Алексей Дельнов - Крым. Большой исторический путеводитель
Но в это время на историческую арену вышла «прекрасная дщерь Петрова», родившаяся в год Полтавской победы, Елизавета Петровна – до этого ее оттирали от престола под тем предлогом, что родители ее, Петр Великий и будущая Екатерина Первая, на момент ее появления на свет не состояли в законном браке. Ворвавшись в кордегардию (караульное помещение) Преображенского полка, она воззвала к гвардейцам: «Ребята, вы знаете, чья я дочь?!» Ребята знали, и в ночь на 25 ноября 1741 г. иностранному засилью в правлении Российским государством пришел конец.
Свергнутого Иоанна Антоновича в качестве секретного узника 23 года морили по крепостям, прежде чем он погиб в 1764 г. при неудачной попытке его освобождения, предпринятой авантюристом подпоручиком Смоленского пехотного полка Василием Мировичем. Прочее же «Брауншвейгское семейство» – Анна Леопольдовна, ее муж Антон Ульрих и их дочь Екатерина – отправилось в строгую северную ссылку в Архангельскую губернию. Там под стражей родилось еще трое детей, из них двое мальчики – при известных обстоятельствах, потенциальные претенденты на российский престол. Анна Леопольдовна скончалась в 1746 г. при родах в возрасте 27 лет, Антон Ульрих умер в 1774 г. в возрасте 59 лет. Их детей, двух сыновей и двух дочерей, только в 1780 г. освободила Екатерина II. Она взошла на престол еще в 1762 г., но ее права на царствование были слишком спорны.
Императрице Елизавете Петровне поэт А. К. Толстой посвятил знаменитые строки:
Веселая царица
Была Елисавет:
Поет и веселится,
Порядка только нет.
Был, не был – не нам судить. Вернее, нам бы помалкивать. С Турцией и Крымом Россия в ее царствование не воевала, но были одержаны славные победы в Семилетней войне с самим Фридрихом Великим, русские войска даже побывали в Берлине. При Елизавете Петровне знать и частично прочее дворянство набрались французского политеса и стали читать романы.
К Крыму государыня однажды все же проявила повышенный интерес (выше того, который вызывали регулярно повторяющиеся набеги малой и средней численности). В 1757 г. от русского резидента в Варшаве стали поступать донесения, что малороссийские эмигранты, в том числе живые еще сподвижники Мазепы, ведут в Бахчисарае переговоры по поводу оказания им помощи в освобождении от ига москалей. Хан будто бы склоняется к тому, чтобы предоставить обитателям Запорожской Сечи места в его причерноморских владениях.
Императрица переговорила по этому поводу с гетманом Кириллом Разумовским. Тот запросил канцлера М. И. Воронцова, нельзя ли «какой способ употребить, чтоб двух или трех бездельников истребить, которые исстари в Крыму живут и, будучи заражены старинными мыслями, по-старинному рассуждают, забыв то, что Украина с того времени, можно сказать, совершенно переродилась…». На что канцлер ответил, что «хотя весьма желательно бы было, дабы известные злодеи, находившиеся в Крыму, могли каким случаем истреблены или украдены быть, но как сей способ может неприятные следствия навести, я думаю, что лучше бы было совсем в презрении оставить, тем более что они престарелые люди и скоро в гроб пойдут».
Глава 47
В союзе с османами против екатерининских орлов
Большой кровью купленные русские победы в Семилетней войне перечеркнул племянник государыни Елизаветы, сменивший ее на престоле в 1761 г. Петр III Федорович, первый представитель Ольденбургской ветви Романовых на русском престоле – все последующие тоже ее представители.
Супруга его, Екатерина Алексеевна, урожденная София Фредерика Августа Анхальт-Цербтская (1729–1796, правила в 1762–1796 гг.), свергла этого горячего поклонника прусского короля (у которого, у короля, скоро будет искать, как мы уже знаем, на нее управы Кырым Гирей) и в не столь продолжительном времени стала Екатериной II Великой.
В начале своего правления Екатерина стала добиваться от Крыма, чтобы в Бахчисарае было учреждено русское консульство, которое могло бы отстаивать перед ханским правительством интересы подвергшихся татарским нападениям или еще каким-то образом обиженных российских подданных. Крымские власти поначалу отговаривались: мол, надо просто во всем доверять друг другу, быть взаимно чистыми душой, «как два стоящих друг напротив друга зеркала». И вообще, разве из Бахчисарая увидишь, что происходит на юге России или в Сечи? (При том, что французское консульство уже имелось.)
В 1764 г. российское консульство все же было открыто, однако сразу случилась накладка. От консула Никифорова сбежал его пятнадцатилетний дворовый человек Михайло Авдеев, нашел приют у татар и принял магометанство. Консул разыскал его и силой увел к себе. Но крымские власти возмутились: это теперь правоверный мусульманин и с ним так поступать нельзя (автор не на стороне Никифорова, но, выходит, с миллионами православных христиан было можно). Дело дошло до Петербурга, оттуда консулу сделали выговор: отказавшись от православной веры, Михайло Авдеев стал «ренегатом», а ренегат – отрезанный ломоть.
Но это, конечно, дело пустяшное – по сравнению с предстоящими делами.
* * *И российское, и турецкое правительства понимали, что новое столкновение их держав неизбежно: Белградский мир не разрешил приведшие к последней войне противоречия. Исходя из этого, они и строили свою внешнюю политику. Когда Екатерине удалось добиться избрания на польский престол Станислава Понятовского, в Стамбуле подумали в первую очередь о том, что Польша постоянно находится в конфликте с Турцией (это сейчас они очень далеки друг от друга, а тогда это были государства пограничные, и османы отвоевали у поляков немало украинских земель, которые те считали своими).
В 1768 г. в крепости Баре на Подолье была образована Барская конфедерация – объединение польской шляхты, крайне недовольной тем, что король Станислав стал урезывать права магнатов, а главное, противодействует ущемлению прав «диссидентов» (ими считались в первую очередь православные, но также и протестанты, а теперь уже даже и униаты). Все это, так же как и петербургские связи Понятовского (в том числе в интимном смысле – он был из тех любовников матушки-императрицы, с которыми ей довелось пережить самые сильные чувства), рассматривалось как покушение на национальные традиции и интересы.
Конфедераты стали действовать агрессивно, по сути, это было восстание против королевской власти. Развернулся самоуправный террор против инакомыслящих и просто против людей другой веры. Это спровоцировало восстание православного простонародья, получившее название Калиивщины, во главе с Гонтой и Железняком. Восстание гайдамацкое, жестокое, сопровождающееся, по обыкновению, вспышками массовых убийств поляков и евреев (впоследствии гайдамацкое движение вдохновило Тараса Шевченко на поэму «Гайдамаки» и другую подобную поэзию, где присутствуют такие перлы: «Чуешь, тятьку? Будем резать!»).
Барская конфедерация нашла поддержку у Турции и Крыма, тем более что для борьбы с ней в Польшу по просьбе короля вступили российские войска (в боях отличился А. В. Суворов). А тут еще кровавое происшествие: большой отряд гайдамаков, преследовавших конфедератов, ворвался вслед за ними в Балту, принадлежавшую тогда Турции, и устроил там погром и пожарище. Погибло около 1800 человек, в том числе много татар и турок.
Это, конечно, преступление, но и поляки, включая официальные власти, в тех событиях доходили до чего-то запредельного. Когда один из руководителей гайдамацкого восстания, казацкий сотник Гонта попал в плен, суд определил ему чудовищную казнь: его должны были лишать жизни в течение двух недель, первые дни сдирая лоскуты кожи, затем отсекая конечности и, наконец, вырвав сердце и отрубив голову. Коронный гетман Ксаверий Браницкий не выдержал такого зрелища и на третий день приказал казака обезглавить.
Турция обвинила во всем Россию – на том основании, что часть повстанцев Калиивщины действовала с территории Левобережья. В октябре 1768 г. великий визирь вызвал к себе русского посла в Стамбуле Обрескова, грубо обругал и приказал заключить его в Семибашенный замок Едикуле, место содержания знатных политических противников и послов враждебных держав. Была объявлена война. В качестве поводов, кроме балтского инцидента и поддержки повстанцев, было названо еще строительство новых крепостей вопреки Белградскому договору и вмешательство в дела Польши.
* * *Уже в январе 1769 г. хан Кырым Гирей во главе 70-тысячной орды совершил набег на отошедшую к России по Белградскому миру Елисаветградскую провинцию, или Новую Сербию – так ее назвали потому, что там селились перебравшиеся из османской империи в Россию балканские славяне (ныне – Кировоградская область Украины). Здесь его уже ждали посланцы от конфедератов, чтобы указывать дороги. Сунулись было на Елисаветградскую крепость, но, встреченные пушечным огнем, рассеялись по всей округе, грабя и захватывая, не разбирая, кто какого вероисповедания. Затем часть налетчиков присоединилась к конфедератам, чтобы сообща партизанить против российских войск.
