Бхагван Шри (ОШО) - Без малейших усилий. Беседы о суфийских историях
Иисус опечалился. Он никогда не думал, что здоровье может стать проклятьем. Он повернул обратно. Он был так опечален, что не хотел больше оставаться в этом месте.
Когда он выходил из города, он увидел мужчину, который пытался повеситься на дереве, хотел свести счеты с жизнью. Иисус подоспел как раз вовремя. Он вытащил мужчину из петли и спросил: «Что ты делаешь? Жизнь драгоценна, каждый миг жизни бесценен — Бог одарил тебя ею, а ты хочешь разрушить ее? Что ты творишь?»
Мужчина взглянул на Иисуса и ответил: «Если я не ошибаюсь, именно из-за тебя начались все неприятности. Я был мертв. Ты прикоснулся и оживил меня. И что мне теперь делать? Жизнь бессмысленна. Пожалуйста, не прикасайся ко мне больше. С меня хватит. Я был мертв, и ты меня оживил — но больше так не делай. Я сыт по горло этой жизнью, смерть была для меня благословением, а ты не дал мне умереть, и с тех пор три года я живу в страданиях. Я собираюсь покончить с этим — пожалуйста, отойди! Кто тебя знает, вдруг ты надумаешь снова коснуться моего мертвого тела!»
Нет, здоровье, жизнь, силы, молодость — все это может стать проклятьем, потому что все зависит от вашего осознания. Есть люди, для которых болезнь стала благословением, есть люди, для которых слепота стала озарением, есть люди, для которых смерть стала новой жизнью. Бывает по-разному.
Бахаутдин сказал: Я дал ему лекарство, когда он был болен, и теперь он считает, что я величайший человек на земле.
Вот почему он здесь. Не из-за меня, не из-за внутреннего поиска, а из-за лекарства, которое получил. На самом деле, я не величайший человек — это лекарство сильнодействующее. Он хочет быть рядом со мной на случай болезни — я смогу снабдить его лекарством, снадобьем. Я для него — просто терапевт.
Какое расточительство! Бахаутдин — и такие ничтожные ожидания. Он дает вам такую возможность — а вы растрачиваете эту возможность впустую, относясь к нему как к врачу. Многие люди приходят к святым и мудрецам, потому что надеются на чудо. Это случайные люди. Вот почему я говорю, что, если вы хотите увидеть людей такого сорта, наибольшую часть человечества, вам надо пойти к Сатья Саи Бабе. Вокруг него вы увидите всевозможные типы случайных людей. Появляется тот, кто творит чудеса — а это могут быть совсем не чудеса, а просто магические трюки, — но если разносится слух, что кто-то творит «чудеса», вокруг него сразу же собираются толпы случайных людей. Огромные толпы людей. И все эти люди думают, что они духовные искатели. А они ищут здоровье, деньги, мирские блага.
Если вы здесь ради мирских благ, вы попали не по адресу, потому что я не собираюсь творить никаких чудес, чтобы не привлекать случайных людей. Я не буду никого исцелять. Я не собираюсь делать что-либо из ложных побуждений.
Второй сказал: моя духовная жизнь наполнилась с тех пор, как мне позволено было увидеть вас.
Эль-Шах сказал:
Он был полон неуверенности и беспокойства, никто не хотел даже слушать его. Я посидел вместе с ним, и родившееся в нем спокойствие он называет духовной жизнью.
Это то, в чем заключается психоанализ на Западе. Психоаналитик ничего не делает, особенно психоаналитик-фрейдист, ортодоксальный. Он просто слушает. Пациент ложится на кушетку, устраивается поудобней, а психоаналитик садится рядом и слушает — пациенту разрешается говорить все что угодно, по прихоти свободных ассоциаций. Какие бы мысли не пришли в голову, их можно высказать. Через час после начала сессии пациент чувствует умиротворенность.
Это та самая умиротворенность, которая наступает после разговора по душам. А если вы три или четыре года — а то и пять лет — ходите к психоаналитику, это еще и стоит больших денег. И это тоже помогает, тоже успокаивает. Чем дороже лекарство, тем лучше оно помогает. Дешевое лекарство может быть эффективней, но это не имеет значения. Значение имеет цена. Когда вы выкладываете круглую сумму, конечно, вы чувствуете себя прекрасно — в противном случае вы в собственных глазах будете выглядеть глупо. Пять лет психоанализа, заплачены тысячи долларов — само собой разумеется, что вы чувствуете себя прекрасно! Иначе может показаться, что вы глупец. Люди засмеются: «Что ты там делал все это время?» Поэтому вы полны воодушевления.
Но и сами разговоры помогают. Это катарсис, ум без устали выговаривается. Когда вы постоянно выговариваетесь, выговариваетесь и выговариваетесь, мысли уходят, улетучиваются из вашего ума. А к тому же вас еще и слушают — в этом весь секрет, вся коммерческая тайна психоанализа: вас слушают. Разве в мире, в жизни кто-то кого-то слушает? Никому нет дела до того, что вы говорите. На самом деле, ваши собеседники только и ждут, когда вы остановитесь, чтобы начать говорить самим.
Я слышал такую историю: в городском центре проходил митинг, и выступавший говорил и говорил — это был опытный политический деятель — и не мог остановиться. Люди постепенно расходились. В конце концов, остался один Мулла Насреддин, только он один. Оратор был очень доволен и поблагодарил Насреддина:
— Я никогда не думал, что ты меня так любишь, что разделяешь мои мысли, признаешь мои идеи.
— Ты ничего не понял, — сказал Насреддин. — Я же выступаю после тебя — я просто ждал, когда ты кончишь.
Такое случается каждый день. С кем бы вы не разговаривали, вас интересует только то, что говорите вы сами. Это катарсис. Это помогает — это помогает вам немного расслабиться, избавиться от беспокойства и забот. Вы описываете их, начинаете немного лучше в них разбираться, и они уже не кажутся вам таким тяжким грузом. Они уже приемлемы.
Но другой вас не слушает, потому что он в таком же положении, что и вы. Ему хватает своих забот. Он не может вас слушать — ведь если он начнет действительно выслушивать вас, ваши заботы добавятся к его собственным. Поэтому он слушает, держа свой ум на замке. В одно ухо входит, в другое выходит. Так и должно быть, иначе все ваши заботы будут накапливаться в его голове. Он ждет своей очереди, когда вы остановитесь — тогда он заговорит сам.
Я слышал, как однажды в сумасшедшем доме произошла такая история: психоаналитик подглядывал за двумя сумасшедшими через замочную скважину. Он не хотел их беспокоить — они были увлечены разговором. Оба были университетскими профессорами. Профессоры предрасположены к тому, чтобы сойти с ума. Сама их профессия — для сумасшедших. Они живут мыслями, они постоянно думают, и когда мыслей становится слишком много, они сходят с ума.
Так вот, два профессора разговаривали, а психоаналитик подсматривал в замочную скважину. И он был изумлен одним обстоятельством. Они несли полную чушь. Все, о чем они говорили, было бессмысленным, непоследовательным, одно предложение никак не было связано с другим. Один говорил об одном, второй — о другом; каждый говорил о чем-то своем. В этом не было ничего удивительного, таковы все сумасшедшие. Удивительно было другое: когда один говорил, второй слушал. Когда он останавливался, первый начинал снова, но его слова не имели никакого отношения к тому, что говорил другой, он начинал говорить что-то свое, с чистого листа.
Так продолжалось долго. Затем психоаналитик постучал в дверь. Они ему открыли. И он спросил их: «Меня поразил ваш разговор. Скажите, почему, когда говорит один, другой молчит? Ведь вы говорите каждый о своем — один о земном, другой о небесном, вы совершенно не слушаете друг друга — так почему, когда один начинает говорить, другой замолкает?»
Они рассмеялись и сказали: «Ты что, думаешь, мы не знаем закона общения?» Ведь это главный закон общения: говорите, пока собеседник молчит, а когда собеседник начинает говорить, надо молчать. Таково правило вежливости. Но вы заняты своим внутренним разговором, а ваш собеседник поглощен своим внутренним разговором. Вы рядом, но двигаетесь параллельно друг другу. Диалог невозможен. Диалог возможен только тогда, когда вы действительно слушаете другого, и, когда другой говорит, вы полностью замолкаете. Только тогда становится возможным диалог. Но когда другой говорит вслух, а вы при этом продолжаете говорить про себя, какой может быть диалог? Это две параллельные линии, похожие на рельсы, — они могут тянуться вдаль тысячелетиями, никогда не встречаясь.
Людям нужен катарсис ума, чтобы избавиться от ненужных мыслей. Но в нашем деловом мире, особенно на Западе, слушать других некогда, поэтому и появились психоаналитики. Это профессиональные слушатели — вы платите им за то, чтобы они слушали. И это помогает. Психоаналитик ничем больше не занимается, просто слушает.
Вам платят, и поэтому вы само внимание. Несмотря на скуку, вы слушаете, улыбаясь, проявляете интерес, выказываете внимание. Эго пациента ликует. Его слушают — и слушает не абы кто, а Фрейд, Юнг, исключительный, выдающийся человек — знаменитый, великий, известный во всем мире. Чем выше рангом психоаналитик — я имею в виду, чем он известнее, — тем больше помощь, оказываемая им пациенту, потому что пациент чувствует себя на седьмом небе. Ему уделяют столько внимания — вот как он важен! Даже Фрейд слушает его очень внимательно.
