Екатерина Останина - Фонтенбло
Сеньор де Брезэ, в отличие от своей юной супруги, был человеком опытным и нисколько не обольщался по поводу чувств новобрачной, правильно воспринимая брак как мезальянс. Потому буквально на следующий день после первой брачной ночи он со спокойной душой принял приказ короля отправиться в очередной поход, а юная Диана верно ждала его, бесконечно проливая слезы и не понимая, как и почему супруг покинул ее столь быстро.
Диана де Пуатье
Когда господин де Брезэ вернулся из похода, Диана старалась быть образцовой женой, любящей, всепрощающей и заботливой, и это в те времена, когда супружеская верность уже никоим образом не относилась к разряду семейных добродетелей. Потому и Диану современники редко воспринимали как женщину, способную на действительно сильное и искреннее проявление чувств. Поначалу ей приходилось выносить скабрезности Брантома, с легкой руки которого некоторые историки продолжают считать, будто только благодаря тому, что Диана отдалась любвеобильному Франциску I, ее отец, скомпрометировавший себя в дворцовом заговоре сенешаля Бурбона, избежал эшафота. Брантом приписал отцу Дианы следующие слова: «Да хранит Бог прекрасную задницу моей дочери, которая сослужила мне такую хорошую службу!». Поддержал эту легенду и романтик Виктор Гюго в своем романе «Король забавляется», правда в этом произведении Диана показана невинной девственницей; что же касается такой мелочи, как целомудрие, то его она предлагает королю с готовностью. На самом же деле о какой невинности могла идти речь, если Диана была замужем и ей исполнилось 27 лет? Она уже 12 лет жила в согласии с Луи де Брезэ, который и добился помилования для своего тестя.
О. Фагонар. Диана после охоты
Опровержением этих нелепых обвинений может служить надпись, оставленная Франциском I под портретом Дианы: «Красавица, недоступная обольстителям». Диана-охотница благоволила лишь тем мужчинам, которых любила, и, вероятнее всего, хранила верность своему старому мужу. Диана была верна супругу всегда, и когда он умер, долго оплакивала его. На протяжении нескольких лет молодая вдова не посещала торжественных мероприятий и носила траур. Она все еще скорбела по умершему мужу, когда из Испании вернулись освобожденные принцы-заложники.
Диана за это время расцвела, словно майская роза, а Генрих повзрослел, превратившись из беззащитного мальчика в привлекательного юношу.
Конечно, четыре года, проведенные в испанском плену, не могли не сказаться на характере принца. Некогда веселый, общительный ребенок стал замкнутым и молчаливым, на его лице никогда не появлялась улыбка, казалось, он утратил радость жизни. «Прекрасный затворник» – так окрестил юного принца королевский двор.
Однажды в разговоре с Дианой де Пуатье Франциск I посетовал на поведение своего младшего сына Генриха: «Он проводит все время в одиночестве, мало общается с придворными и большую часть дня пропадает в саду». Генрих, которому к тому времени исполнилось 14 лет, посвящал все свободное время военному делу, совершенствовался в фехтовальном искусстве, езде на лошади и занимался спортом (в частности, прыжками в длину).
Б. Челлини. Диана-охотница
Желая успокоить короля, Диана сказала: «Ваше Величество, доверьте своего сына мне, и вы не узнаете его. Он станет моим рыцарем». Естественно, женщина говорила об отважном кавалере из рыцарских романов, сердце которого наполнено целомудренной, чистой и бескорыстной любовью к Прекрасной Даме. Вскоре юный Генрих ближе познакомился с Дианой-охотницей, она стала принцессой его снов и любовных фантазий. Юношу не пугала
20-летняя разница в возрасте, неотразимая красавица стала для него богиней, небожительницей, любовь к которой может быть лишь платонической. Юный герцог Орлеанский постоянно думал о Диане, боясь приблизиться к ней и в то же время страстно желая оказаться в ее объятиях. Молодой принц становился мужчиной, в нем пробуждались чувственные желания. По совету Дианы Генриха вскоре женили. Его законной супругой стала представительница богатого флорентийского рода Медичи, 14-летняя Екатерина. Этот брак был выгоден не только французской короне, но и дяде новобрачной, папе римскому Клементу VII, получившему поддержку со стороны могущественного европейского государства.
За шумной свадьбой последовала первая брачная ночь. Согласно некоторым источникам, «Франциск I сам уложил молодоженов в постель, пожелав и дальше наблюдать их „упражнения“, и дети мужественно справились с испытанием». Екатерина, получившая с замужеством высокое положение в обществе, была счастлива. Генрих стал ее первой большой любовью, и она беспрекословно подчинялась его приказаниям.
Амур и Психея
Однако молодая супруга не вызывала у принца никакого интереса, он по-прежнему боготворил свою даму сердца, прекрасную и неотразимую Диану-охотницу. Генрих не скрывал своих чувств, давая им выход в турнирных поединках. Преклоняя свое знамя перед возлюбленной, принц тем самым признавался ей в своей страстной любви. Однако отношения Дианы и Генриха оставались целомудренными, в духе куртуазной литературы. В этом не сомневался никто из придворных, и подтверждением тому служит свидетельство венецианского посла, который в своем письме Светлейшей Республике сообщал: «Принцу двадцать восемь лет, он совершенно не питает склонности к женщинам, своя его вполне устраивает. Для беседы он предпочитает общество вдовы сенешаля Нормандии (Дианы де Пуатье), сорока восьми лет. Он испытывает к ней истинную нежность, но полагают, что их отношения лишены сладострастия, как отношения матери и сына. Говорят, эта дама наставляет, направляет и консультирует господина дофина, именно она вдохновляет его на все достойные поступки, и ее участие имеет поразительный эффект».
Судьбе было угодно, чтобы этот юноша, охваченный любовным жаром, возглавил могущественнейшую европейскую державу. Генриха не готовили к занятию трона, наследником французской короны должен был стать его брат Франциск. Но последний, заболев воспалением легких, скончался, не достигнув 20-летнего возраста. Генрих стал дофином, наследным принцем Франции. Вероятно, это событие и сознание собственной власти над будущим королем побудили 37-летнюю Диану вступить в любовные отношения с 17-летним Генрихом. О своем грехопадении дама, возраст которой во Франции XVI века считался преклонным, даже сочинила очаровательные стихи:
Амур однажды преподнес
Мне в дар букет прекрасных алых роз.
Представьте, аромат любви —
Диана пала без борьбы.
Известны вам и день, и час
Того, о чем веду рассказ.
Первую ночь любовники провели в замке Экуен у коннетабля Монморанси. Диана не случайно выбрала этот замок с его знаменитыми эротическими витражами, приводившими в состояние шока даже знаменитого низвергателя устоявшихся традиций Рабле. Витражи, иллюстрировавшие любовь Психеи и Амура, должны были недвусмысленно намекнуть Генриху, что его возлюбленная – не бесплотная богиня, а чувственная женщина, способная чутко отозваться на его ласки. Несколько дней провели любовники в замке, прежде чем принц решился войти в спальню Дианы…
Фонтенбло. Бальный зал
Так начался знаменитый любовный роман. Лишь познав страсть полного сил юноши, неприступная красавица, знавшая до тех пор лишь любовь своего мужа-старика, с радостью отдалась чувственному греху.
Осознав, что физическая любовь – это не простое исполнение супружеского долга, а способ получения удовольствия, Диана словно прозрела. «Как много я потеряла в жизни», – думала прекрасная грешница. А счастливый Генрих, сжимавший в крепких объятиях свою неприступную богиню, просто наслаждался чудеснейшими моментами жизни. Позже наследный принц описал свои чувства в стихах: он вспоминал о постоянном страхе быть отвергнутым прекрасной Дианой и сожалел о потерянных годах счастья с этой страстной богиней.
Влюбленный принц стал носить черный и белый цвета, которые преобладали в нарядах его дамы сердца, под этими цветами он дрался на турнирах, сражался на поле брани. Генрих сделал черно-белую гамму символом своей любви, отголоски которой также находили выражение в его сочинениях эпистолярного жанра. Буквой «H» с двумя примыкающими к ней полумесяцами (личной эмблемой Генриха), образующими два соединенных латинских «D», Генрих обычно заканчивал свои письма. Этот вензель с двумя навечно сплетенными буквами имен влюбленных присутствовал и на доспехах будущего короля, на его парадном облачении, а позже и в комнатах всех принадлежавших королевской фамилии замков. Можно увидеть его и в Фонтенбло, облик которого претерпел определенные изменения в связи с мифом о солнечном короле и его прекрасной возлюбленной, королеве-Луне, брате и сестре.
