Уппалури Кришнамурти - Мысль — твой враг
В: Я думаю о телевидении. Оно тоже сгодится для примера. Картинки чего-то несуществующего. Просто набор точек. Мозгу требуется собрать картинку воедино.
О: Мозг действует точно так же. Целое регистрируется в качестве точек, и картинки воспринимаются покадрово. Возникает иллюзия, что есть некто, смотрящий на вещи. На самом деле нет никого, кто смотрит. Для вас может очень странно звучать, когда я говорю, что нет никого говорящего. Именно вы делаете меня говорящим; здесь (указывает на себя) нет никого, кто бы говорил. Нет никого. Для вас это может звучать очень странно, но это так. Это настолько механистично, пусть даже мы пока не готовы признать машинальность деятельности живого механизма.
В: Так у вас нет чувства отличительной особенности, индивидуальности себя?
О: Никоим образом, потому что нет центра, нет души, нет «я». Единственное «я», которое я в силах обнаружить, — местоимение первого лица единственного числа. Мне приходится пользоваться этим местоимением первого лица единственного числа, чтобы отличить его от местоимения второго лица единственного числа. Вот и всё. Но нет ничего, что вы могли бы назвать «мной». Вот почему я не могу назвать себя свободным человеком, просветлённым человеком. Тем же образом я не могу знать, что вы не просветлены, что вы не свободны. Мне не нужно освободить вас или просветить вас, потому что для этого мне требуется обладать образом себя, в сравнении с которым я мог бы обладать образом вас. Так что мы соотносим имеющиеся образы с тем, какими мы хотели бы быть, какими мы должны были бы быть, какими нам следовало бы быть, какими нам приходится быть.
В: В ходе ваших путешествий по миру вокруг вас собираются люди. Почему они собираются, почему приходят увидеть вас?
О: Они всё ещё думают, что я могу им помочь. Я расскажу вам о беседе, недавно состоявшейся в Бангалоре. Все они мои друзья. У меня нет никаких поклонников, учеников или последователей. Я говорю им, что они мои последователи, потому что они повторяют за мной всё, что я говорю. Они запоминают мои высказывания и повторяют их. И, конечно же, дурачат себя, что не следуют за мной. Как только они повторяют что-то не своё, они становятся чьими-то последователями.
Однажды, когда я со всей горячностью заявил, что произошедшее со мной случилось вопреки всему: вопреки моему визиту к Рамане Махарши, вопреки моим контактам с Дж. Кришнамурти и моему общению с ним, и вопреки всем ожиданиям кого-то, желавшего быть просветлённым, — один мой друг из публики сказал: «Мы не может принять твоё утверждение „вопреки“…» Он заявил, что мои высказывания неуместны. «Проблема очень проста, — заявил он. — Если мы буквально примем то, что ты говоришь, что всё случившееся с тобой случилось вне связи с тем, что ты сделал, и что всё сделанное тобой не имело отношения к случившемуся, мы потеряем в тебе нашу единственную надежду. Мы чувствует, что пусть даже разочаровавшись во всех других, мы не можем разочароваться и в тебе». Я ответил ему, что это единственная оставшаяся в нём преграда для освобождения от чего бы он ни хотел освободиться, потому что он заменил одно другим. Это всё, что мы можем. Одна иллюзия заменяется другой, и один учитель замещается другим. Вы не способны действовать, не замещая одно другим.
В: Дж. Кришнамурти всегда напоминал, что нет авторитета, нет учителя и нет пути. У каждого свой жизненный путь, приведший его куда должно. Ваш жизненный путь тоже привёл вас туда, где вы сейчас находитесь.
О: Но я не могу выделить никакого особого события моей жизни. Это было бы ложью, исказило бы ваш взгляд на вещи.
В: Почему бы вам не сказать, что у каждого из нас свой и особенный жизненный путь, определяющий всё, что должно произойти?
О: Уникальность индивидуума не может выразить себя из-за мёртвой хватки представлений других. В конце концов не существует ни вас, ни меня. И вы, и я созданы полнотой тех представлений, и мы должны использовать их, чтобы здраво и разумно действовать в мире.
В: Так вы создаёте меня прямо сейчас?
О: Вы создаёте меня.
В: Вы создаёте меня сейчас?
О: Нет. Я не создаю вас, потому что у меня нет образа себя. Поэтому что бы вы ни видели здесь (указывает на себя), это лишь ваше собственное творение и отображение знания, которое есть у вас обо мне. Не знаю, понимаете ли вы, что я пытаюсь сказать. Я не вовлечён в то, что в вас происходит. С чем здесь есть связь, так лишь с отображением на сетчатке глаза того, что находится передо мной. Но интерпретации нет, потому что происходящее здесь является частью вашего движения.
В: Итак, насколько я понимаю, вы говорите, что это вопрос проживания каждого момента как есть.
О: Подобные утверждения очень обманчивы. Мы помещаем себя в ситуацию, в которой считаем возможным жить от момента к моменту. Но от момента к моменту действует тело.
В: Хорошо, тело действует от момента к моменту.
О: Тот, кто заинтересован в жизни от момента к моменту, — а это ум, как в прямом, так и в переносном смыслах, — не может жить так, потому что его выживание зависит от повторяющихся впечатлений. Непрерывности знания, что это «я», а не что-то ещё. Вам приходится поддерживать этот центр всё время, а поддерживать этот центр вы можете единственно лишь с помощью повторяющегося процесса, повторяющего одни и те же старые впечатления снова и снова, хотя вы и воображаете, что однажды будете жить от момента к моменту. Но возможности на самом деле жить от момента к моменту никогда не предоставляется, потому что ум заинтересован лишь в продолжении. Потому он выдумал в качестве образца жизнь от момента к моменту, не-ум, и всё подобное. Он знает, что с помощью этой уловки сможет поддерживать собственную непрерывность.
В: Порой мы настолько вовлекаемся в происходящее, что теряем себя в нём, и в этом смысле мы живём в моменте.
О: Так говорить неверно, потому что ваша вовлечённость в происходящее сродни «кайфу». Вы хотите повысить уровень этого переживания, чтобы потом думать, что вы им поглощены.
В: Но вы не думаете об этом, на раздумья не остаётся времени.
О: Нет. Там очень много мысли. Но вы превратили это в необычайное переживание, и ваше желание всегда быть таким невыполнимо. Музыкант думает, что поглощён тем, что делает. Требуется всё ваше внимание, чтобы выразить то, что вы делаете, а когда нет двух, вам намного проще действенно выразить это, чем когда вы об этом думаете.
В: Я и правда думаю о событиях после того, как они произошли. Потом я обдумываю их. Когда я смотрю в небо и вижу парящего сокола, я сперва вижу сокола, а после думаю об этом: «О, я видел сокола!». Но в момент, когда я его вижу, я о нём не думаю.
О: Видите ли, это не верно, потому что нас заставили поверить, и вы вероятно согласитесь, что пока вы воспринимаете какую-то вещь, вы её не осознаёте. Факт того, что вы вспоминаете, — называете ли вы это ястребом, или нет, — подразумевает, что вы там вполне были. Я знаю множество людей, говоривших мне, что они были в состоянии безмыслия, что были моменты, когда «я» отсутствовало. Но когда однажды такое на самом деле происходит, это прекращается раз и навсегда, и для вас становится невозможным сцепить моменты друг с другом, чтобы создать последовательность. Так что утверждения о том, что когда вы воспринимаете вещь, то не осознаёте восприятия, и что вы осознаёте или сознаёте это лишь после того, как восприятие прекратилось, — очень сомнительны. Если бы это было в действительности так, оно бы разрушило всю структуру восприятия раз и навсегда. Это было бы подобно случившемуся землетрясению, и никто не знает, чем бы всё закончилось. Произошёл бы сдвиг, который впоследствии привёл бы организм к нормальному и естественному функционированию. Он обрёл бы новый вид равновесия.
В: Зачем мы, люди, вообще живём?
О: Зачем вы задаёте такой вопрос: «Зачем мы здесь?» Что говорит вам о том, что вы здесь? Разве вы сейчас здесь? Это знание говорит вам, что вы здесь, что я здесь.
В: У меня есть некоторое осознание нахождения здесь, чувство бытия здесь.
О: Чувство — та же мысль. Мы хотим ощущать чувства более значимыми, чем мысли, но нет способа пережить чувство без его интерпретации в рамках совокупности вашего знания. Например, вы говорите себе, что счастливы. Вы даже не знаете, что имеющееся ощущение — счастье. Но вы захватываете то ощущение в структуру имеющегося у вас знания о так называемом состоянии счастья и другом состоянии — несчастья. Я пытаюсь сказать, что имеющееся у вас знание о себе, которое создало личность, помогает вам воспринимать себя реальной сущностью.
Мне не очень нравится слово «осознанность». Его употребляют неправильно. Это затёртое до дыр слово, и каждый употребляет его для оправдания своих действий, вместо того, чтобы признать их ошибочность. Иногда вы говорите: «Я не осознавал происходящего». Но осознанность — неотъемлемая часть деятельности живого организма. Эта деятельность присуща не только лишь человеческому организму, но и всем другим формам жизни: свиньям и собакам. Кошка просто смотрит на вас и находится в состоянии невыбирающего осознавания. Использовать эту осознанность как инструмент изменения чего-либо, значит исказить её. Осознанность — неотъемлемая часть деятельности живого организма. Так что использовать термин «осознанность» не вполне правильно.
