Джидду Кришнамурти - Первая и последняя свобода
Существует также самокритика. Быть критичным к себе, критиковать, осуждать или оправдывать себя — приносит ли это понимание самого себя? Когда я начинаю критиковать себя — не ограничиваю ли я процесс понимания, исследования? Разве самоанализ, некая форма самокритики, раскрывает «са́мо», наше «я»? Что делает возможным раскрытие «са́мо»? Постоянно анализировать себя, постоянно быть исполненным страха, критичным, несомненно, не способствует раскрытию себя. Что приносит раскрытие «са́мо», такое, что вы начинаете понимать его — так это постоянное осознавание его без всякого принуждения, без всякого отождествления. Должна быть определённая спонтанность; вы не можете постоянно анализировать себя, дисциплинировать себя, формировать себя. Эта спонтанность существенна для понимания. Если я просто ограничиваю, контролирую, осуждаю, то этим я вношу остановку в движение мысли и чувства, не так ли? Лишь при движении мысли и чувства я раскрываю что-то — а не тогда, когда просто контролирую. Когда открываешь, важно выяснить, как действовать с этим. Если я действую в соответствии с идеей, согласно стандарту, сообразуясь с идеалом, я тем самым втискиваю, вдавливаю «са́мо» в определённый шаблон. В этом нет понимания, нет возвышения, преображения. Если я могу наблюдать «са́мо» без всякого принуждения, без всякого отождествления, тогда есть возможность выйти за его пределы. Вот потому-то весь этот процесс приближения себя к идеалу совершенно неправилен, ложен. Идеалы — это боги кустарного, домашнего изготовления, и приспособление к образу, который спроецирован нашим «са́мо», нашим собственным «я», несомненно, не способствует раскрытию, не приведёт к освобождению.
Так что понимание может быть только тогда, когда ум молчаливо осознаёт, наблюдая — что очень трудно, потому что нам нравится быть активными, быть неспокойными, неугомонными, критичными, осуждая, оправдывая. Такова структура нашего существа; и, через завесу идей, предрассудков, точек зрения, переживаний, памяти — мы пытаемся понимать. Возможно ли быть свободным от всех этих завес, экранов и благодаря этому понимать непосредственно, прямо? Несомненно, так мы и поступаем, когда проблема очень интенсивна; мы не прибегаем ко всем этим способам, мы подходим прямо, непосредственно. Понимание взаимоотношений приходит только тогда, когда этот процесс самокритики понят и ум тих, спокоен. Если вы слушаете меня и стараетесь следить — не прилагая слишком больших усилий — за тем, что я хочу передать, тогда есть возможность взаимного понимания между нами. Но если вы всё время критикуете, противопоставляя свои мнения, то, что вы усвоили из книг, или кто-то ещё вам что-то сказал и так далее и тому подобное, тогда вы и я не имеем взаимоотношений, потому что между нами существует эта завеса, экран. Если мы оба стараемся выяснить суть проблемы, корень проблемы, лежащий в самой же проблеме, если мы оба страстно желаем дойти до самой её глубины, выяснить истину её, раскрыть, что она такое, — тогда отношения у нас есть. Тогда ваш ум одновременно и бдителен и пассивен, наблюдая, чтобы увидеть, что истинно в этом. Поэтому ваш ум должен быть чрезвычайно подвижным, не прикреплённым к какой-либо идее или идеалу, к какому-либо суждению, к какому-либо мнению, укрепившемуся и затвердевшему в вас как результат ваших частных опытов, переживаний. Понимание приходит, несомненно, тогда, когда имеет место быстрая гибкость пассивно осознающего ума. Тогда он способен воспринимать, тогда он чувствителен. Ум не чувствителен, когда он загружен идеями, предрассудками, мнениями, будь они за или против.
Чтобы понимать взаимоотношения, должно быть пассивное осознание — что не разрушает взаимоотношений. Напротив, оно делает взаимоотношения более жизнеспособными, более значительными. В таких взаимоотношениях имеется возможность подлинной привязанности; в них есть теплота, чувство взаимной близости, что не является просто ощущением или сентиментальностью. Если мы способны на такой подход, на такие взаимоотношения со всеми и всем, то наши проблемы окажутся легко разрешимыми — проблемы собственности, проблемы обладания, ведь мы и являемся тем, чем мы владеем. Человек, обладающий деньгами, и есть эти деньги. Человек, отождествляющий себя с собственностью, и есть эта собственность, этот дом, эта обстановка. То же самое с идеями или с людьми; когда присутствует обладание, взаимоотношений нет. Большинство из нас стремится к обладанию чем-то, ибо помимо этого у нас ничего нет. Если мы ничем не обладаем, не заполняем нашу жизнь обстановкой, музыкой, знаниями, тем или этим, то мы — пустые раковины. И эта раковина производит много шума, и этот шум мы называем жизнью; и этим мы удовлетворены. Если это нарушается, возникает скорбь, ибо вы внезапно видите себя таким, какой вы есть — пустой раковиной, ничего собой не представляющей. Осознавать всё содержание взаимоотношений означает действовать, и это действие создаёт возможность возникновения истинных взаимоотношений, возможность раскрыть их большую глубину и их большую значимость и узнать, что такое любовь.
16. О вере в Бога
ВОПРОС: Вера в Бога была мощным стимулом к лучшей жизни. Почему вы отрицаете Бога? Почему вы не пытаетесь оживить веру человека в идею Бога?
КРИШНАМУРТИ: Давайте подойдём к этой проблеме широко и разумно. Я не отрицаю Бога — было бы глупо делать это. Только человек, который не знает реальность, позволяет себе бессмысленные слова. Человек, который говорит, что он знает — не знает; человек, который переживает реальность от мгновения к мгновению, не имеет средств передать, сообщить эту реальность.
Вера — отрицание истины, вера препятствует истине; верить в Бога — не найти Бога. Ни верующий, ни неверующий не найдут Бога; потому что реальность — неведомое и ваша вера или неверие в неведомое есть просто проекция вашего «я» и, следовательно, нереальна. Я знаю, что вы веруете, и я знаю, что это имеет очень мало значения в вашей жизни. Много есть людей, тех, кто верит; миллионы веруют в Бога и находят утешение. Прежде всего — почему вы веруете? Вы веруете потому, что это даёт вам удовлетворение, утешение, надежду, и вы говорите, что это придаёт жизни смысл. На самом же деле фактически ваша вера имеет очень мало значения, ведь вы веруете и эксплуатируете, вы веруете и убиваете, вы веруете в единого Бога и убиваете друг друга. Богатый человек тоже верует в Бога; он безжалостно эксплуатирует, накапливает деньги, а потом строит храм или становится филантропом.
Человек, сбросивший атомную бомбу на Хиросиму, говорил, что Бог был с ним; те, кто летел из Англии разрушать Германию, говорили, что этот Бог был их вторым пилотом. Диктаторы, премьер-министры, генералы, президенты — все говорят о Боге, у них беспредельная вера в Бога. Служат ли они, делая жизнь человека лучше? Люди, те, что говорят, что они верят в Бога, разрушили полмира, и мир пребывает в полной нищете и страданиях. Религиозная нетерпимость привела к разделению людей на верующих и неверующих, ведущему к религиозным войнам. Это показывает, насколько вы, ваши умы, невероятно политизированы.
Является ли вера в Бога «мощным стимулом к лучшей жизни»? Почему вам хочется стимула к лучшей жизни? Несомненно, вашим стимулом должно быть ваше собственное желание жить чисто и просто, разве нет? Если вы высматриваете какой-то стимул, вы не заинтересованы в том, чтобы сделать жизнь возможной для всех, вы просто заинтересованы в своём стимуле, который отличен от моего — и мы будем ссориться из-за стимула. Если мы живём счастливо вместе не потому, что мы верим в Бога, но потому, что мы — человеческие существа, тогда мы организуем средства производства так, чтобы производить вещи для всех. Из-за нехватки разума мы принимаем идею Высшего Разума и называем его «Бог»; но этот «Бог», этот Высший Разум, не даст нам лучшую жизнь. Что ведёт к лучшей жизни — так это разум; и не может быть разума, если есть вера, если есть классовые разделения, если средства производства в руках немногих, если есть изолированные национальности и суверенные правительства. Всё это очевидным образом указывает на недостаток разума, и именно это отсутствие разума есть то, что препятствует лучшей жизни — а не неверие в Бога.
Вы все веруете по-разному, но ваши верования лишены всякой реальности. Реальность есть то, чем являетесь вы, то, что вы делаете, то, что вы думаете, и ваша вера в Бога есть просто бегство от вашей монотонной, тупой и жестокой жизни. Более того, вера неизменно разделяет людей: есть индуисты, буддисты, христиане, коммунисты, социалисты, капиталисты и так далее. Вера, идея — разделяют; они никогда не объединяют людей. Вы можете собрать немного людей вместе, в группу, но эта группа противостоит другой группе. Идеи и веры никогда не объединяют; напротив, они отделяют, разобщают и разрушают. Поэтому ваша вера в Бога реально усиливает нищету и бедствия в мире; хоть она и может принести вам временное утешение, но в действительности она приносит вам ещё больше страданий и разрушений в виде войн, голода, классовых разделений и беспощадных действий разобщённых индивидов. Так что ваша вера вообще не имеет никакой ценности. Если вы действительно верите в Бога, если бы это было реальным переживанием для вас, тогда на вашем лице была бы улыбка; вы бы не уничтожали людей.
