Михаил Шойфет - Сто великих врачей
Герман Бургав не прибегал к теории Шталя (флогистона) для объяснения химических процессов и, в отличие от ятрохимиков, считал химию самостоятельной наукой. Объясняя процессы жизнедеятельности организмов законами химии и механики, он в то же время стоял на позициях витализма, вводя в теорию медицины понятие о «жизненных показаниях» и «жизненных истечениях».
Отвергая умозрительные теории «о сущностях», «о симпатиях», Бургав критиковал учение Шталя об «анима» (душе) как высшем регуляторе всех жизненных процессов и пытался синтезировать учения ятрофизиков и ятрохимиков. Так, например, обсуждая процесс пищеварения в желудке, Бургав говорил, что наряду с трением и перемешиванием частиц пищи большую роль здесь играют ферменты, вызывающие брожение.
В качестве химика Бургав известен более всего своим учебником «Основания химии» (два тома, 1732 г.), в котором он систематизировал знания в этой области. Вслед за Ньютоном он рассматривал химические процессы как следствие взаимного притяжения частиц; разграничил механические смеси и механические соединения и рассматривал растворение как проявление химического сродства. Он не только великолепный голландский химик, ботаник и философ, он также врач, реформатор медицины, обобщивший известные научные (преимущественно механистические) основы медицины. Он изложил их в труде «Наставления по медицине» («Institutiones medicae», 1708), относящемся к первой фундаментальной работе в области физиологии.
Герман Бургав — основатель лейденской медицинской школы, первой научной клиники, родился 31 декабря 1668 года в маленькой деревне Вооргоуд в предместье Лейдена в семье сельского пастора. В 11-летнем возрасте под руководством отца приобрел обширные сведения в латинском и греческих языках и изящных искусствах. Кроме того, он изучал историю, натурфилософию, логику и метафизику, даже иврит и халдейские языки, чтобы читать Священное писание в оригинале и добывать себе скудные средства на пропитание частными уроками.
Согласно воле отца Герман готовил себя к духовному званию. Закончив богословский факультет и защитив докторскую диссертацию «О разделении души и тела», он уже собирался пойти по стопам отца. Однако его оттолкнула крайняя нетерпимость духовенства ко всякому сколько-нибудь независимому мнению. Однажды, выступив против пристрастных нападок ортодоксов в защиту Спинозы, он навлёк на себя обвинение в безверии и не мог рассчитывать на получение церковной кафедры. Что было делать? Он принимает решение посвятить себя медицине, интерес к которой с самого детства поддерживался в нем собственной болезнью ноги. Рассказывают, что около 1680 года у него образовалась язва на голени, от которой тогдашние врачи в течение целых 7 лет не могли его излечить, пока он сам себя не вылечил, и что будто бы это обстоятельство определило его будущее предназначение.
В 15-летнем возрасте он лишился отца, и ему пришлось самостоятельно решать вопрос о своем будущем. И он его решил, отправившись в Лейденский университет. Лейден — крупный город с 60 000 жителей, расположен на берегах Рейна, очень близко от Северного моря. Его университет был основан в 1575 году в память об успешной борьбе лейденцев против испанских войск Альбы. Он приобрел известность стараниями «Нидерландского Гиппократа» Питера Фореста (1522–1597).
Во времена Бургава на четырех факультетах (богословском, свободных искусств, медицинском и юридическом) преподавали 16 профессоров, студентов тогда насчитывалось более 1000. На факультете свободных искусств преподавал Виллем Гравезанде — видный последователь Ньютона, на медицинском — Антоний Нук (1650–1692) — с 1687 года профессор анатомии в Лейдене, Ренье де Грааф (R. De Graaf). Родившийся 30 июля 1641 года, видный нидерландский анатом и физиолог де Грааф был членом-корреспондентом Лондонского Королевского общества. Он известен своим вкладом в изучение физиологии и патологии женских половых органов, а также методов инъекции сосудов. Он ввел в практику инструменты для инъекций — шприц и канюлю; предложил методику наложения слюнной и поджелудочной фистул, с помощью которых исследовал химизм пищеварения. Именно де Грааф замолвил словечко за своего гениального соотечественника Левенгука перед Королевским обществом, после чего научный мир узнал о существовании микромира.
В кратком изложении дальнейшая карьера Бургава развивалась следующим образом. После учебы в Лейденском университете он удостаивается степени доктора философии (1690); 1693 год — степени доктора медицины. Сначала работает в Лейденском университете в качестве доцента, затем, отклонив приглашение стать лейб-медиком, получает в 1701 году кафедру теоретической медицины, освободившуюся после его учителя Дрелинкура. Издает полное собрание сочинений Везалия. Возглавляет с 1709 года кафедру медицины и ботаники; в 1710 году — издает каталог Лейденского Ботанического сада, в котором описал и классифицировал ряд новых видов растений. В 1718 году — заведует кафедрой химии; практической медицины (с 1720 г.). Одновременно он читает лекции по метеорологии, физиологии, патологии, хирургии, офтальмологии, фармакологии, химии и ботанике, объединяя, таким образом, в своем лице все медицинские науки того времени. Ему мы обязаны термином «галлюцинации» и изучением состава спинномозговой жидкости.
Герман Бургав был избран в 1725 году членом-корреспондентом Парижской Академии наук, в 1731 году — Лондонского Королевского общества; дважды ректором Лейденского университета (1714 и 1730 гг.). Немудрено, что ученики стекались к нему из всех европейских стран. Известна история, как Пётр Великий в 1717 году целую ночь продежурил у ворот дома Бургава, чтобы только получить возможность утром перед началом лекций обменяться с мэтром несколькими словами. О Бургаве император узнал впервые от своего лейб-медика Лавра Лавровича Блюментроста (1692–1755). Хотя Лавр Лаврович родился в Москве в семье потомственных медиков, медицину он изучал в Галле, Оксфорде и Лейдене. Под руководством Бургава защитил докторскую диссертацию, как впрочем, и Николай Бидлоо (Bidloo), а вернувшись в родные пенаты, помогал Петру I и Екатерине создавать Российскую академию, занял пост президента Петербургской Академии наук (1725–1733). Здесь уместно сказать о том, что братья Бидлоо и А. Бургав-Каув, племянники Г. Бургава, увезли его лекции в Россию, где они были найдены только в 1940 году в Ленинграде и затем возвращены в Голландию.
Как доказательство необычайной известности Бургава, часто приводят историю с письмом, которое было отправлено одним китайским мандарином по адресу: «Бургаву, врачу в Европе». Лейдену пришлось раздвинуть даже свои укрепления и выстроить новые дома, чтобы дать помещения его многочисленным студентам. Когда после шестимесячной болезни Бургав в первый раз появился на улице, город отпраздновал это событие грандиозной иллюминацией. «Всей Европы учитель» — так называли его врачи.
По всей вероятности, первым врачом, в честь которого была выпущена в 1928 году марка за медицинские достижения, был клиницист и патолог Бургав. И на денежном знаке 20 гульденов 1955 года, также выпущенном в Нидерландах, изображен Бургав.
Основоположник терапии нового времени, Бургав пытался связать анатомию и физиологию с практическим опытом. В соответствии с господствовавшим в естествознании механистическим мировоззрением, он развивал механистическое понимание всех процессов в организме — в его здоровом и больном состоянии. В своем основном труде «Афоризмы о распознавании и лечении болезней» («Aphorismi de cognoscendis et curandis morbis», 1709) он объясняет воспаление тепла в теле — трением крови о стенки сосудов; дыхание, пищеварение и прочие процессы он также понимал ограниченно механистически — «по законам механики, гидростатики, гидравлики».
Рисуя в своих «Медицинских наставлениях» («Institutiones medicae», 1708) «образ совершенного врача», Бургав говорил: «Я представляю себе человека, посвятившего себя изучению общих основ медицины. Он принимается за это так же, как если бы ему предстояло рассмотрение геометрических фигур, тел, тяжестей, скоростей, конструкций механизмов и тех сил, которые эти механизмы порождают в других телах…»
Особенно надо отметить, что с Лейдена, Бургава и его учеников с XVIII века начинается движение по созданию по всей Европе клинических кафедр или институтов. При этом не забудем сказать, что в этом вопросе у Бургава был достойный учитель — выдающийся представитель голландской медицины, лейденский профессор Франсуа де ла Боэ, по происхождению француз, основатель школы «ятрохимиков», крупный ученый и великий анатом, предпринявший попытку объяснить жизненные процессы на основе химических понятий (как процессы брожения). К одной из ключевых его заслуг относятся организация медицинских клинических кафедр. Начало этого движения относится к открытию им в 1658 году клинической школы при Лейденской больнице и опубликования наблюдений, по которым учились его ученики. Он один из наиболее блестящих представителей лейденской школы врачей, организовавших в Лейденском университете химическую лабораторию и стремившихся объяснить происходящие в организме процессы химическим взаимодействием. Де ла Боэ, как и Парацельс, применял в качестве лекарств неорганические соединения, в том числе хлористый калий («противолихорадочная соль Сильвия»), который получал действием соляной кислоты на поташ.
