Алексей Дельнов - Крым. Большой исторический путеводитель
Глава 18
Империя и Хазарский каганат
Около 625 г. на просторы западной части Великой степи вышли новые ее хозяева – хазары, народ тоже преимущественно тюркских корней.
Долгое время хазары находились в подчиненном положении у Великого Тюркского каганата. Избавившись от зависимости и обосновавшись в равнинной части Дагестана, не раз вторгались в Закавказье, стремясь установить там свое господство. Персидский шах, которому был подвластен Западный Прикаспий, даже возвел против них оборонительную стену. Тем не менее хазары не раз нападали на Армению, и небезуспешно.
Кочевали они группами из малых семей, выбирали родовых и племенных старейшин, поклонялись божеству неба Тенгри.
В то время в этой части степи было немало действующих лиц, претендующих на первые роли: булгары, мадьяры, аланы, авары, остававшиеся еще здесь довольно большие группы тюрков. Хазары, выдвинувшись с Кавказа, смогли отбросить или подчинить всех.
И тогда появилось одно их интересное качество. Поскольку былого раздолья уже ни для кого не было, кочевники должны были получать то, что им требовалось от оседлых народов, не столько за счет грабежа, сколько за счет систематической эксплуатации «штатных» подвластных им земледельцев и путем обмена. Здесь возникали варианты. Так, авары, мадьяры были надменны, жадны и жестоки к покоренным славянам, стремились поставить их едва ли не в рабское положение. Сцена из «Повести временных лет»: когда авару (обру) требовалось куда-то поехать, он впрягал в телегу славянских женщин. У булгар отношения с южными славянами, как мы видели, складывались гораздо мягче (не в последнюю очередь благодаря тому, что у тех у самих был богатый опыт войн с Византией). Хазары оказались всех коммуникабельней.
Может быть, за счет того, что вели свое происхождение не только от вышеописанного обычного для степей набора кочевых предков; в этногенезе хазар на последнем его этапе приняли участие и оседлые земледельцы и скотоводы Северного Кавказа: не совсем на равных правах, но все же как «свои». А это предполагает уже другой менталитет и у кочевой части народа (кстати, то же относилось к части аланских племен, знатные роды которых внедрялись в качестве правящих в племена славян-антов). Конечно, они считали себя выше тех, кто копается в земле, а не вздымает на дыбы жеребца, но выше не на голову. А в дальнейшем обстоятельства складывались так, что оседлые головы могли цениться и повыше кочевых.
Через некоторое время хазары в массе своей перешли к отгонному скотоводству: летом пасли стада в степи, зиму проводили в поселениях, часть из которых можно рассматривать как города.
У знати появились свои поместья – с виноградниками и фруктовыми садами, которые она очень любила и в которых охотно проводила время (особенно много таких усадеб было в Крыму). В них, конечно, использовался рабский труд, а рабы поступали от соседних народов (захватывались или покупались).
Но главными источниками доходов были не рабский труд и не грабеж, а взимание дани, торговые пошлины (в том числе за провоз товаров через их территорию) и сама торговля. Хазары в полной мере использовали то, что оказались хозяевами земель, через которые проходили важнейшие торговые пути. Одним из них был Великий шелковый путь, но главным, возможно, было даже не это. После арабских завоеваний на долгое время нарушились традиционные торговые связи Востока и Запада, поэтому еще больше возросло значение кавказских проходов – Дербентских ворот и Дарьяльского ущелья. Их хазарам постоянно приходилось отстаивать: сначала от Персии, а после того как Персия была побеждена Халифатом – от арабов (хазары их не только отстаивали, они через них постоянно нападали).
Важнейшим фактором мировой торговли стали и протекающие через хазарскую территорию великие реки: Волга, Дон, Днепр и их притоки. Дело в том, что возрос спрос на традиционные товары Севера – в первую очередь меха. Чрезвычайно ценилась чернобурая лисица. Арабский географ и путешественник Масуди сообщает: «Темный лисий мех – самый модный на Востоке; из него делают себе шапки, кафтаны, шубы и накидки цари, князья и шейхи, арабские и персидские, перебивая друг друга роскошеством. Один из халифов захотел определить, какой мех всего теплее: для этого он велел в холодную зимнюю ночь завернуть бутылки с водой в различные шкуры – оказалось, что только под чернобурой лисицей вода не замерзла».
В большом ходу были мед, воск, рыба, а также рабы. «Девушки были восторг для купцов», – записал в дневнике своего путешествия Ибн Фадлан. Эти товары поступали в значительной части от торговцев славян и финнов, многие племена которых признавали зависимость от хазар. С того же направления транзитом с Балтики поступал «солнечный камень» – янтарь, очень ценившийся на мировом рынке еще с каменного века.
За товаром и с товаром приезжали восточные купцы, в первую очередь арабы и персы, а также греки. Где-то с начала IX в. появились скандинавы.
В Хазарию перебралось много евреев – среди них были ремесленники, но в основном торговцы и ростовщики. Евреи-торговцы часто обосновывались вверх по течению рек, занимаясь скупкой и дальнейшей реализацией через разветвленные торговые компании. Большая колония евреев осела в Киеве – городе, в котором долгое время сидел наместник из мадьяр (многие мадьяры были хазарскими подданными). Евреи обеспечивали сбыт товаров в самые отдаленные страны, вплоть до Испании и стран Магриба (Северо-Западной Африки).
Присутствие евреев в хазарских городах (столице Итиле на Нижней Волге, Саркеле на Дону) было так велико, что там селилась и еврейская интеллигенция – врачи, богословы и прочие, которые вели переписку с единоверцами по всему рассеянию. До нас дошла, в частности, переписка середины X в. двух евреев: сановника Кордовского халифата (арабского государства на юге Пиренейского полуострова) Хасдая ибн Шафрута и хазарского бека Иосифа бен-Аарона. Бек – это формально второй, а по сути – не исключено, что первый чин в Хазарском государстве.
* * *Сакральный царь хазар величался каганом, его обязанностями были выполнение священнодействий и представительские функции. До нас дошли сведения (у многих исследователей вызывающие сомнения) о буквально религиозном обожествлении кагана при жизни и после смерти. Что хоронили его в специально построенном дворце со многими комнатами: в каждой комнате выкапывалась могила, покойного клали в одну из них, после чего засыпали красной охрой и гашеной известью все, а похоронной команде отрубали головы. Мимо такой гробницы никто не смел проехать верхом, надо было обязательно спешиться. Еще будто бы, если каган не умирал в течение тридцати лет, его душили.
Согласно тем же источникам, вся реальная власть была сосредоточена в руках бека – и армия, и управление государством, и внешняя политика. Со временем, когда хазарская верхушка во главе с каганом приняла иудаизм (в начале IX в.), пост бека часто занимался евреями, причем иногда передавался по наследству. В письме Иосифа бен-Аарона мы находим, что он величает себя царем, говорит о соседних народах как о подвластных ему и делится с адресатом трудностью: большую проблему представляют собой русы, рвущиеся на кораблях и в пешем строю на каспийское побережье – грабить. Этим он явно просил своего адресата довести до сведения кордовского мусульманского правительства, что здесь, на другом краю света, иудеи заняты охраной безопасности мусульман (на западном берегу Каспия, на территории нынешних Дагестана и Азербайджана, ислам в X веке был уже господствующей религией).
Но, несмотря на это, самые правоверные из воинов Аллаха, арабы, были главным внешним врагом Хазарии – с ними хазары вели постоянную борьбу в Закавказье и на Северном Кавказе. Когда в хазарском обществе встала проблема выбора религии – прежние шаманистские культы и поклонение обожествленному Небу уже не устраивали властную и интеллектуальную верхушку, – ислам и христианство не подошли по схожим причинам. Принять ислам значило признать над собой главенство багдадского халифа (однажды каган и принял было магометанство – ок. 738 г., после поражения от арабов и по настоянию их предводителя, но передумал – благо мир уже был заключен и арабская армия ушла). Крещение точно так же означало подчинение Византии. Благодаря этому и тому, что на звон дирхемов в каганат стеклось немало евреев, и было отдано предпочтение иудаизму.
Впрочем, в Хазарии никто никого не неволил. Кто хотел, исповедывал мусульманскую веру, у кого нашла в душе отзвук проповедь греческих миссионеров и несториан, были христианами, кто следовал примеру кагана – принимал иудаизм. Но в целом в хазарском обществе последователей всех трех монотеистических религий было мало, абсолютное большинство по-прежнему придерживалось привычных кочевых верований. В городах картина была иная – большинство их населения посещало мечети, церкви и синагоги. В столице Итиле, согласно Масуди, было семь судей: «Двое для мусульман, двое для хазар в соответствии с законом Торы, двое для христиан в соответствии с Евангелием и один для славян, русов и прочих язычников: он судил их в соответствии с естественным правом, т. е. по разуму».
