Александр Шевцов (Андреев, Саныч, Скоморох) - Очищение. Том 1. Организм. Психика. Тело. Сознание
Первое, что бросается в глаза, это убедительность. Действительно, кто изучает материю? Физика. Значит, никакого больше знания о материи нет!
Тогда философы действительно должны поспевать подхватывать куски и объедки с великого стола царицы. Что называется, логично. Но это внутри рассуждения и для людей без достаточного образования, для невежд. Или для людей интеллигентных, которым неудобно говорить человеку неприятные вещи, и поэтому, только бы не обижать автора, они готовы принять даже ложные основания.
Можно и не обижать, но и не принимать то, что вызывает сомнения. Вот автор заявляет: «Своим знанием о материи мы целиком обязаны физике».
Грязное рассуждение, в философском смысле, конечно. Грязное потому, что строится на множестве неточностей. Чисто оно прозвучит, если внести уточнения. Примерно так:
Своим современным естественнонаучным знанием о материи, как ее понимает физика, мы целиком обязаны Физике, потому что она придумала свое понятие о материи и никто, кроме нее, ее понятие не описывал.
Тогда возникает вопрос: а помимо Физики кто-то что-то знает о материи? Конечно. Само это понятие вообще не является физическим, оно целиком философское. Если уж быть строгим, то как раз Физика-то и не знает, что такое материя. Она занимается приборным изучением ее проявлений. Хуже того, понятие «материя» до сих пор целиком идеально, то есть существует лишь как очень отвлеченное понятие в умах философов.
Когда физики заимствуют его у философов, они не в состоянии его заимствовать как таковое, потому что философское понятие о материи приборному исследованию не поддается. Поэтому физики заимствуют это понятие у философии как гипотезу, как предположение, что где-то там, за проявлениями, существует нечто, что все эти проявления должно порождать. Если верить философам — это материя. Или Дух. Поскольку естественная Наука не может ни доказать ни опровергнуть существование Бога, Духа или Материи, но и не может игнорировать то, что во многих явлениях действительности есть нечто общее, она позволяет себе использовать имя «Материя». Просто имя, без понятия!
Понятие, правда, под это имя тоже постепенно набирается, складываясь из множества исследований. Но это уже совсем не то же самое понятие, что в философии. Это рабочее понятие, так сказать, стремящееся когда-то слиться с философским. Но вот как раз оно-то и есть то самое «знание о материи», о котором говорит Карманов. В общем, это использование того же имени для обозначения совсем иной вещи. Маленький обман Науки, когда-то пообещавшей избирателям заменить собою Богов.
Но не единственный. Другой обман — это, в первую очередь, обман учеными самих себя. Чем, собственно говоря, ученый физик отличается от обычного человека? Всего двумя не очень значительными вещами: для того, чтобы знать действительность, он усиливает свое восприятие приборами, и, самое главное, он ставит себе сознательную задачу исследовать и познавать эту действительность физическим способом. Вот и все.
Но такую задачу может поставить себе кто угодно. Означает это то, что, кроме Физики и Философии, другое знание о материи есть у обычных людей, у всех нас, включая самих физиков. Ведь физики под слоем научности — обычные люди, которые обладают исходными общечеловеческими знаниями о материи, на которые накладывают слой научных искажений. Именно искажений. Я не оговорился. Вдумайтесь.
С одной стороны, человек, как и все животные земли, должен знать материю в совершенстве, раз он сумел выжить в материальных условиях. Причем, эти знания абсолютно точны. Искажение или неточность означают уничтожение. Это и есть основа. А к ней Наука, в частности, Физика добавляет что-то несущественное. Это показывает сам Карманов, говоря, что научные взгляды постоянно признаются Наукой устаревающими и ошибочными. Я уж не говорю о проблеме наблюдателя, который искажает показания любых приборов. Значит, эти взгляды несущественны, они — всего лишь баловство сытых детишек, которое иногда затрагивает действительность. Но тогда это ведет к Хиросимам.
Вот что касается исходного утверждения, так сказать, основания всего исследования. Но это не все. Задав требование «логичности» уже в названии своей работы, Карманов играет в «логичность», но как бы не чувствует, что это такое. Он словно бы постоянно сидит на двух стульях или находится в состоянии кванта, о котором много говорит в этом сочинении. Квант то частица, то энергия, но важнее то, что его никогда нет там, где он есть. Вот и Карманов болеет квантовым состоянием. Читайте:
«В каждый данный момент «материей» будет то, что говорит о ней современная данной эпохе физика».
В каждый данный момент «материей» будет то, что есть материя. А Физика может лепетать о материи все, что ей вздумается. Материю ли, Бога ли это не трогает!
Но в каждый данный момент любой человек может оказаться тем, кто знает о материи больше, чем все физики вместе взятые. Как, к примеру, Кулагина в России или Саид-Баба в Индии. Любой из людей, способный творить чудеса с физической точки зрения, есть полное отрицание всех Физик всех народов и академий. И физикам надо бы бросить все и обратиться если не в веру этого человека, то уж точно в исследование того, как его способности разрушают их представления, а значит, в то, какова же материя в действительности. Но Физика — это большой, очень большой бизнес. А в бизнесе принято скупать изобретения и открытия конкурентов и прятать их в сейфы, пока не распродадутся предыдущие. Физики не дураки, чтобы бегать за материей или философией. В конце концов, философски мысля, гораздо проще заткнуть рот философии, заставив ее гоняться за своим детским недержанием. А материя? Еще чего придумаете?!
Что вытекает из такой постановки основного вопроса? Естественная зависимость и вторичность — сознания от материи, а Философии от Физиологии.
«Под сознанием в основном вопросе философии понимают иногда специфически человеческую способность мышления — разум, иногда — психическое вообще. И то, и другое традиционно объединяют термином "идеальное".
Есть основания полагать, что сознание бодрствующего субъекта связано с деятельностью живых клеток мозга. В начале века об их материи думали, что это органические молекулы, вещество. Теперь понимают, что уровень реальности лежит глубже, что на самом деле — это поля» (Карманов, с. 128–129).
О чем он? Да о том, что если мы заглянем физическим взглядом в плотное, как кажется, вещество, то не обнаружим там ничего, кроме пустоты и крошечного объема атомов. Но если присмотреться к атомам, то окажется, что они тоже не вещественны, а состоят из элементарных частиц, подобных электрону. Они же, в свою очередь, на поверку оказываются квантами, то есть то частицами, то энергией, а значит, как это называется, полем. И при чем тут идеальное?
Да при том, что теперь даже его можно объяснить естественнонаучно. Но ведь идеальное, если вспомнить историю понятия, это, в сущности, Небеса, где, как считал Платон, хранятся исходные Идеи или Эйдосы всего, что есть в мире. Небеса — это Олимп, это место, где обитают Боги и куда уходят души, оставив земное существование. В общем, это наша Прародина, и там хранятся ответы на все вечные человеческие вопросы…
Война против Небес началась еще при жизни Платона. Его ученик Аристотель сделал все возможное и невозможное, чтобы превзойти учителя. Он-то и создал первую Метафизику, как философию изначально противоплатоническую, а значит, противоидеальную.
Сейчас, устами творцов физиометафизики повторяется штурм Олимпа. Физика и Метафизика пытаются еще раз ворваться на Небеса и еще раз сбросить прежних Богов и занять их место. Для этого и нужно-то совсем не много, как кажется, — доказать, что идеальное материально…
А что будет, если им это удастся? Исчезнут Небеса, и наступит царство мрака на земле? Или же наоборот разрушенная когда-то в первобытной древности лестница, соединявшая наши миры, восстановится, и Небеса прольются на землю?
Честно говоря, я очень хочу посмотреть, что выйдет, если Карманов доведет свою метафизику до завершения, то есть до такого состояния, которое позволит ее использовать. Более того, я даже готов поработать на него и показать уязвимости, в надежде, что тем самым начну строить навстречу, от идеального к материи.
Глава 2. Человека за телом не видать
Все тот же Константин Карманов пишет:
«Рассуждение об идеальном лучше всего начать с простого, но вместе с тем парадоксально звучащего тезиса, что человека нельзя увидеть.
Казалось бы, это противоречит здравому смыслу, — суждение звучит абсурдно, мы все ведь уверены, что человека видеть можно. Однако это не совсем так. Судите сами: я человек, я могу пошевелить рукой, могу привести свое тело в движение. Вы видите эту руку и это тело; видите, как они двигаются по моей команде.
