Ф. Брокгауз - Энциклопедический словарь (Х-Я)
Г. Е. Грум-Гржимайло.
Хаос
Хаос (CaoV) – у древних греков космогоническое понятие «зияющего» (от caskein – зиять) пространства, существовавшего раньше мироздания: материальным содержанием его были туман и мрак. По учению орфиков, Х. и Эфир возникли из безначального времени, причем под Х. понималась глубокая бездна, в которой обитали ночь и туман. Благодаря действию времени, туман Х. от вращательного движения принял яйцевидную форму, вместив в средину себя эфир, причем от быстрого движения яйцо созрело и раскололось на две половины, из которых возникли земля и небо. Другие видели в Х. водную стихию (от cew). По Овидию, Х. представлял собою «грубую беспорядочную громаду (moles), недвижную тяжесть, собранные в одно место разнородные начала дурно соединенных стихий», откуда выделились земля, небо, вода, густой воздух. Кроме того под Х. подразумевали воздушное и туманное мировое пространство, помещающееся между небом и землею, а также наполненную мраком подземную зияющую бездну. Порождениями Х. в древней (Гесиодовской) космогонии считались Эреб, Ночь и Эрот (также Мойры).
Н. О.
Харакири
Харакири или сеппуко (первое – чисто японское слово, второе – китайского происхождения) – «распарывание живота» являлось в течение нескольких столетий среди японцев наиболее популярным способом самоубийства. Возникновение Х. относят к средним векам, когда к нему прибегали во время междоусобных войн между уделами побежденные для того, чтобы не попасть живыми в руки победителей. С течением времени Х. прибрело силу обычая, причем стали различать два его вида: принудительное и добровольное. Первый вид Х. являлся с 1500 г. своего рода привилегией японской военной знати – самураев, которым, в случае совершения преступления, предоставлялось покончить самим с собою посредством Х., вместо того, чтобы понести смерть от руки палача. В подобных случаях осужденному официально указывалось место и время совершения самоубийства и посылались чиновники для того, чтобы присутствовать при этом. Ныне принудительного Х. в Японии уже не существует. Добровольно к этому роду самоубийства японцы прибегали в отчаянии, в виде протеста против совершающейся несправедливости, предотвратить которую невозможно, или, вообще, чтобы воздействовать на другого в желательном смысле, также для выражения верности своему господину или начальнику и пр. Случаи совершения над собою добровольно Х. наблюдаются, хотя и крайне редко, до настоящего времени, когда люди, воодушевляемые примерами старины, жертвуют собою для какой-либо важной идеи. Так, когда, после победоносной войны с Китаем, японское правительство колебалось исполнить предъявленное ему Россией, Германией и Францией требование об эвакуации Ляо-дуна, 40 челов. совершили над собою Х. для того, чтобы побудить правительство к уступчивости и тем спасти родину от новой войны. Х. был наиболее почетный род самоубийства, и память лиц, покончивших им с собою, глубоко чтится в Японии. Особенною известностью пользуются 47 ропинов, которые, отомстив за смерть своего господина, должны были в 1703 г., по приговору властей, совершить над собою Х. Совершалось оно всегда с большое торжественностью. В более новое время, когда оно стало выходить из употребления и многим не удавалось быстро покончить с собою, вошло в обычай, чтобы лучший друг желающего наложить на себя руки, отрубал ему саблею голову, как только он вонзит кинжал в живот. Женщины, вместо распарывания живота, перерезывали себе горло бритвою.
В. Л. К.
Характер
Характер (от греч. carakthr от глаг. carassw – черчу) обозначает сложное психическое явление, отличающее индивида или народ и выражающееся в своеобразном, постепенно сложившемся и сознательном способе реакции на различные запросы внешнего и внутреннего мира. Приведем несколько наиболее известных определений Х.: по Фризу, Х. выражается в силе разумного самоопределения; гегелевская школа определяла Х., как единство детерминированной и индетерминированной воли; Шлейермахер видел в Х. корректив односторонности темперамента. Определение Гартмана по существу совпадает с тем, которое нами выставлено.
Современная психология не имеет средств для подробного анализа и изучения Х., она ограничивается лишь перечислением элементов, входящих в состав Х., а также классификацией и описанием различных видов характера. Х. развивается на почве природных данных, которыми он отчасти и определяется. К числу отдаленных условий, определяющих развитие Х., следует отнести внешние, пространственные и временные условия, т. е. принадлежность к известному племени, народу, государству, семье и пр., а также зависимость от культурных влияний эпохи; к числу ближайших определяющих условий относятся все те природные данные, которые индивид получает по наследству, т. е. пол, инстинкты, силу интеллектуальную и волевую, темперамент, и т. д. Вопрос о том, при рождении Х. и посему неизменяем, или же он под влиянием внешнего воздействия может измениться, решался одно время, в угоду априорных конструкций (напр. Шопенгауеровской философии), в смысле первой части предложенной альтернативы. Границы влияния наследственности вряд ли могут быть, при настоящем состоянии науки, определены; несомненно одно, что вся наша жизнь построена на предположении изменяемости Х.: воспитание, с одной стороны, и нравственная оценка деятельности, с другой, потеряли бы всякий смысл, если бы Х. был прирожден и неизменяем. Темперамент человека, придающий определенную окраску всей жизни и деятельности человека, остается действительно более постоянным, и на этом неизменном фоне слагается под влиянием сложных условий Х. Несмотря на чрезвычайное разнообразие Х., были попытки свести их к основным группам и дать классификацию их. Первая попытка описания Х. принадлежит Теофрасту, который, без всякого объяснения или классификации, дает простое описание 30 типов; перевод Ла-Брюйера и его самостоятельное сочинение тоже представляет скорее литературное, чем научное произведете, оно и не имеет претензии быть научным трактатом. Классификация Шарля Фурье чрезвычайно сложна – он делит Х. на классы, ряды, роды, виды, разнообразия, уменьшения, утончения и измельчания. Всего Фурье насчитывает 810 Х., из коих каждый имеет 12 коренных страстей. Из 810 Х. 576 находятся под господством одной страсти, это так называемые пассионаты. Сложность классификации и произвольность ее лишает попытку Фурье всякого значения. Некоторое значение в вопросе о классификации Х. принадлежит френологии, которая старалась перечислить по возможности полно способности человека. Подробный анализ френологической теории дан в книге Бэна. «Об изучении Х.». В вопросе о Х. сыграла большую роль «Логика» Миля; Милль, в 5й главе 6-ой книги «Логики», указал на необходимость изучения Х. и на возможность особой науки этиологии, это указание послужило поводом Бэну для написания книги: «Study of Character» (1861), в котором он делит Х. на 3 типа: интеллектуальные, эмоциональные и волевые или энергичные. Несколько ранее Е. Бурдэ в книге «Des maladies du caractere» (1858) перечислил 36 видов Х., проистекающих из 12-ти основных душевных качеств. В 1887-ом г. медик Азам в книге «Le caractere dans la sante et dans la maladie» указал на необходимость изучения Х. животных и национального Х. и предложил деление Х. на 3 категории: хорошие, дурные и неопределенные, т. е. могущие быть и хорошими, и дурными, сообразно обстоятельствам. Пере в своем сочинении «Le caractere de l'enfant a l'homme» (1891) делит Х. на группы по выразительным движениям на живые, медленные и горячие, живые и горячие в одно и тоже время, медленные и горячие и, наконец, уравновешенные. Обе классификации (Азама и Пере) страдают тем, что кладут в основу деления несущественный признак: Азам берет его из области морали, а Пере избирает количественный признак, допускающий бесконечное множество градаций. Рибо в статье «Sur les divers formes du caractere» («Revue philosophique» 1892, № 11) делит все Х. сначала на две категории – пассивные или сенситивные и активные и к этим двум положительным группам прибавляет еще третью -апатичные; эти 3 группы видоизменяются под влиянием интеллектуального фактора на 3 класса: на смиренные, созерцательные и эмоциональные. Полан в сочинении «Le caractere» (1894) предложил деление на четыре группы: Х., происходящие от различного сочетания духовных ассоциаций (association mentale); Х., происходящие от различных качеств духа и его наклонностей (de l'esprit et des tendances); Х., определяемые социальными тенденциями, и, наконец, Х., определяемые жизненными (vitales) тенденциями. Фуллье в сочинении «Temperament et caractere, selon les individus, les sexes et les races» (1895) повторяет по существу деление Бэра. Наконец, последняя нам известная попытка классификации Х. принадлежит Кейра (Queyrat, «Les caracteres et l'education morale», 1896). Кейра делит Х. на 4 группы и в каждой группе различает три вида. Первую группу Х. составляет те, в которых отчетливо видно преобладание одной какой-либо тенденции или способности; к этой группе относятся Х. эмоциональные, активные и созерцательные или интеллектуальные. Ко второй группе относятся Х., в которых заметно преобладание двух способностей; в этой группе Кейра различает Х. активно эмоциональные или страстные, активно-созерцательные или волевые и созерцательно эмоциональные или сентиментальные. Третью группу Х. составляют те, в которых три душевных способности приведены в известное равновесие; три вида этой группы суть: Х. уравновешенные, аморфные и апатичные. Наконец, четвертую группу Х. составляют те, в которых различные тенденции действуют неправильно, прерывисто; сюда относятся Х. неустойчивые, нерешительные и раздражительные. Последние три вида Х. Кейра рассматривает уже как переходную ступень к болезненным Х., которых Кейра насчитывает тоже три вида, а именно ипохондрические, меланхолические и истеричные. Из указанных попыток классификации следует, во-первых, что вопрос далек еще от научной постановки и разрешения и, во-вторых, что Бэновская, наиболее простая классификация, не исчерпывающая всех видов, все же лежит в основе других классификаций, которые являются в осложненной форме потому, что принимают в расчет, помимо трех душевных способностей, еще и количественный момент и некоторые иные моменты. Психологам не удалось установить стройной классификации Х.; само собой разумеется, что психология, при разъяснении сложных вопросов, связанных с Х., оказывается тоже в неудовлетворительном положении. Как постепенно слагается Х., какую долю должно отнести на наследственность, какую роль играют при образовании Х. приобретенные привычки, в какой мере воспитание и вообще внешние воздействия могут изменить прирожденные склонности, что может сделать индивидуальное усилие и проч. и проч. – все эти вопросы так тесно связаны с исследованиями сложных явлений памяти и воли, что не могут быть выяснены до тех пор, пока не будет дано действительно научного анализа явлений хотения; между тем психология до настоящего времени занималась по преимуществу интеллектуальными явлениями. Еще меньше требования мы в праве предъявлять изучению Х. народностей, ибо здесь условия еще более сложны. К антропологическим и психологическим элементам здесь присоединяются еще и исторические, поэтому, хотя характеристикой народов, начиная от Платона и кончая Фуллье, занимались весьма много, но результаты этих занятий мало научны. Мы не думаем, чтобы психология животных могла оказать какую либо пользу при изучении индивидуального Х. людей. У животных без сомнения есть типичные природные черты, которые под влиянием дрессуры могут быть несколько видоизменены, но вряд ли можно сравнить дрессированное животное с человеком, выработавшим себе Х.; у животных может быть и существуют, как утверждают некоторые психологи, напр. Сутерланд, рудименты нравственного чувства, но нет сознательной нравственной деятельности, а следовательно нет и нравственности. Дрессура и приобретенный человеком Х. имеют одну общую, но чисто формальную черту: оба, т. е. дрессура и Х., суть явления вторичные, представляющие некоторое видоизменение природных свойств; но в первом случае это видоизменение совершается под влиянием внешних условий, во втором под влиянием внутренних, психических и нравственных мотивов. Рассмотрение вопроса о Х. с этой точки зрения приводит к философии и требует решения проблемы о свободе воли. Кант, как известно, различал эмпирический и интеллигибельный Х.: первый представляет собой проявление в чувственном мире, в ряде действий, подчиненных закону причинности, интеллигибельного Х.; второй, напротив, есть самое существо человека, рассматриваемое само по себе, вне форм мира явлений, и посему он подчинен закону свободы. В этом учении Канта выражена двойственность природы человека и сделана попытка спасения свободы, без которой теряет смысл нравственная жизнь человека. Только при предположении возможности изменения природных свойств человека в силу нравственных требований, т. е. при допущении нравственной свободы (ср. К. Fischer, «Ueber die menschliche Freiheit»), мы можем допустить различение двоякого Х. -природного, определяемого наследственностью, и нравственного, выработка которого является обязательной для всякого, а неимение его – постыдным.
