Григорий Курлов - Путь к Дураку. Книга 2. Освоение пространства Сказки, или Школа Дурака
— Настоящий Волшебник, — продолжал Ахлимик, — всегда только творит. Творит новый Мир, новую Сказку, творит их такими, какими они ему для игры нужны.
— А всё, что ему будто бы улучшить надо было или исправить, он просто принимает, соглашается со всем, и получив силу от своего согласия — творит новое. Новое! Но не переделанное старое.
— А для того, чтобы это всего лишь обманом ума не было, — делился своими откровениями волшебник дальше, — ум надо выключать.
— А как? — заинтересовался старик.
— Именно так, как ты это сделал у же когда-то. Ведь, как ты здесь оказался? Если помнишь, на поляне моего дома не было…
Вспомнил Петя, как всё было, как пятна цветные он разглядывал, как поплыло всё отчего-то перед глазами у него, да как стремление его внутреннее, наружу рвущееся, вдруг Ахлимика с домом чудным явило…
— Именно так чудеса и делаются, — подтвердил Ахлимик, внимательно за мыслями его наблюдая. — Только тогда это у тебя случайно получилось, стихийно, а теперь то же самое попробуй уже специально сделать.
Начал Петя пробовать послушно. Тужился он для этого, тужился, пялился перед собой, пялился — до слёз прямо, только ничего у него не выходило. Долго он так старался, пока не устал…и вот именно тогда-то всё у него опять и случилось — будто исчез мир вокруг, словно в винегрет бесформенных пятен превратившись.
— Ну вот, Петя, — словно сквозь сон услышал он голос волшебника, — именно с этого момента настоящее творение и начинается. Сейчас только от тебя будет зависеть следующий узор твоего жизненного калейдоскопа. Что ты в такой момент пожелаешь, то и сбудется, таким новый мир и выстроится.
Только ничего сейчас Пете не желалось. Ощущал он одну лишь безмятежность спокойную, таким и вернулся в своё состояние привычное. Только хмыкнул Ахлимик, в него заглянув.
— Вот то-то и оно, — сказал он, — оказывается, не простая это штука — волшебство. Есть в нём свои секреты. И главный — это умение желать. Ведь это только на первый взгляд кажется, что желать — очень просто. Настоящее желание — это то, что остаётся, когда ум выключается. Только тогда оно исполняется. Вот, гляди.
Ахлимик на мгновенье замер, затем щёлкнул пальцами и исчез.
— …Гляди, — раздалосьу стрика за спиной. — Щёлк!..
— …Гляди, — донеслось у же откуда-то сверху, из кроны дуба. — Щёлк!..
— …Гляди, — услышалось и вовсе непонятно откуда. — Щёлк!..
— Ну, как? — спросил Ахлимик, вновь появляясь перед стариком. — Видишь, как всё просто, если желать по-настоящему и в нужный момент? Что я сейчас делал? Всего лишь вращал свой калейдоскоп внутренний, помещая себя в каждой его следующей картинке в новое место.
От увиденного у Пети просто голова пошла кругом.
— Здорово! — сказал он восхищенно. — Вот только, зачем мне всё это? Ведь мне всего лишь Дурака найти и надо…
— Всего лишь!.. — хмыкнул Ахлимик. — Надо же… А где, по-твоему, он обитает? Вот ты, сколько времени уже по сказкам шляешься, по- чему всё никак его не находишь?
Озадачился старик, сидел, в землю глядя, не зная, что отвечать.
— Да оттого, — сказал Ахлимик, — что не в тех сказках ты его ищешь. В чужих сказках Дурака не найти. Творит он свою сказку сам. Каждый день она у него новая, каждый миг — иная, только в ней и обитает.
— Хочешь Дурака найти? — просто пройди по его стопам, научись сам сказки строить. Научишься — сотворишь свою скажу о Дураке, вот в ней его и отыщешь. Не жди, что её тебе кто-то другой придумает. Всё, как всегда, только от тебя самого зависеть будет.
— Вот только силушки бы тебе не мешало для этого накопить побольше… — вздохнул волшебник, внимательно Петю рассматривая.
— Да где ж её взять, силу-то… — огорчился старик.
— Как это где? — удивился Ахлимик. — Да у себя же. Хватит её на ерунду разную транжирить. Вот, смотри.
Он глянул на пустую тропинку, по которой совсем недавно путешествовал старик, и щёлкнул пальцами.
На тропинке тотчас появился кто-то. Присмотрелся Петя — идёт к ним мужик какой-то с рожей довольной, улыбающейся, но по-Чему-то в одном сапоге всего.
— Эй, мужик, — не выдержал Петя зуда любопытства, — ты чего это в одном сапоге бегаешь? Потерял, небось?
— Где там, потерял — нашёл!.. — счастливым голосом сообщил мужик.
— …Щёлк! — услышал старик, и гость в сапоге исчез, будто его и вовсе не было.
— Вот видишь, Петя, — сказал Ахлимик, — ты, наверное, считаешь, что мужика этого я сотворил? Но ведь только от тебя зависело, каким именно его сделать — счастливым находкой или несчастным потерей. Ты выбрал второе… Вот там твоя сила и сгинула, заблудилась она в готовности к печали и потерям.
— Настоящая Сказка, — продолжал Ахлимик, — всегда складывается из двух сказок — из сказки чудесной и сказки страшной. Но для того, чтобы создать сказку чудесную, надо сначала сказку страшную превзойти. Почему? Потому, что именно в страшной сказке вся твоя сила и сокрыта. Отняли её у тебя, ужасами разными застращав, да там и спрятали. Только когда научишься страхов своих не бояться, тогда и получишь от них силу творить сказку чудесную. Именно в ней Дурак твой и обитает. Только там его и отыщешь.
— Где же искать мне эту сказку страшную? — совсем уж растерялся старик нестарый. — Да и как мне силу свою из неё вытянуть?
— Подскажу, — усмехнулся волшебник, — но только чуть-чуть. При помни-ка, Петя, Царство Сонное, вспомни паутину светящуюся, силу из людей сосущую. Помнишь, как ты хотел увидеть, куда именно сила эта уходит, кто паутиной той промышляет? Настало тебе время разобраться с этим делом, потому как именно в этой паутине вся твоя сила и запуталась. Сумеешь её распутать — тем сказку гиблую и превзойдёшь, а там уже и до Дурака рукой подать будет.
— Приключений на своём пути не бойся, — наставлял Ахлимик Петю, — опасностей не страшись. Именно в них учись черпать силу. Не забывай, что, только умерев для мира привычных представлений, ты получаешь шанс проснуться для другого. Но заснув в этом мире, ты обязательно проспишь и другой.
— И всегда помни, — говорил ему волшебник, — что самая большая задача твоего путешествия — каждый день делать счастливым одно го человека. Только одного. И этот человек всегда ты.
— Задача большая, — говорил он, — но совсем не трудная. Ведь когда Бог создавал Счастье, он создал его достаточно.
Принцип «калейдоскопа» (продолжение)
Размывание смысловых границ «описания Мира»
«Чтобы зеркало отразило звёзды, вначале сотри с него пыль».
Аркадий Ровнер«Дурак — это негодяй, который по своему недомыслию видит мир таким, какой он есть, а не таким, каким он должен быть».
Из характеристики на Дурака…Вот вы, например, — любите ли вы смотреть на волны? Или, скажем, на огонь? А на облака, стремительно меняющие свои очертания? А на густую листву, волнующуюся под порывами ветра? А на плавные, струящиеся линии песчаных дюн или на непредсказуемые изгибы горных хребтов? Любите? А вы никогда не задумывались — почему? Не задумывались? Ну и правильно, ну и слава Богу, а иначе нам и говорить было б не о чем, иначе вы мгновенно утратили бы всю прелесть такого «смотрения», потеряв ощущение странной, но поразительно живой гармонии, исходящей от этих, внешне достаточно хаотичных и лишённых привычной законченности картин.
В чём же заключается очарование такой непредсказуемости и неопределённости? Почему столь притягательна для нас динамика незавершённости и стихийности? Причём во всём — и в музыке, и в живописи, и в отношениях.
Да и только ли для современного человека она привлекательна? Абстрактная живопись и скульптура, импрессионизм и экспрессионизм действительно являются детищем относительно недавнего времени, но ведь ещё тысячелетия назад аналогичные неупорядоченные и неорганизованные природные творения буквально приковывали к себе внимание людей.
Древние предсказатели, оракулы, пифии и прочие «вещуны» не случайно вдохновлялись, вглядываясь именно в клубы дыма, в бегущие облака, в струящуюся воду, в замысловатость кофейных или чайных узоров и даже в хитросплетение складок смятого в ладони бумажного листа.
В результате этих не совсем понятных и, на первый взгляд, достаточно абсурдных действий им удавалось вполне реально проникать в совершенно особые пространства, уже очень мало относящиеся к нашей реальности, и получать оттуда абсолютно запредельную и невозможную информацию.
