Н. Глобус - Особо опасные преступники: Преступления, которые потрясли мир
Службу в армии проходил в группе советских войск на территории Польши. Окончил школу военных поваров, получил удостоверение повара четвертого разряда. Сначала готовил пищу для солдат, а потом и в офицерской столовой.
После армии вместе с Муравлевым учился в автошколе. Получив права, устроился водителем на автотранспортное предприятие № 1. Автобус ему дали старый, разбитый. Едва ли не все время машина стояла на ремонте. Свободного времени было много. Чем же заполнял его Вишняков? Осенью и зимой восемьдесят седьмого Герман вместе с Муравлевым часто выезжали в Чечено-Ингушетию для сбора конопли и изготовления наркотиков. Весь 1988 год Вишняков практически не работал. Деньги были нужны, много денег. Но где их взять? Поэтому идея Яшкиянца о сказочно быстром обогащении ему также пришлась по душе.
Из акта судебно-медицинской экспертизы: «Мать не занималась детьми, пьянствовала. С 1980 года остался с отцом. Увлекался шахматами, светомузыкой. Следует считать вменяемым».
Четвертым в банде был Анастасов. Он родился в 1963 году в Семипалатинске, через два года вместе с родителями переехал в Орджоникидзе. Окончил восемь классов, потом в профессионально-техническом училище приобрел профессию электрика. Один год работал в дорожно-строительном управлении, потом — электриком на пассажирском автопредприятии № 1. Окончил курсы шоферов.
В восемьдесят втором-восемьдесят четвертом Владимир Анастасов служил в армии, в десантных войсках. Вернувшись, женился на женщине с ребенком, чем вызвал гнев родителей. Молодые супруги решили жить самостоятельно. Уехали в Семипалатинск. Жена Марина работала в столовой, Владимир — на заводе строительных материалов. Дали комнату в общежитии. Играл в заводском инструментальном ансамбле. Зарабатывал неплохо. Оба были вполне довольны жизнью. Но по настоянию тещи, которая скучала по внучке, возвратились в Орджоникидзе.
Анастасов устроился работать бетонщиком в строительную организацию. Марина работала на чулочной фабрике. Сняли квартиру. Жили бедно. Душу Анастасова все больше точил червь неудовлетворенности. А потребности росли. Он уже начал пробовать анашу. На нее тоже нужны были деньги. И немалые.
И этот парень тоже без сомнений примкнул к банде Яшкиянца.
Из акта судебно-медицинской экспертизы: «Посещал музыкальную школу сначала по классу фортепьяно, потом баяна. Научился играть на ударных. Работал маляром. В армии играл в ансамбле на ударных инструментах. Играл в ансамбле в Семипалатинске, имел побочные доходы. Работал, по его словам, добросовестно, но зарабатывал в Месяц по 80—100 рублей. Болел гонореей. Сожалеет о содеянном. В колонии готов работать с утра до вечера. Следует считать вменяемым».
Тофий Джафаров... Родился в 1960 году в городе Орджоникидзе. Мать — Вера Ивановна Коровина. Отец погиб в автомобильной катастрофе, когда Тофию было всего три года. В школе учился плохо. Дневную бросил, потом учился в вечерней, но и ее бросил. Книг, по его собственным словам, терпеть не может. Хотел выучиться на экскаваторщика. Тоже не хватило духу. Служил в армии. Демобилизовавшись, поменял много мест работы в поисках хорошего заработка. В 1981 году женился. В 1983 году родилась дочь. Выучился на шофера. Работал водителем автобуса на городском маршруте. В это время и познакомился с Яшкиянцем, Муравлевым, Вишняковым. В 1987 году бросил жену с двумя детьми. Жил в незарегистрированном браке с водителем трамвая Ларисой Марисовой. Пил. Начал интересоваться наркотиками. Джафаров поначалу без особых колебаний принял предложение Яшкиянца...
Из акта судебно-медицинской экспертизы: «В школе учился плохо. Был воспитанником оркестра при военном училище. Играл на валторне. С 1983 года по 1985 год сменил десять мест работы. Систематически употребляет алкоголь. В ответ на замечание жены мог избить ее. Жил одним днем. Не имел в жизни никакой цели. Общительный. Характер вспыльчивый, но отходчивый. Следует считать вменяемым».
В этом составе в октябре 1988 года банда приступила вплотную к разработке и осуществлению террористического акта особой дерзости.
«В АВТОБУСЕ ЗАЛОЖНИКИ... ДЕТИ...»
ПЕРВОЕ ДЕКАБРЯ, ЧЕТВЕРГ
Шестнадцать часов тридцать минут. К пятиэтажному зданию Северо-Осетинского обкома партии на юго-восточной окраине города Орджоникидзе подъехал белый, с темно-синей полосой автобус ЛA3-697 с государственным номерным знаком СЕЛ 04-04 и бортовым номером 426.
Он остановился не на улице Пушкинской, куда выходит фасад административного корпуса, а в переулке с южной стороны. Соседнее с обкомом четырехэтажное здание занимает в основном прокуратура республики, а небольшая часть — помещения для постоянно действующих курсов и гостиница. В глубине переулка фасадом на Пушкинскую стоит семиэтажный жилой дом.
К южному крылу дома примыкает детский сад. К нему ведет узкая асфальтированная дорога, начинающаяся прямо у подъезда гостиницы. Те родители, которые имеют личные автомашины, по этой дороге утром привозят, а вечером отвозят своих ребятишек из детсада.
Основная часть площади между этими тремя зданиями отведена под стоянку для машин. Здесь ежедневно с утра до позднего вечера стоят несколько, а то и десятки автомашин всевозможных марок: личные «Жигули», служебные «Волги», а зачастую и автобусы различных марок, привозящие или увозящие на экскурсии и на предприятия слушателей постоянных курсов, гостей, в том числе и зарубежных, останавливающихся в небольшой комфортабельной обкомовской гостинице.
Поэтому мало кто из случайных прохожих обратил внимание на JIA3-697, который зарулил в переулок и встал на проезжей части, почти напротив входа в гостиницу. Правда, внимательный глаз мог заметить: окна автобуса занавешены чем-то серым и плотным, вероятно, одеялами.
Коротенький зимний день клонился к вечеру. В автобусе, куда сумеречный свет проникал только через лобовое стекло, было темновато. Молодая женщина на переднем сидении, пристроив на коленях сумочку и сложенный в несколько раз плакат, взглянула в лицо стоящего перед ней худощавого мужчины.
— Что писать-то?
Мужчина, сжимающий в руках обрез, нервно вскрикнул:
— Я же сказал — ультиматум!
— Я... не знаю... как это...
— Еще учительница называется... И чему только ты их можешь научить?
Он ткнул обрезом в салонную темноту. На сиденьях автобуса по двое, по трое жались мальчики и девочки лет десяти. Глазенки их были испуганные, настороженные.
Поставив одну ногу на сиденье и склонившись над женщиной, человек с обрезом властно бросил через плечо:
—Пацаны! Наблюдение — вкруговую! А ты пиши. Бы-ы-стро! И начал диктовать:
— Группа вооруженных лиц захватила автобус с детьми... Сколько у тебя в классе пацанов?
— Вообще-то тридцать шесть. Но вот пятеро, к счастью, почему-то опоздали. Тридцать один...
— Да уж. Это точно. Некоторым мамашам повезло... Пиши: тридцать один человек. Дальше... И требуют высказать ультиматум. Для этих целей женщина вашего аппарата должна передать милицейскую рацию для контакта с нами. Рацию передать со стороны окна водителя. Вот и все. Теперь подпишись.
Женщина подписалась.
— Все?— Дай-ка сюда!
Мужчина с обрезом прочитал написанное. Потом обратился к другой женщине, сидевшей рядом и судорожно прижимавшей к груди девочку лет четырех.
— Ну-ка, Тома, теперь ты черкни два слова. Вот здесь. Крупно: «Умоляем, спасайте!» Та-а-к. Вот теперь порядок.
ШЕСТНАДЦАТЬ ЧАСОВ СОРОК МИНУТ.
Человек с обрезом в руке сквозь ветровое стекло увидел красные «Жигули». С профессиональной наблюдательностью отметил про себя номер: СЕЖ 89-99. За рулем сидел Берко. Машина на тихой скорости ехала по скользкому асфальту. Как раз у ЛАЗа водитель должен сделать левый поворот.
— Пацаны! Быстро отвязать дверь! — приказал человек с обрезом.
Взяв в левую руку плакат, он выскочил на улицу и, прикрывая бумагой ствол, шагнул навстречу машине. Берко затормозил. Через мгновение произошло непредвиденное и нелепое. Над самым его ухом раздался выстрел. Несколько осколков разбитого ветрового стекла впились ему в лицо. В салоне сразу же запахло пороховой гарью. Рядом с ним на сиденье упало что-то белое, и он услышал:
— Передай это ментам поганым!
Семнадцать часов. Автобус с террористами и заложниками. Человек с обрезом, ведущий наблюдение за обстановкой, воскликнул:
— Менты! Приготовиться!
Милицейская машина остановилась неподалеку. Из нее торопливо вышел офицер и бегом взбежал по лестнице на крыльцо гостиницы. Там его ждали женщина и мужчина с перевязанной головой. Они были сильно возбуждены, энергично жестикулировали руками, показывая на автобус.
«Ну, вот и началось, — не то со страхом, не то с радостью подумал человек с обрезом. — Мент прискакал. Только бы не дуб, только бы не дуб попался!»
