Владислав Карнацевич - 100 знаменитых харьковчан
Итак, он родился в семье крепостного Семена Щепкина, который находился при своем помещике, графе Волькенштейне, на привилегированном положении, был управляющим всеми имениями барина. Поэтому он смог дать своему сыну какое-то начальное образование. Уже в совсем юном возрасте Миша поражал всех своей памятью, умением читать наизусть стихи, петь песни, обучился он и игре на гуслях. В семь лет он увидел в домашнем театре Волькенштейна оперу «Новое семейство» и с тех пор был влюблен в сцену, сам играл в том же дворовом театре. Грамоте Михаила учил сначала ключник, затем отец отправил сына в народное училище в Судже. Здесь тоже был свой театрик, и Щепкин исполнил в постановке по пьесе Сумарокова «Вздорщица» слугу Розмарина. Местные дворяне и мещане были в восторге от игры мальчика. Премьера имела шумный успех, ее повторили на свадьбе дочери губернатора.
Свое обучение Щепкин продолжал в Белгороде, где местный священник обучал его Закону Божьему и латинскому языку. В 13 лет Щепкин поступил в третий класс губернского училища в Курске, а вскоре лучший ученик был переведен в четвертый, последний класс. Большое влияние на тогдашнее воспитание юноши оказывал знаменитый в то время писатель Ипполит Богданович, автор поэмы «Душенька». Он допустил Щепкина в свою библиотеку. В свободное от учебы время Михаил бежал в Курский театр братьев Барсовых. В 1803 году они позволили ему исполнить роль в пьесе Княжнина «Несчастье от кареты», затем он работал суфлером. Волькенштейн же видел Михаила своим землемером, поручил ему работать по размежеванию своих угодий. Работал молодой Щепкин и графским секретарем, и официантом, но вскоре Волькенштейну стало ясно, что путь у его крепостного иной.
Михаил Семенович на «отлично» сдал выпускные экзамены, а вскоре после выпуска по приказанию помещика произнес приветственную речь попечителю Харьковского университета, приехавшему открывать гимназию, преобразованную из губернского училища. Щепкин произвел такое впечатление на приезжих, что Волькенштейн «позволил ему заниматься, чем хочет».
Хотел Михаил Семенович лишь одного — играть в театре. Его тут же принимают на постоянную работу Барсовы. В Курском театре Щепкин работал с 1805 по 1816 год. Дебютом в качестве штатного актера для него явилась роль Андрея-почтаря в драме Луи Себастьена Мерсье «Зоа», в которой он заменил запившего артиста. С этого вечера, принесшего ему огромный успех, Миша завоевал положение лидера труппы.
Когда актеру было 22 года, в его отношении к актерской игре происходит перелом, который и сделал его основателем новой школы игры — школы, основанной на принципах реализма. В 1810 году Щепкин присутствовал на любительском спектакле в доме князя Голицына в селе Юнакевке, что в 20 километрах от Суджи. Ставили «Приданое с обманом» Сумарокова. Главную роль исполнял актер-любитель, князь Мещерский, и его игра поразила Михаила Семеновича. «Все, что я приобрел впоследствии, все, что из меня вышло, всем этим я обязан ему, потому что он первый посеял во мне верное понятие об искусстве и показал мне, что это настолько высоко, насколько близко к природе».
Близко к природе — вот основной принцип, усвоенный Михаилом Щепкиным и развитый им в ходе своей творческой биографии. Щепкин проявил огромную наблюдательность, удивительную работоспособность, серьезно изучал теорию и практику сценического искусства. К природному таланту он добавил свое понимание задачи актера, полагал, что тот должен нести определенную гражданскую, нравственнопросветительскую функцию. Это было возможно, только основываясь на правде, на реализме, классиком которого на русской сцене и считается Щепкин. Противник зависимости от случайного вдохновения, он стремился найти объективные законы искусства актера, разработал метод сценического творчества, основанный на обобщении широких жизненных наблюдений. Указывая на необходимость всестороннего осмысления исполнителем творческих задач, подчинения всего творческого процесса «общей идее», Михаил Семенович говорил, что актер должен не копировать, а вникать в «душу роли», влезать «…так сказать, в кожу действующего лица…». Реалистическая манера Щепкина сделала его, по словам Герцена, первым «нетеатральным актером русского театра».
Переворот, который совершил Щепкин, свершился, конечно, не сразу. Нужно было пройти через массу театров, ролей, жизненных коллизий. Поэтому-то расцветом его деятельности называют 30-50-е годы XIX века, когда актер был уже пожилым человеком. Но вернемся ко времени, когда он еще не был известен всем и каждому.
В 1807 году в жизни Михаила Семеновича произошло одно знаменательное событие. В Курском имении генерала Чаликова он увидел «экзотическую девушку», украшение гостиной. Это была Елена Дмитриевна. История ее совершенно незаурядна. В 1791 году русские солдаты, бравшие приступом турецкую Анапу, нашли в развалинах брошенного маленького ребенка. Генерал Чаликов сжалился над сиротой и взял ее в свою семью на воспитание, крестил, назвал Еленой. В доме княгини Чаликовой и прожила около 16 лет Елена, пока не встретила крепостного актера Михаила Щепкина. Молодые люди полюбили друг друга и решили пожениться. Опекуны Елены отговаривали ее от такого поступка, ведь Михаил оставался крепостным, а значит, и его жена становилась собственностью Волькенштейна, но она была непреклонна: «Я все буду сносить с терпением, ибо столько его люблю… Все равно не переживу, когда за него не выйду». Михаил и Елена обвенчались в 1812 году и прожили счастливо и неразлучно 47 лет. Черноокая, гостеприимная хозяйка щепкинского дома стала в свое время известна всей Москве, Тропинин написал ее портрет. Сам же актер души не чаял в супруге, называл ее Алешенькой, делился всеми радостями и горестями. У четы Щепкиных было семеро детей: сыновья Александр, Дмитрий, Николай, Петр, дочери Александра, Вера и Фекла. Александра — старшая из детей актера стала также актрисой. Николай был известным в Москве общественным деятелем, гласным городской думы, мировым судьей. Основным же его занятием было издательское дело, он был на короткой ноге со многими очень известными представителями российской интеллигенции, распространял издания Герцена и Огарева.
В 1816 году театр в Курске был закрыт, и Михаил Семенович был приглашен в считавшийся лучшим на юге России театр Ивана Штейна в Харькове. Щепкин с восторгом принял приглашение. Он полагал, что публика в большом и культурном городе (все-таки университет) лучше понимает театр, обладает хорошим вкусом. Однако он был несколько разочарован по прибытии в город. «Подходя к театру, я совсем разочаровался: я представлял себе, что в таком городе, как Харьков, театр — красивое здание, а вместо этого увидел какой-то бревенчатый балаган?» Впрочем, публика приняла Щепкина с восторгом, его слава вскоре достигла разных уголков юга Российской империи. Он с блеском исполнял комические роли, драматические, даже женские. Театр Штейна в лице Щепкина приобрел действительно великого актера, что было ясно всем, кто сколько-нибудь любил театр. О пребывании в Харькове Михаил Семенович рассказывал в своих записках, а также снабжал сюжетами известных литераторов. Известен рассказ, написанный Соллогубом об одном случае из харьковского периода биографии актера со слов самого Щепкина. Рассказ этот о собачке, принадлежавшей актрисе, и о жене городничего, которая возжелала, чтобы собачка была ей преподнесена в качестве подарка. В сентиментальном произведении все указывает на Харьков и харьковчан. В том числе фамилии руководителей театра — Шрейн и Поченовский (в реальности партнером Штейна был Калиновский).
Дальнейшему развитию драматического искусства в Харькове (и не только в Харькове) Щепкиным, входившим в пору расцвета своего таланта, был дан мощный толчок. В 1818 году в Полтаве Михаил Семенович основал «Вольный театр». По инициативе князя Репнина поклонники таланта актера в Полтаве, Харькове и других городах стали собирать деньги на его выкуп у Волькенштейна, но сумма была очень большой. Лишь в 1822 году сумма, значительную часть которой внес сам актер, была передана графу, и на свободе оказались сам Щепкин, его жена и две дочери. В том же году Михаил Семенович переехал в Тулу, но там он долго не задержался. Актера ждала Москва.
Кто-то из чиновников Императорских театров узнал, что в Туле играет замечательный артист. Туда специально приехал популярный в те годы драматург Михаил Николаевич Загоскин и вскоре сообщил, что видел «актера — чудо-юдо». Дебют Щепкина в Москве состоялся в сентябре 1822 года: он сыграл главную роль в пьесе Загоскина «Богатонов, или Провинциал в столице» и в этот же вечер выступил в водевиле. В 1823 году актера пригласили в Московский театр (с 1824 — Малый театр), где он и прослужил до конца жизни.
На сцене Малого театра Щепкин стал действительно великим актером. Для начала, правда, обнаружилось, что у актера отчетливый южно-русский говор. Смущал и щепкинский голос, сам артист называл его «козлетоном». Но через несколько лет Щепкин говорил по-московски безукоризненно. Комплекция артиста тоже казалась неподходящей для целого ряда ролей. Щепкин шутливо подписывал некоторые свои письма товарищу: «Квадратная фигура» или «Твоя толстая щепка». Немало пришлось Михаилу Семеновичу потрудиться, чтобы обрести пластичность и выразительность движений. Наконец, предстояло восполнить пробелы в своем провинциальном образовании. Здесь Щепкину помогло знакомство со столичной элитой (как в Москве, так и Петербурге). Актер, поражавший современников своей правдивой, новой игрой, близко сошелся с виднейшими представителями русской и украинской культуры: Пушкиным, Гоголем, Аксаковым, Грановским, Белинским, Чернышевским, Некрасовым, Котляревским. Кто только не бывал у актера и у кого только не бывал он. Его ценили как рассказчика, мудрого, вдумчивого, доброго человека. И, конечно, как гения русской сцены. Гоголю он подкидывал сюжеты, с Белинским путешествовал по Черноземью, Пушкин начал его дневник, Грановский неоднократно отдыхал у него в усадьбе. Особо теплые отношения связывали бывшего крепостного с другим своим собратом по несчастью Тарасом Шевченко. Именно Михаил Семенович был единственным человеком, который приехал навестить Кобзаря в Нижнем Новгороде, когда поэт не имел возможности проживать в столице. В то время Щепкину было уже 70 лет.
