил, где- то увеличил. Но так верил в свое дело.
Это были первые попытки пролить свет на эту новую область знаний. В своих трудах (а их было немало, и не только по зародышам) Геккель задал много вопросов, на которые нашли ответы уже другие. А уж за признание учения Дарвина он боролся прямо не на жизнь, а на смерть! Боролся в печати, в аудиториях, на заседаниях. Дарвин писал ему даже: «Вы делаете себе врагов не нужным образом - горя и досады довольно на свете, чтобы стоило еще более возбуждать людей». За научные достижения его наградили почетной медалью Карла Линнея. Среди его учеников был знаменитый Миклухо-Маклай. А еще Геккель первым придумал термин «экология», который сейчас не сходит с уст.
Теперь уже никого не удивляет возможность как следует «рассмотреть» будущего ребенка задолго до того, как он появится на свет. Удивляет, почему, несмотря на это, картинка с хвостатыми зародышами начала исчезать из школьных учебников лишь совсем недавно.
Зов предков
Сложную задачку подкинул человечеству Дарвин! Растерялось, испугалось человечество, венец эволюции. И бросилось изо всех сил искать свои корни, в буквальном смысле роясь в собственном прошлом.
Палеонтология - просто кладезь научных сенсаций и научных подлогов. И без того нелегко определить, в правильном ли направлении копаешь, а тут еще многочисленные авантюристы. Как отыскать, где собака зарыта?
Когда палеонтологи находят что-то и еще что-то, между этим «чем-то» образуются недостающие звенья, которые еще только предстоит найти. Недостающее звено между ящером и птицей - архаерораптора - «обнаружили» черные археологи, склеив кости динозавра и какого-нибудь какаду и заранее предвкушая сенсацию. Профессор фон Зайтен был изгнан из Франкфуртского университета за подделку промежуточного звена между неандертальцем и хомо сапиенсом. Японец Шиничи Фуджимура был вообще прозван Рукой Бога - такое количество всяких «звеньев» он находил! Правда, накануне сам же и закапывал их в землю .
Немало появится таких желающих разбогатеть и прославиться любой ценой. Но вначале появится пилтдаунский человек.
Словно мозаику, словно пазл, по крупицам восстанавливали хомо сапиенсы свою историю. Нашли питекантропа-обезьяночеловека возрастом около миллиона лет. Нашли гейдельбергского человека - немного помоложе (600 тысяч лет исполнилось парню). Все чаще находили неандертальцев - те были, можно сказать, совсем малышами (всего-то по 200, по 100 тысяч лет). Постепенно картина родословной прояснялась.
Большинство находок принадлежало Германии. И становилось предметом все возрастающей зависти англичан: неужели на их родине не найдется ни одной завалящей косточки?
Особенно сильно переживал геолог-самоучка Чарлз Даусон. Нет, он вовсе не был каким- нибудь провинциалом-выскочкой, он просто раз и навсегда влюбился в эти раскопки и поиски. Настолько, что попросился в Королевское геологическое общество, и, несмотря на юный возраст, его приняли!
Везунчики нужны везде, а Даусону, похоже, везло. Дом его быстро наполнятся находками и становился все больше похож на музей. По мере того как росла коллекция древностей, росла и известность Даусона. «Джентльменом удачи» прозвали его за плодовитость. И возлагали на него робкую надежду: дескать, однажды не только палка- копалка ему попадется.
Не таков был Даусон, чтобы разрушить надежды нации! В один прекрасный день, вернувшись с раскопок близ Пилтдауна (там, где добывали гравий), он спешно отрапортовал в геологическое общество: найдены зубы гиппопотама, несколько кремней явно со следами обработки и. пять обломков черепа как будто от гейдельбергского человека.
На место действия выехали коллеги и добрые приятели нашего героя (чтобы не наделать шуму раньше времени, их было всего двое - Вудворд и де Шарден в сопровождении одного рабочего-землекопа).
Едва они приступили к работе, как тут же попались новые сюрпризы: де Шардену - зуб южного слона и каменное рубило, Вудворду - новый кусок человеческого черепа из затылочной части. Но больше всех повезло снова - догадайтесь кому? - джентльмену удачи Даусону! Из гравия был торжественно извлечен кусок нижней челюсти с двумя коренными зубами.
Через месяц самозабвенного поиска на руках у друзей был целый набор предметов. Как и полагается, снаружи они были покрыты темно-коричневым налетом от соседства с железистым гравием.
Ну что ж, Англию можно было поздравить! Останки еще одного переходного от обезьяны к человеку звена были найдены здесь, в Пилтдауне.
Это, безусловно, было сенсацией. Форму черепа восстановили и поразились: голова явно имела форму человеческой, но. с обезьяньими челюстями. Определили примерный возраст существа - он соответствовал миллиону лет. Но если учесть, что при нем был обработанный камень, стало быть, пилтдаунский человек гораздо умнее своих потомков!
Отличало его от них и еще одно: обезьяньи челюсти явно говорили о раннем этапе «очеловечивания», самом раннем! Можно сказать, заря человечества была открыта под Пилтдауном, поэтому существу дали красивое имя «эантроп», или «человек зари».
Теперь на раскопки устремились десятки специалистов (и неспециалистов). Сам Артур Конан Дойль, работая над книгой «Затерянный мир», консультировался с Даусоном.
Но, как всегда, нашлась и кучка оппозиционеров. Им казалась странной такая комбинация черепа и челюсти. Объяснением мог бы служить вариант случайного нахождения костей двух разных существ в одном месте, но эта случайность тоже была какой-то уж очень удивительной.
Работы продолжались. Отыскали еще один зуб и пару костей эантропа. А потом - весьма симпатичную дубинку из «древнеслоновой» кости со следами явного сверления. Что же это получается: человек зари уже и сверлить умел?!
Но как же хотелось верить в английского эантропа. С него уже ваяли скульптуры, его рисовали и печатали в книгах, а на месте находки установили памятный знак.
В 1916 году скоропостижно скончался Даусон. И с той поры - как отрезало, ни одной находки, связанной с эантропом! Прошло еще три десятка лет, на вооружении у ученых появились новые методы, новые средства, и к костям человека зари вернулись снова.
Даже относительно неглубокий анализ поверг в шок. Никакой не миллион, а самое большее пятьдесят тысяч лет - вот возраст предметов, собранных во время пилтдаунской эпопеи. Но если эантроп был так юн, то какое же он недостающее звено? И при чем тут челюсть обезьяны? Не значит ли это, что в ледниковый период в Англии было полным- полно макак? Да это скандал, господа!
Снова поехали в Пилтдаун копать. И снова ничего, ноль.
Окончательно же «убило» эантропа исследование радиоуглеродным методом. Что и требовалось доказать: всего-навсего 500 лет оказалось обезьяньей челюсти и 600 лет - черепу человека. Остальная же коллекция находок была такой разнородной по возрасту и по истинному месту раскопок, что это казалось просто смешным.
Все эти «ценности» до единой были аккуратно выкрашены в коричневатый цвет. Костяную дубинку кто-то вырезал стальным ножом, а зубы эантропа подточил металлическим напильником.
