Екатерина Останина - Фонтенбло
После утра, совместно проведенного с маркизой, Людовик и в самом деле целиком отдавался излюбленному увлечению – охоте, а вечером снова возвращался к мадам де Помпадур и даже иногда самостоятельно готовил ужин на двоих.
Маркиза терпеть не могла банальных вещей, была далека от моды на ту или иную вещь, которую все копировали друг у друга или перенимали. Любой предмет мебели или безделушка для того, чтобы произвести на нее впечатление, должны были быть в своем роде неповторимыми, уникальными.
Специально для мадам Помпадур создавали новые изумительные краски, например «розовая Помпадур», «голубая королевская», «зеленое яблоко», «густая синяя». Формы, из которых изготавливали фигурки из фарфора, поражали своей причудливостью формами и казались сделанными из серебра. Эти предметы работы таких замечательных мастеров, как Пижу, Фальконе, Пигаль, Клодьян, Каффьери, не имеют себе равных и в настоящее время.
Не меньший интерес вызывала у маркизы и гравировка драгоценных камней. Заказы маркизы выполнял самый лучший ювелир Франции Жак Гуэ. Эту коллекцию драгоценных камней мадам де Помпадур завещала Людовику, а сегодня их можно увидеть в Национальной библиотеке в Париже. Гравировки на камнях отражают все события жизни маркизы, которые представлялись ей наиболее важными – портрет Людовика XV на ониксе, король в образе Аполлона, увенчивающий короной аллегории живописи и скульптуры, любимая собачка мадам де Помпадур, победа при Фонтенуа.
С рисунков этих камней маркиза собственноручно сделала гравюры. Она очень любила этот вид искусства и часто занималась им.
Графиня Дюбарри, фаворитка Людовика XV. Скульптурный портрет
Книги в коллекции мадам де Помпадур были способны свести с ума любого понимающего в этих делах библиофила. Но маркиза вовсе не собиралась использовать книги как украшение интерьера; она любила чтение, а потому собрание ее авторов могло бы многое сказать о ее характере и душе. Всего в библиотеке мадам де Помпадур, распроданной на следующий год после ее смерти, было 3525 томов:
87 переводных томов классической литературы;
25 учебников французской, испанской и итальянской грамматики, а также словари;
844 тома французской поэзии;
718 романов, и среди них «Принцесса Клевская», «Манон Лес-ко», «Том Джонс», «Робинзон», «Принцесса де Монпансье», «Тайные похождения английского двора», «Молль Флендерс», «Милорд Стенли, или Преступная добродетель», «Амелия», «Настоящие сыновья Кромвеля»;
52 сказки, главным образом Ш. Перро;
42 труда по истории религии;
5 проповеднических трудов (Фенелон, Бурдалу, Масильон);
783 исторические или библиографические книги;
235 музыкальных сборников;
215 философских трудов;
75 писательских биографий.
О любви маркизы к чтению свидетельствовало и то, что все свои книги она велела переплести в телячью кожу или изящный сафьян красного, синего, золотистого или лимонного цвета. И все они были украшены замками и грифонами, гербовыми знаками маркизы.
Графиня Дюбарри. Медальон работы Лоренса
Свои вещи сама мадам де Помпадур никогда не продавала, и они находились в ее апартаментах в огромных количествах. После ее смерти к продаже были предназначены фарфор и книги, мебель и скульптуры, растения и кареты, лошади и винные подвалы, сундуки с платьями и многие сотни ярдов тканей для платьев. Только для подготовки подробной описи имущества маркизы ее адвокатам потребовалось 2 года. И сейчас можно с полным правом утверждать: с тех пор ни один из смертных, даже самых богатых, не мог бы похвастаться, что владел подобным количеством неповторимых вещей.
С 1752 года в отношениях короля и маркизы произошли разительные перемены, а началось все с того, что его величество предложил ей перебраться в новые апартаменты, правда, в том же северном крыле, но этажом ниже и такие роскошные, что по богатству и убранству они не уступали настоящим королевским комнатам.
Придворные немедленно и не без основания предположили, что физической близости между королем и его фавориткой настал конец. С этого дня любовники стали друзьями, и даже в своих парках маркиза заменила статуи аллегории любви на аллегории дружбы.
При виде подобных перемен даже королева не смогла сдержать язвительной усмешки. В том, что произошло, не сомневался никто хотя бы потому, что по природе своей маркиза отличалась предельной искренностью, правдивостью и честностью. Пусть это покажется странным, но за все годы, что она провела при дворе в Фонтенбло, ей ни разу не приходилось лгать или кривить душой. Конечно, как и все истинные аристократы, она умела скрывать свои чувства, обладала исключительной способностью сохранять хорошую мину при плохой игре; и в данном случае она не могла солгать, когда речь шла о ее отношениях с возлюбленным.
Конечно, у придворных эта тема вызывала неподдельный интерес, но отнеслись они к ней без вопросов. К тому же, хотя маркиза и покинула королевское ложе, даже в ее новых апартаментах существовала тайная лестница.
К этому времени король и сам уже не выглядел лучшим образом, хотя и продолжал ежедневные поездки верхом в лес Фонтенбло. Он не мог быть ни с одной женщиной, кроме мадам де Помпадур; она абсолютно устраивала его, наконец, он действительно любил ее. Он уже не хотел для себя второй женщины, подобной мадам де Помпадур, о чем может служить следующий случай. Однажды его познакомили с очень красивой женщиной, и та пришлась ему по нраву. В покои короля она явилась, как и было условлено, к полуночи.
Ф. Сими. Осень в Фонтенбло
Камердинер, увидев ее, выразил свое восхищение по поводу изысканного наряда и пунктуальности молодой дамы, после чего велел ей немного подождать в королевской спальне. Женщина оказалась перед разобранной постелью, и это сразу ее поразило. Время шло, короля не было, а дама все ждала, чувствуя себя все более и более неловко. В два часа ночи король появился, но обращался с женщиной как со шлюхой; она же привыкла, что к ней все и всегда обращались с уважением, но, как говорится, вино налито, а значит, следовало его выпить.
Быстро взглянув на даму, король произнес:
– Быстро раздевайся и прыгай в постель, а я сейчас вернусь. – И он отправился на церемонию официального отхода ко сну.
И снова возникло непредвиденное осложнение: дама не умела раздеваться без помощи своей горничной; она ни за что не сумела бы самостоятельно расстегнуть застежки на спине. Она совершенно измучилась, но все же с превеликим трудом вылезла из платья и улеглась в постель. Так прошел еще час. Потом король вернулся, только одет он был в ночную рубашку.
– Знаешь, – сказал он уставшей женщине, – ты и правда очень красивая, но сейчас уже три часа утра, а я не так молод, как раньше. Я не смогу удовлетворить тебя должным образом, а потому считаю, что ты должна вернуться в Париж. Быстро одевайся и я сам выведу тебя из дворца. Прекрасная дама была в бешенстве: она с таким трудом разделась, а теперь следовало снова одеваться! Но король смотрел таким убийственным взглядом, что ей пришлось поднапрячься и выполнить и эту утомительную процедуру.
А дальше было и того хуже. Людовик вывел ее из своей комнаты и предоставил самой искать дорогу к выходу среди многочисленных извилистых коридоров. До утра она пробродила в потемках, пока не добралась до своей кареты, и отправилась к друзьям, а на их естественный вопрос, где она была и что делает так поздно, соврала что-то о поломке экипажа. Озлобленную и несчастную, ее приютили и позволили провести остаток ночи на диване.
С тех пор Людовик предпочитал общаться с женщинами из низших слоев общества, такими же прелестными, как герцогини, но зато не такими капризными. Они никогда не боялись ревности мужей, не выпрашивали титулов для своих детей, а получив скромный подарок, были искренне счастливы. Да к тому же они и не знали, кто именно встречается с ними в парке. Только если король по забывчивости появлялся перед любовницами, забыв снять голубую орденскую ленту, приходилось объяснять, что этот человек является родственником королевы, а по национальности он поляк.
Доктор неоднократно предупреждал короля, что подобные частые занятия любовью, да еще с такой хаотичной сменой партнерш, могут негативно отразиться на его здоровье. Король на это всегда возражал:
– Разве не вы говорили мне, что я не нуждаюсь в средствах для повышения возбудимости и что могу заниматься любовью столько времени, сколько мне будет угодно?
– Боже мой! – восклицал доктор. – На самом деле ничто не возбуждает нас в такой степени, как такая частая смена партнерш.
И при всей этой бесконечной череде любовниц король никогда не забывал о своей прекрасной маркизе. Однажды очаровательная, как цветок персика, девушка, встречающаяся с его величеством так часто, что могла беспрепятственно передвигаться по резиденции (ее портреты на многих полотнах были увековечены Буше, даже в часовне замковой церкви она взирала на молящихся с картины «Святое семейство»), спросила в фривольном тоне: «А в каких Вы теперь отношениях со старой дамой?» (она имела в виду мадам де Помпадур). С этого дня девушка больше никогда не видела короля.
