Игорь Муромов - 100 великих любовниц
Однажды обер-кельнер передал ей такое предложение от Петера Рахманна. Обычно в этих случаях он говорил девушке несколько слов о материальном положении посетителя. Когда Кристина ворчливо спросила, что представляет собой этот Рахманн, обер-кельнер коротко ответил: «Я был бы рад получить десятую долю той суммы, на которую он раскошелится, если ты сумеешь ему понравиться».
Он не преувеличивал. Петер Рахманн был одним из самых богатых и одновременно самых тёмных лондонских дельцов. За 16 лет до того он прибыл беженцем в Англию, не имея ни подданства, ни денег. Откуда он явился — этого никто так и не узнал.
Кристину Килер эти не слишком почтенные дела Петера Рахманна беспокоить не могли. Сам он давно уже жил не в трущобах, а в роскошной вилле в квартале Риджент-парка. Почти сорокалетнюю разницу в возрасте между собой и Кристиной и свою малопривлекательную наружность — Рахманн был низеньким, толстым и уродливым, как сказочный гном, — он постарался компенсировать весьма щедрыми подарками. Он снял для Кристины превосходную квартиру по соседству с собственной виллой, купил ей норковое манто, драгоценности, наряды и, конечно, спортивный автомобиль.
И всё же Кристина только несколько месяцев терпела этого выскочку-миллионера, а затем отослала ему наряды, драгоценности, ключи от квартиры и машины. Вся роскошь, какой он её окружил, не могла изменить того факта, что он всего лишь король трущоб, человек низкого общественного положения. Она же мечтала о социальном взлёте, и для этого ей требовалось иное общество.
В это время в жизнь её вошёл Стивен Уорд. Однажды вечером он появился в кабаре клуба «Мюррей» в сопровождении светловолосой киноактрисы Клэр Кордон, которую англичане противопоставляют Брижит Бардо. Приглашение от Стивена Уорда Кристина Килер получила обычным путём, через обер-кельнера, но несколько написанных на визитной карточке слов — «Я хотел бы поговорить с Вами по делу» — показывали, что Уорд предлагает ей не обычное приключение. А когда Кристина подошла к его столику, он без долгих предисловий предложил: «Здесь не место для вас. Если хотите, я помогу вам достигнуть большего. Если вы доверитесь мне, я введу вас в высшие круги английского общества».
Этот Стивен Уорд — он назвал себя доктором, хотя никаких прав на это звание не имел, — являлся одной из самых удивительных фигур английского высшего света. Девицы, которых он, как и Кристину Килер, чаще всего вербовал в ночных ресторанах, считали его обычным повесой. Он был недурён собой, имел хорошие манеры, деньги, белый спортивный автомобиль и, действительно, водил близкое знакомство с великим множеством титулованных и знатных особ, называвших его своим другом. Однако, когда разразился скандал, грозивший свалить правительство Макмиллана, высокопоставленные друзья Стивена Уорда сделали его мальчиком для битья, посадили на скамью подсудимых в высшем английском суде Олд-Бейли, назвали аморальной личностью и заклеймили как отвратительного сводника и сутенёра.
Человеком, открывшим его и протежировавшим ему, к ужасу и недоумению всех англичан, оказался сэр Уинстон Черчилль. Он уже в последние годы войны пользовался услугами Уорда как массажиста, а в 1947 году помог ему стать членом «Королевского британского общества хиропрактиков». Так Уорд сделался придворным королевским массажистом.
Уинстон Черчилль, страстный художник-любитель, открыл у Стивена Томаса Уорда ещё один талант — умение с редкостной быстротой и поразительным сходством рисовать портреты. По ходатайству сэра Уинстона, первым позировавшего Уорду, тот получил в дальнейшем возможность украсить свою тетрадь портретами членов королевской семьи и членов правительства, аристократов и знаменитых артистов, благодаря чему он завязал с ними личные контакты.
Таким образом, обещая Кристине Килер ввести её в высшие круги общества, Уорд сулил ей отнюдь не воздушные замки. И она это почувствовала. В тот же вечер, отказавшись от ангажемента в кабаре, она, выполняя желания массажиста, переехала к нему в квартиру.
Самым, пожалуй, удивительным в их отношениях было то, что повеса даже не прикоснулся к рыжеватой врэйсберийской красавице, не сделал её своей любовницей, хотя она несколько месяцев жила у него. Подобно тому, как профессор Хиггинс в «Пигмалионе» Бернарда Шоу превращал цветочницу Элизу Дулитл в даму из общества, Уорд обучал Кристину Килер светским манерам: бился над её речью, пока она окончательно не избавилась от своего ужасного акцента кокни; точно театральный режиссёр, проходил с ней роль, которую ей предстояло играть на празднествах в замке Кливден. Это была всего лишь роль девицы лёгкого поведения, но Кристина должна была добиться в ней такого же совершенства, как актриса, которой предстоит сыграть Марию Стюарт.
Кристина Килер оказалась способной ученицей, доказательством чего служат многие знатные любовники, пленённые ею в последующие годы. Среди них лорд Астор, киноактёры Дуглас Фэрбенкс-младший, Алек Гиннес, Марлон Брандо и, наконец, британский военный министр Джон Денис Профюмо.
В своих мемуарах «Исповедь Кристины Килер», проданных английским скандальным газетам, она, не смущаясь высокого положения своего последнего любовника, предала гласности многие постыдные детали этой связи.
«Стивен взял нескольких друзей, но меня подвозил один русский, чьё имя вы сейчас слышите достаточно часто, капитан Евгений Иванов. Я его знала и раньше, поскольку он дружил со Стивеном и не раз приходил к нам на Уимпоул-мьюз.
Приехали мы туда во второй половине дня и сразу же отправились в бассейн. Этот день стал знаменательным событием, когда Иванов впервые познакомился с британским военным министром Джоном Профюмо.
Мне Иванов нравился. Он был мужчиной. Сильный, ловкий, с покрытой густыми волосами грудью. Но так получилось, что, когда мы затеяли игру „довези на закорках“ в воде, я вскарабкалась на спину Джеку Профюмо.
Он сходил с ума по мне, как никто другой из многих мужчин, с которыми познакомил меня Уорд за все годы моего пребывания в замке Кливден. Мы познакомились довольно необычным образом в жаркую июльскую ночь 1961 года на одном из эксцентричных приёмов лорда Астора. Мы, девушки, бегали по саду — кто совсем голышом, кто с повязкой на бёдрах — или купались в плавательном бассейне, стоившем лорду Астору почти 300 тысяч фунтов.
Я лежала обнажённая на воздушном матрасе в бассейне, наблюдая за прибывавшими гостями. Очень немногие были мне до того незнакомы. Одним из таких был Профюмо — военный министр, как я позднее узнала от Стивена. В то время Стивен был ещё занят приготовлениями, связанными с программой ночи, то есть по возможности незаметно указывал каждому из гостей предназначенную ему девушку. Я видела, как он отвёл в сторону мужчину, о котором он на другой день сообщил мне, что тот является самым важным после премьер-министра Макмиллана лицом в правительстве и получает 60 тысяч фунтов в год, тратя их, однако, на карманные расходы, так как сам он — миллионер, и указал ему на меня, а затем украдкой подал мне знак: на эту ночь ты принадлежишь ему.
Он обращался со мной как с настоящей дамой. Вскоре мы покинули замок. Профюмо сказал, что мы заедем ещё в какой-то клуб, однако повёз меня на свою виллу в Регент-парке. В холле, снимая с меня накидку, он сразу признался мне, что женат на бывшей актрисе Валерии Гобсон и что впредь, если я не откажусь снова встретиться с ним, нам придётся найти для этого другое место, так как его жена всего на несколько дней уехала к родителям в деревню…
Спустя несколько дней мне позвонил Джек и предложил прогуляться на машине. А я ответила: „Привет, рада слышать вас снова“.
В результате он появился у меня, когда Стивена не было дома. Мы выпили и поболтали о том о сём. Он не казался мне красивым, но его манеры были симпатичны.
Он был таким порядочным, таким честным. Я вполне могла бы полюбить его. Он мне очень нравился. Я чувствовала к нему теплоту. Другими словами, мы становились душевно близки друг другу.
Но нам удалось ещё один раз встретиться до того рокового момента, когда мы стали любовниками.
Случилось это в третий приезд Джека Профюмо. Я не предчувствовала ничего подобного. Мы принялись смеяться и болтать, как обычно, а потом внезапно оба замолчали.
То было наэлектризованное, полное значения молчание, а через мгновение, не произнося ни слова, мы оказались в объятиях друг друга, и он целовал меня, а я возвращала ему поцелуи с чувством, которое вдруг переполнило меня.
Вот так всё это и началось. Он продолжал встречаться со мной на квартире, предварительно позвонив. Но всегда в отсутствие Стивена.
Мне не кажется, что Стивену нравился Джек. Случалось, что Стивен и Евгений уходили из квартиры буквально за минуту до появления Джека.
Встречались мы очень осторожно. Джек ездил на небольшой красной малолитражке. Мы никогда не ужинали вместе в публичных местах, не пили в пабах, не появлялись вместе нигде. Если мы не проводили время на квартире, то просто катались часами на машине. В ней я чувствовала себя в безопасности.
