Дмитрий Морозов - Дваждырожденные
Я украдкой разглядывал риши, про себя удивляясь, как такой старый человек может находить удовольствие в странствиях от деревни к деревне по горам, выжженным солнцем, среди пыли и духоты ради разговора с людьми, уступающими ему в мудрости. Вся одежда риши состояла из простой серой накидки и обернутой вокруг бедер шкуры антилопы. Свой деревянный посох и четки он положил рядом на песок и опершись спиной о корявый ствол пальмы, откровенно разглядывал меня. И в его черных, как угли, глазах была крепкая, незнакомая мне сила. Казалось, эти глаза прожигали мои мысли, проникая в душу.
А потом он улыбнулся, и от него повеяло теплом и покоем, сродни тому, что я чувствовал в окружении пальм, реки и солнца. Внимательно рассмотрев меня, старик нарушил молчание совершенно неожиданным вопросом:
— И как часто ты смотришь на солнце?
— Почти каждый день. На закате оно красиво и не так жестоко, как днем.
— А ты задумывался, почему тебя влечет сюда сильнее, чем в храм с образами божеств?
— Не знаю, но в деревенский храм я тоже хожу, как все. Только там я не чувствую того, что здесь, — признался я.
— Значит, у тебя иной путь. Поля, которые вы возделываете на этой земле — не единственные. Есть другие — Высокие поля. Они сокрыты от телесных очей, но именно на них можно собрать плоды мудрости и утолить жажду духа. Мирами Брахмы зовутся эти поля, потому что с них нисходит на землю поток тонких сил, пронизывающий все живое. Тонкие силы живут в каждом волокне великого древа мира. Они вечны, текучи, всепроникающи, хотя человек и не в силах распознать их привычными органами чувств. Лишь проливаясь на алтари прозревших сердец подобно жертвенному маслу, тонкие силы вспыхивают одухотворенным огнем брахмы.
— Откуда ж вы все это знаете, если чувствами ее не распознать?
— В мире нет ничего, чего нельзя было бы достичь чувствами. Ты знаешь пять чувств, изначально присущих каждому человеку. Но поколения посвященных еще в глубокой древности открыли в себе особый дар — видеть невидимое. Мы называем это прозрением сердца. Лишь внутренним взором ты можешь различить в привычном мире тончайшие лучи, озаряющие весь мир, и не только увидеть, но и управлять ими, превращать в сияющую силу брахмы.
— Брахма — это высший бог?
— Брахма — огненная сила высшего мира. Тебе она пока недоступна. Ее не умолишь снизойти: к ней ведет только расширение сознания и прозрение сердца. Обоняние, вкус, зрение, слух, осязание — пять открытых ворот, сквозь которые входит в наши тела дыхание жизни — прана, пять каналов, по которым несутся ее потоки, как струи жертвенного масла. Обоняемое, видимое, слышимое, касаемое, испиваемое — все свойства воплощаются в огне брахмы. Сделай свое тело прозрачным для потоков дыхания жизни. Только открыв каналы своего тела и сознания, можно излить прану на священный алтарь, на котором возгорится брахма, освещая храм твоего сердца. Потом приходит время суровых упражнений, лишь они дают возможность управлять пробудившейся огненной силой. Умение накапливать брахму и возжигать в себе свет, подобный солнцу, доступно немногим. Нужны годы, прежде чем ты…
— Но я не чувствую никакой огненной силы… Мне просто нравится смотреть на солнце.
— И все-таки ты стал совершать обряд дваждырожденного, сам не зная этого. Причудливы пути человеческой кармы. Сейчас твои мысли подобны спешащей реке. Мутный поток среди размытых берегов. Он не может отразить неба. Ясное сознание как чистая вода озера, в которое глядятся звезды. Попробуй отмести от чистого сознания бегущие мысли, как облака, затеняющие лик неба.
— Но как можно заставить себя не думать?
— Сосредоточься на ярких бликах солнца, играющих на волнах реки. Попытайся увести свое сознание в искрящуюся счастливую игру света, в этот праздник искр. Знай, что в храмах возжигают светильники, в лесных обителях отшельники садятся меж пылающих костров для того, чтобы чистота и мощь открытого пламени очистила мысли, свела воедино все пять чувств и насытила их своей огненной силой. Забудь о теле, уйди в волны света, растворись, наполни сиянием свое ознание, как сосуд наполняется до краев молоком священной коровы… Я постараюсь немного помочь тебе, но все зависит от тебя самого, так как невозможно управлять потоком сознания другого человека, не разрушая его берегов.
Не помню, что еще говорил сидевший рядом со мной риши. Слова звучали монотонно, как мантры, что читают бродячие жрецы. Они долетали до меня издалека, словно с другого берега реки. А сам я вдруг растворился в сиянии солнечных бликов, и невидимая сила, как струя светлого ветра, понесла сердце мое и мысли в голубые бездны небес. Такого счастья и восторга я еще не переживал ни разу в жизни.
— Вернись на землю! — услышал я спокойный и властный голос и вновь почувствовал под собой теплый колючий песок, а прояснившимся взором увидел, что солнце уже подошло к самой кромке горизонта.
— Почему ты не со своими? — тихо спросил риши.
— Потому что я не знаю, где они! — с горечью ответил я и увидел, как сверкнула искра оживленного интереса черных глаз.
Он чуть подался вперед:
— Я спрашивал тебя про твоих родителей и друзей в деревне, но раз ты ищешь других, то знай, что путь к ним долог.
— Я не боюсь дороги. Я боюсь, что пойду не в ту сторону.
Старик опять удовлетворенно кивнул:
— Я покажу тебе начало пути. Дальше ты пойдешь сам. Надо уйти от всех, чтобы потом вернуться. Дальше тебя поведет твоя карма. Научись чувствовать ее светлое течение. Помни: мир не молчит! Он разговаривает с тобой. Громовым голосом предупреждает тебя об опасности, развешивает на твоем пути тысячи сигнальных флагов, указующих благой путь. Нужно только уметь различать знаки мира, и тогда ты даже в пустыне не ощутишь одиночества и не потеряешь дорогу! Человек сам слагает свою карму. А наслаивая опыт, обуздывая чувства, он становится хозяином своей судьбы. Тогда появляются Учителя. Начинается новое восхождение. Караваны пересекают пустыню, в которой гибнет одинокий путник. Поэтому надо запомнить, что нет в трех мирах такого скрепляющего средства, как дружба, щедрость и приятное слово ко всем существам.
— А в наших песнях сказано, что надо стоять шесть месяцев на одной ноге…
Риши вдруг улыбнулся так весело и сочувственно, как будто перед ним был вислоухий щенок, забавлявший его попытками подняться на неокрепшие лапки. Я почувствовал, что кровь прилила к щекам, и говорить стало труднее, но надо же было выяснить вопросы, не дающие мне покоя:
— Разве можно идти против собственной кармы и нарушать дхарму вайшьи, освященную веками?
— Я вижу, ты уже знаком с частицами наших сказаний, — сказал риши, — но это лишь осколки великой мудрости, и по ним нельзя воссоздать правильную картину. Многие в мире живых занимают различные положения, но все зависит от судьбы. И власть и усилия являются тщетными. Поэтому мудрый не печалится в несчастье, не радуется в счастье, а живет безразличным ко всему Дваждырожденный не теряет присутствия духа при опасности, не согнут его волю ни смерть близких, ни болезни, ни угроза жизни. Он смиренно постигает законы мира и находит свой путь. Высших миров достигают подвижничеством, щедростью, спокойствием, смирением, скромностью, простотой и состраданием ко всём существам. Сокровенные сказания гласят: люди, одолеваемые невежеством, всегда гибнут из-за страха или своей надменности. Тот, кто при помощи науки разрушает славу других, достигает лишь миров, имеющих конец, и не получает наград. Поддержание огня, молчаливость, учение и жертвоприношение — все эти четыре действия рассеивают страх — каждый человек выбирает тот путь, который больше соответствует его пониманию мира. Ты уже выбрал путь учения. Он освободит тебя от сомнений и страха, поможет преодолеть ограничения кармы. А в чем различие между брахманами, кшатриями и вайшьями ты сам скоро узнаешь: там есть много преград, но главную среди них ты уже преодолел.
Увидев, как загорелись мои глаза, он счел нужным охладить мой пыл:
— Но испытания ждут впереди. И придется напрячь все силы, ибо никто тебе больше помочь не сможет.
— А что надо делать сейчас? — торопливо задал я вопрос, хотя не понял почти ничего из сказанного им, кроме того, что жизнь моя может перемениться.
— На ровном, чистом месте, свободном от мелких камней, благоприятствующем размышлению плеском воды, но не стесняющим глаз, в скрытом месте, защищенном от ветра, надлежит заниматься йогой! — пропел мой Учитель слова древнего гимна и улыбнулся мне, — древнее наставление, очень древнее. Но все в нем просто и ясно.
— Мне, о мудрый учитель, не ясно ничего, — смиренно сказал я.
— Йога — это путь к самадхи, то есть к слиянию… единению…
— С чем?
— Слова всегда лгут, когда на них возлагается бремя передачи самых сокровенных переживаний. Я не скажу тебе ничего, пока ты сам не увидишь..
