Джидду Кришнамурти - Первая и последняя свобода
Почему в нас существует противоречие? Я сделал что-то, и я не хочу, чтобы это было раскрыто; я придумал нечто, что не соответствует должному уровню, это ставит меня в состояние противоречия, и мне это не нравится. Где есть приближение, к приблизительному соответствию, должно быть и опасение, страх, а этот страх и есть то, что противоречит. И наоборот, если нет «становления», нет попытки быть кем-то или чем-то, то нет и чувства страха; нет никакого противоречия; в нас нет никакой лжи ни на каком уровне, сознательном или подсознательном — ничего, что должно быть подавлено, ничего, что должно быть разоблачено или выставлено напоказ. Поскольку большая часть наших жизней — это результат настроений и поз, зависящих от наших настроений, мы принимаем позы, делаем вид — что является противоречием. Когда настроение исчезает, мы такие, какие мы и есть на самом деле. По-настоящему важно именно это противоречие, а не то, говорите ли вы вежливую безобидную ложь или нет. Пока существует это противоречие, должно быть и поверхностное существование, и, следовательно, поверхностные страхи, которые должны охраняться, — затем безобидная ложь, — вы знаете, всё остальное, что за этим следует. Давайте посмотрим на этот вопрос, не спрашивая, что является ложью и что истиной, но без этих противоположностей вникнем в проблему противоречия в нас самих — что чрезвычайно трудно, ведь из-за того, что мы так сильно зависим от ощущений, большая часть наших жизней является противоречием. Мы зависим от воспоминаний, от мнений; у нас так много опасений, страхов, которые мы хотим скрыть, — всё это создаёт противоречие в нас самих; когда такое противоречие становится непереносимым, человек теряет голову. Каждый хочет мира, но всё, что каждый делает, ведёт к войне, не только в семье, но и вне неё. Вместо того чтобы понять, что именно создаёт конфликт, мы только пытаемся стать всё более и более то чем-то одним, то чем-то другим, противоположным, тем самым создавая ещё большее разделение.
Можно ли понять, почему существует противоречие в нас самих — не только поверхностно, но и намного более глубоко, психологически? Прежде всего осознаёт ли человек, что живёт жизнью, полной противоречий? Мы хотим мира, и мы — националисты; мы хотим избежать социальных бедствий, нищеты, и всё же каждый из нас индивидуалист, ограничен, замыкается в своём «я». Мы постоянно живём в противоречии. Почему? Не потому ли, что мы — рабы ощущений? Это нельзя отклонять или принимать. Это требует очень большого понимания всего, что включено в ощущения, которые являются желаниями. Мы хотим так много всего, и каждое в этом противоречит другому. У нас так много конфликтующих масок; мы надеваем одну из них, когда это удовлетворяет нас, и сбрасываем её, когда что-то другое оказывается ещё более выгодным, даёт ещё больше удовольствия. Именно это состояние противоречия и создаёт ложь. В противоположность этому — мы создаём «истину». Но определённо, истина — не противоположность лжи. То, что имеет противоположность — не истина. Противоположность содержит свою собственную противоположность, поэтому она — не истина, и чтобы понять эту проблему очень глубоко, нужно осознавать все противоречия, в которых мы живём. Когда я говорю: «Я люблю тебя», с этим идут ревность, зависть, беспокойство, страх — что является противоречием. Должно быть понято именно это противоречие, а его можно понять только тогда, когда человек осознаёт его, осознаёт без всякого осуждения или оправдания — просто глядя на него. Чтобы смотреть на него пассивно, человек должен понять все процессы оправдания и осуждения.
Это нелегко — смотреть пассивно на что-либо; но в понимании этого человек начинает понимать весь процесс движения своих чувств и мыслей. Когда человек осознаёт всю полноту значения противоречия в себе самом, это приносит необычайное изменение: вы становитесь самим собой — тогда — не кем-то, кем вы пытаетесь быть. Вы больше не следуете идеалу, не ищете счастья. Вы — то, то вы есть, и отсюда вы можете продолжать продвигаться. Тогда нет никакой возможности быть противоречию.
30. О Боге
ВОПРОС: Вы познали реальность. Можете ли вы сказать нам, Бог — это что?
КРИШНАМУРТИ: Как вы можете знать, что я познал? Чтобы знать, что я познал, вы также должны были это познать. Это не просто умный ответ. Чтобы знать что-либо, вы должны были быть в этом. Вы должны были сами также пережить это, и поэтому сказанное вами, что я познал, по-видимому, не имеет значения. Что оттого — познал я или не познал? Что то, что говорится мною — истина? Да будь я и самым совершенным человеческим существом — если то, что я говорю, не истинно, почему вы вообще должны слушать меня? Несомненно, моё познавание не имеет никакого отношения к тому, что я говорю, и человек, который поклоняется другому из-за того, что другой познал, поклоняется на самом деле авторитету, и потому он никогда не найдёт истину. Понимать, что было познано, и знать того, кто познал, вообще не важно, не так ли?
Мне известно, вся традиция говорит: «Будь с человеком, который познал». Как вы можете знать, что он познал? Всё, что вы можете сделать, — общаться с ним, и даже это чрезвычайно трудно в наше время. Очень немного хороших людей, в подлинном смысле этого слова — людей, которые не ищут что-то, которые не гонятся за чем-то. Те, кто ищет что-то или гонится за чем-то, — эксплуататоры, и поэтому очень трудно кому-либо найти товарища по любви.
Мы идеализируем тех, кто познал, и надеемся, что они дадут нам что-то, — это ложные взаимоотношения. Как может человек, который познал, сообщить, передать, если нет любви? В этом наша трудность. Во всех наших обсуждениях мы на самом деле не любим друг друга; мы недоверчивы, подозреваем. Вы хотите чего-то от меня, знаний, реализации или вы хотите общаться со мной — всё это указывает на то, что вы не любите. Вы хотите чего-то и поэтому вы готовы эксплуатировать. Если мы действительно любим друг друга, будет мгновенная связь. Тогда не имеет значения, что вы познали, а я нет или высокое вы или низкое. С тех пор как наши сердца иссохли, очерствели, Бог стал ужасно важен. То есть вы хотите знать Бога, потому что песня в вашем сердце умолкла, и вы гонитесь за певцом и просите его, не может ли он научить вас петь. Он может научить вас технике, но техника не приведёт вас к творчеству. Вы не можете быть музыкантом, просто зная, как петь. Вы можете знать все движения танца, но если в вашем сердце нет творчества, вы будете функционировать как механизм. Вы не можете любить, если ваша цель — просто достичь результата. Нет такой вещи как идеал, поскольку это просто достижение. Красота — не достижение, это реальность, сейчас, не завтра. Если есть любовь, вы поймёте неведомое, вы будете знать, что такое Бог, и не надо никого, кто говорил бы вам, — и в этом красота любви. Она — вечность сама по себе. Так как любви нет, мы хотим, чтобы кто-то другой, или Бог, дал это нам. Если бы мы действительно любили, знаете ли вы, насколько другим был бы этот мир? Мы были бы по-настоящему счастливыми людьми. Поэтому мы не стали бы облачать наше счастье в вещи, в имя, в идеалы. Мы были бы счастливыми, и потому вещи, люди и идеалы не возвышались бы над нашими жизнями. Это всё вторичные вещи. Оттого, что мы не любим, и оттого, что мы несчастливы, мы делаем ставку на вещи, думая, что они принесут нам счастье, и одна из вещей, в которые мы вкладываем, — Бог.
Вы хотите, чтобы я сказал вам, какова реальность. Может ли неописуемое быть помещённым в слова? Можете ли вы измерить что-то неизмеримое? Можете ли вы поймать своей рукой ветер? Если поймали — ветер ли это? Если вы измеряете то, что неизмеримо, — подлинно ли это? Если вы формулируете это — истинно ли это? Конечно, нет, ведь в момент, когда вы описываете то, что неописуемо, оно перестаёт быть реальным. В момент, когда вы переводите непостижимое в известное, оно перестаёт быть непостижимым. Однако мы страстно желаем именно этого. Всё время мы хотим знать, потому что тогда мы будем способны продолжать, продлевать, затем мы будем способны, мы полагаем, поймать максимальное счастье, постоянство, прочную неизменность. Мы хотим знать, потому что мы несчастливы, потому что мы ведём мучительную борьбу, потому что мы изнурены, истощены, деградируем. Однако вместо осознания этого простого факта — что мы являемся деградирующими, что мы отупевшие, ослабленные, запутавшиеся, — мы хотим уйти от того, что известно, в неведомое, что снова становится известным, и потому мы никогда не можем найти реальное.
Поэтому, вместо того чтобы спрашивать, кто познал или что такое Бог, почему бы не отдать всё ваше внимание и сознание тому, что есть? Тогда-то вы и найдёте неведомое или, скорее, оно придёт к вам. Если вы поймёте, что представляет собой известное, вы испытаете ту необычайную тишину, которая не создана, не навязана, испытаете ту творческую пустоту, единственно в которую и может войти реальность. Она не может прийти к тому, кто становится, кто борется; она может прийти только к тому, кто наличиствует, кто понимает то, что есть. Тогда вы увидите, что реальность — не на расстоянии; неведомое — не где-то далеко; оно в том, что есть. Как ответ на проблему — в самой проблеме, так и реальность — в том, что есть; если мы сможем понять это, мы познаем истину.
