Татьяна Муравьёва - 100 Великих мифов и легенд
Архиепископ Филарет (Гумилевский) писал в 1892 году: «Мнение, что преподобный Илия есть одно лицо с известным богатырем Ильею Муромцем, встречается и в других (…) памятниках; но за верность его нет никаких ручательств». Однако народное предание отождествляет святого с былинным богатырем. День его памяти — 19 декабря (по старому стилю).
Илья Муромец был известен и за пределами Руси. В германских сказаниях XIII века «Ортнит» помощником главного героя является «Илья Русский». В норвежских сагах XII–XIII веков также действует отважный воин по имени Илья, сводный брат «короля Руси».
I. Обретение силы Былиной
О происхождении Ильи и обретении им силы открывается поэтическая биография Ильи Муромца. Однако эта былина принадлежит к числу поздних — она возникла уже после того, как сложился основной цикл былин об Илье, где лишь упоминается о том, что он — «крестьянский сын» и происходит из села Карачарова близ города Мурома.
Село Карачарово действительно существует, оно находится в двух верстах от Мурома вверх по Оке. По местному преданию, былинный герой погребен в своем родном селе, под часовней возле дороги на Муром. В Муроме в конце XX века Илье Муромцу был поставлен памятник.
Однако иногда Илья в былинах называется Моровлином, или Муравлином, что дало некоторым исследователям основание предполагать, что родиной богатыря был город Карачев близ Моровийска наЧерниговщине.
Высказывалось также предположение, что прозвище «Муромец» происходит не от географического названия, а от слова «муром», что значит «крепость», и указывает на профессию Ильи как строителя оборонительных сооружений. Такое предположение не противоречит содержанию былин: в них часто упоминается о пребывании Ильи на «заставе богатырской» (то есть в пограничной крепости), а в некоторых былинах о борьбе с татарами. Илья Муромец со знанием дела руководит укреплением Киева. Он говорит князю:
«Заложи-ка ты ворота крепко-накрепко,
Туго-натуго, во стены городовые,
И прикажи засыпать песками рудожелтыми».
Возле славного города Мурома, в селе Карачарове, родился Илья-крестьянский сын. Был он один у батюшки с матушкой, да на беду не владел от рожденья ни руками, ни ногами — сидел сиднем на печи ровно тридцать лет.
Как-то раз ушли отец с матерью в поле крестьянствовать, а Илья Дома остался. Проходили через село трое паломников — калик перехожих. Остановились они под окошком Ильи и говорят: «Вставай-ка, Илья, на резвые ноги, открывай тесовые двери, впусти нас, калик перехожих, в дом отдохнуть».
Отвечает им Илья с печи: «Рад бы я встать на ноги, рад бы открыть двери, да нету меня в ногах хождения, нету руками владения!» А калики снова говорят: «Послушайся нас, Илья, встань да открой дверь». Тут взмахнул Илья руками, пошевелил ногами, соскочил с печи, прошел по избе, открыл дверь, впустил калик в дом.
Калики крест кладут по-писанному, поклон ведут по-ученому. Усадил их Илья на дубовые лавки, принес из погреба еды-питья: «Ешьте, пейте, старцы прохожие».
Наелись, напились калики, говорят Илье: «Сходи-ка, Илюша на Карчагу-речку, принеси воды».
Взял Илья ведро, принес студеной воды. Говорят калики: «Испей, Илья, водицы, сколько захочется». Пьет Илья воду, а калики его спрашивают: «Что чуешь в себе, Илья?» Отвечает Илья: «Чую в себе силушку великую!» Говорят тогда калики: «Будешь ты, Илья, богатырем, и смерть тебе в бою не писана!» Благословили калики Илью, простились с ним и пошли дальше странствовать.
А Илья посидел, посидел в избе, стало ему скучно. Отправился он тогда в поле, где батюшка с матушкой работали — чистили поле от дубья-колодья. К полудню они наработались, притомились, прилегли в холодке отдохнуть, да и заснули.
Тут пришел Илья, не стал их будить, принялся за работу — повырубил дубье- колодье, все поле очистил. Стало оно чистое, для хлебушка удобное, а Илья пошел домой.
Проснулись батюшка с матушкой, удивились: «Что это за чудо поделалось? Кто нам сработал работушку? Мы бы за три дня и три ночи половины бы не сделали!» Возвратились они домой, видят, Илья по избе ходит — обрадовались. Рассказал им Илья, как приходили калики перехожие, как стал он владеть руками и ногами и получил великую силушку.
Решил Илья найти коня себе под стать. Вышел он в чистое поле, навстречу ему идет мужик, ведет в поводу жеребчика, бурого да косматого. Купил Илья того жеребчика — что мужик запросил, то и дал.
Назвал Илья жеребчика Бурушкой-косматушкой, привел домой, стал кормить пшеном белояровым, поить ключевой водой, по ночам в саду поваживать, на заре купать в утренней росе. Прошло поры-времени три месяца — стал Бурушко-косматушко конем на диво.
Оседлал его Илья Муромец, стал просить у батюшки с матушкой благословения:
«Аи же вы, батюшка и матушка!
Дайте мне свое благословеньице.
Я поеду в стольный Киев-град,
Послужить князю Владимиру,
Постоять за святую Русь!»
Отвечает батюшка. «Дам я тебе, Илья, благословение на добрые дела, а на худые — моего благословенья нет!» А матушка говорит: «Аи же ты, чадо милое! Наградил тебя Господь силой великой, так дай зарок не кровить своей сабли понапрасну».
Простился Илья Муромец с родителями, хлестнул Бурушку-косматушку и отправился в путь-дорогу.
II. Илья Муромец и Соловей-разбойник
Первым подвигом Ильи Муромца после того, как он покинул родное село, была победа над Соловьем-разбойником. Эта былина считается наиболее древней в цикле, в ее основе лежит мифологический мотив борьбы героя с чудовищем.
О том, кто такой Соловей-разбойник, высказывались разные предположения. Исследователи XIX века полагали, что он олицетворяет силы природы, в частности, разрушительную силу ветра.
Позже были обнаружены некоторые исторические аналогии. Так, Б.А. Рыбаков считает, что в былине о Соловье отразилась борьба за образование единого государства, которую киевские князья вели с лесными славянскими племенами, желавшими сохранить свою обособленность. Рыбаков пишет: «Сквозь мифологический налет в облике Соловья мы можем разглядеть не столько придорожного грабителя (…), сколько представителя тех косных сил родоплеменного строя, которые были чужды государственности, боролись за свою обособленность, противодействовали «дорогам прямоезжим» через их лесные земли, которые теперь особенно понадобились для связи юга с землями Вятичей и Кривичей».
Со временем образ Соловья-разбойника вобрал в себя черты врага-захватчика. В некоторых вариантах былины он назван по отчеству — Ахматович, или Рахматович. Возможно, это воспоминание о татарском хане Ахмате, совершившем в XIV веке набег на Москву.
Имя «Соловей» в применении к злобному чудовищу кажется довольно странным. Возможно, это слово имело в древности еще какое-то, пока не выясненное, значение. Но не исключено, что оно употреблено и в прямом смысле, отражая способность Соловья-разбойника громко свистеть. В словаре В.И. Даля приводится пословица: «Соловей — птичка-невеличка, а заголосит — лес валит» Скачет Бурушко, словно сокол летит, с горы на гору перескакивает, широкие реки перемахивает, хвост его по полям расстилается.
Подъезжает Илья к городу Чернигову. А под Черниговым стоит вражья сила. Обложили враги город со всех сторон, хотят они Чернигов разорить, Божьи церкви под конюшни взять.
Как увидел это Илья Муромец, разгорелося его богатырское сердце пуще огня, разыгралось пуще жгучего мороза. Напустился Илья на вражью силу, стал ее конем топтать, копьем колоть, рубить саблей богатырскою.
Видят черниговцы — пришла к ним помощь. Одни говорят: «Знать послал нам Господь с неба ангела!» Адругие говорят: «Не ангела Господь послал, а могучего русского богатыря!» Трое суток Илья не ел, не пил, с коня не сходил — прибил, притоптал вражью силу.
Отворили черниговцы городские ворота, вышли к Илье, низко ему поклонились. Говорят черниговцы: «Аи же ты, славный богатырь! Оставайся у нас в Чернигове. Будь над нами хоть князем, хоть воеводою. Мы дадим тебе без счету золотой казны!» Отвечает Илья: «Аи же вы, мужички черниговские! Не надо мне золотой казны, и не пойду я к вам ни князем, ни воеводою. Укажите вы мне дорогу прямоезжую в стольный Киев-град».
Говорят черниговцы: «Прямоезжая дорога — через Брынские леса — давным-давно заколодела, травой заросла, черный ворон там не пролетывает, серый зверь не прорыскивает. Тридцать лет по ней никто не прохаживал, на добром коне не проезживал. Сидит на дороге Соловей-разбойник, сидит на семи дубах, на девяти суках. Как засвищет соловей по-соловьиному, зарычит он по-звериному да зашипит по-змеиному, так все травушки-муравы заплетаются, лазоревы цветы осыпаются, леса до земли клонятся, а люди — мертвы лежат. По прямоезжей дороге до Киева пятьсот верст, а по окольной — целая тысяча, да путь по ней безопаснее. Поезжай-ка ты, богатырь, по окольной дороге!» Не послушался Илья черниговцев, пустил Бурушку по прямоезжей дороге, поехал через Брынские леса. Доехал до реки Смородины. Нет через реку ни моста, ни перевозчика. Стал Илья дубы с корнем вырывать, построил мост, переехал на ту сторону.
