Алексей Алнашев - Древо жизни. Том 1
– Вот и мы. Вижу, что вам пришлось так долго ждать.
У меня дыхание в зобу от такого спирает – не могу ни вздохнуть, ни выдохнуть. Глаза закатываются, и я вижу бабу Гулю и тетю Наилю светящимися, прозрачными, а внутри их самих – у каждой какое-то яйцо. И только сквозь какую-то преграду слышу:
– Ангелы во плоти! Любо посмотреть, глаз не отвести!
Действительно, хочу отвести глаза, а баба Гуля и тетя Наиля никак не уходят с поля моего зрения, и я не могу даже пошевелиться. Чувствую: из-под меня земля уходит. Меня кто-то подхватывает и садит между бабой Гулей и тетей Наилей. И когда я вижу, между кем я сижу, то про себя думаю, что я уже умер, и меня встречают на небе баба Гуля и тетя Наиля. Они еще радуются за меня, улыбаются! «Да, я попал в рай, а они меня здесь встретили. Они меня никогда не бросают, даже здесь», – крутятся мысли в моей голове.
Казус на казусеВдруг мне становится холодно и сыро. Открываю глаза и вижу – рассвет. А возле меня сидят – баба Гуля, тетя Наиля, деда Сергей, баба Соня, деда Коля, баба Аня, баба Надя да какие-то незнакомые мне два дедушки и четыре бабушки. И они уже собираются уходить. А деда Коля говорит мне, как всегда в своем репертуаре:
– Ну, что с тобой поделать?! Как ты только поспишь, обязательно просыпаешься мокрый. Тебя необходимо отправить к бабе Матвеевне. Она тебя вылечит. Она хорошая знахарка, каждый секрет врачевания знает.
И уходит. Подходит баба Соня и говорит:
– Ну, ты и вспотел. Да пот какой холодный. Тебя срочно требуется отправить к бабе Альфие. Она хворь, как рукой, снимет.
Ту т я не выдерживаю и во весь голос на них всех ору:
– Гады, что вы делаете!!!? Сколько можно меня обливать холодной водой!!!? Что я вам, дерево!!!?
И они хором, в один голос, отвечают:
– Д-а-а-а!
Я вскакиваю и без оглядки бегу в дом бабы Гули. По дороге впереди меня бежит мат в три этажа на стариков. Пока я бежал, вся моя злость куда-то ушла. Залетаю в дом – там баба Матрена. Я быстро пробегаю мимо нее, на ходу снимаю одежду, швыряю на лавку и быстро влетаю на койку под одеяло. Баба Матрена собирает мокрую одежду и выносит ее во двор. Не спеша возвращается в дом, наливает горячий чай на травах и подносит мне. Я, не сообразив, что чай горячий, хватаю кружку и разливаю весь чай на одеяло. Вскакиваю с кровати, сажусь на лавку, ничего понять не могу. На пруду бабки и дедки издеваются, здесь баба Матрена ошпаривает меня чаем, дома мать с отцом доводят. Куда мне деваться, бедному?
И вдруг слышу чей-то голос из-за спины:
– Да, сынок, они такие. Но ты не переживай так сильно, они – добрые.
Я оглядываюсь – там старец, из реального мира, которому уже семьсот семьдесят семь лет. И я с ужасом вылетаю на улицу! Со всего размаха сбиваю с ног деду Колю и бабу Аню, а на бабу Гулю сваливаюсь сам!..
Открываю глаза. Они опять все стоят возле меня и чего-то внимательно на мне рассматривают, буквально пронзая меня своими взглядами. Я искоса, не выпуская их из виду, смотрю, к чему они прикованы взглядом. И вижу: о, ужас! Я – голый! Вскакиваю и ору, сколько есть мочи:
– Извращенцы! Извращенцы!
Забегаю в дом, быстро хватаю сухую одежу и залетаю за печь. Та м одеваюсь, – и в дом заходят остальные. И опять впиваются в меня глазами! Я смотрю на себя и вижу: о, ужас! Вместо брюк я одел бабушкины панталоны, а вместо рубахи – теткину блузу! Но тут у меня уже не было сил бежать, и я буквально валюсь от отчаяния там, где стою, а сам – то ли реву, то ли смеюсь в истерике. Деда Коля и деда Сергей подходят ко мне. Меня поднимают и усаживают на кровать, на то место, где я облил одеяло чаем. Чувствую: вся задница моя – сырая. У меня уже нет слез, и нет радости. Я только тихонько скатываюсь с кровати и прошу бабу Гулю дать мне мою сухую одежду, а сам снимаю панталоны и блузу.
Деда Коля искоса смотрит на меня и чуть слышно говорит:
– А ты ничего смотришься, зря снимаешь.
А сам закрывает лицо и отворачивается. Да смеется за моей спиной!
– Сам это одень, а я на тебя погляжу, как ты выглядеть будешь, да счет приложу за аренду бабиных панталон и тетиной блузы, – парирую я ему.
И все смеются над нашим диалогом. Баба Гуля с тетей Наилей и бабой Соней – впокатку, а мы еще как-то на ногах держимся.
Запрет к познанию ремесла ведет к ограничению дитяЯ переодеваюсь. Мы завтракаем за большим столом и идем обратно на пруд. По дороге меня с днем рожденья в частушках поздравляют да пляшут. Идем до пруда весело. Я тоже из себя чего-то выжимаю, приплясываю, а ноги с каждой минутой деревенеют и деревенеют. Как доходим до пруда – я прям с ног валюсь. Деда Коля резко ко мне подскакивает, нажимает на какую-то точку между лопаток с правой стороны, и я начинаю дышать ровно. Чувствую ноги, тело уравновешиваются, а на душе становится тепло и радостно.
Мы рассаживаемся возле костра, и тетя Наиля говорит мне:
– Сынок, эти люди пришли помочь мне раскрыть для тебя яснее и полнее древо жизни и его значение в жизни человека. Да сама рисует дерево на песке.
– Ты сейчас можешь разбирать тему дальше? – спрашивает меня деда Коля.
– Да.
Тетя Наиля, нарисовав, спрашивает:
– Мы с тобой разбирали ветви и ветки в жизни дитя, так?
– Да.
Здесь мы немного молчим, и деда Коля продолжает:
– Ветви – это уход ребенка от своего жизненного пути для набора или разброса сил.
– Объясни еще раз, как это понять? – уточняю я.
– Давай разберем самый простой пример. Что тебе нравится делать?
– Мне нравится делать многое.
– Что, например?
– Вязать.
– Так. А Матушка и Батюшка позволяют тебе вязать?
– Нет.
– И что они тебе говорят?
– Что это не мужское дело. Вяжут только женщины и бабушки.
– Ты их слушаешь?
– Иногда – да.
– И что ты при этом чувствуешь?
– Как обида переполняет меня, и хочется стукнуть маму и папу.
– Так. Но тем не менее что ты решаешь сделать?
– Не вязать.
– Вот, это и есть ветка твоего жизненного дерева, которая ведет тебя в сторону с твоего жизненного пути на разброс твоей жизненной силы.
– Это как?
– Давай посмотрим, что произошло с тобой в этой ситуации.
– Давай.
– Матушка и Батюшка не позволяют тебе вязать, это так?
– Да.
– Этим они не позволяют тебе познать мир таким, какой он есть на самом деле, и сделать свой вклад в семью. И в тебе в связи с этим запретом возникает внутренняя борьба. Тебе необходимо познать, а ты этим действием принимаешь решение сдаться. В этот самый момент внутри тебя образовывается обида на Матушку и Батюшку, которая в тебе убивает любовь к себе. При этом в тебя вселяется нечто чужеродное тебе, и оно начинает управлять тобой. И ты становишься рабом – перестаешь в этот момент быть хозяином самому себе и своей жизни. А это и есть уход в сторону от своего жизненного пути. Это тебе ясно?
– Да, – отвечаю я.
– И как ты чувствуешь себя, когда ты – раб?
– Скверно, словно я нахожусь в клетке, – отвечаю я, и вижу, как какой-то невиданный зверь сажает меня в клетку, держит меня в ней и не дает мне делать то, что мне необходимо.
Тетя Наиля, словно увидев, что я представляю себе, и говорит мне:
– Да, что-то вроде этого и происходит с тобой и с каждым ребенком, когда ему не позволяют делать этот вклад, который идет из души. Скажи, что с тобой происходит при этом?
– Во мне идет какая-то борьба.
– А какая?
– Какая-то часть меня борется против другой части меня.
– А твои жизненные силы при этом идут куда?
– На эту борьбу.
– А, бросая свои жизненные силы на борьбу, ты собираешь силы или разбрасываешься ими?
– Разбрасываюсь. Но как это так? – тут же начинается борьба во мне со сказанным.
– В этот момент ты можешь раскрывать свои новые могу и возможности?
– Нет.
– Дак вот, твои Матушка и Батюшка этим как раз отводят тебя от твоего жизненного пути, позволив появиться в тебя злости к ним и к самому себе, возникшую из-за того, что ты поддался им. Да вдобавок еще приклеивают тебе их видение, что есть мужская и есть женская работа – чего в природе вообще нет. И к чему тебя это приводит?
– Не знаю.
– К ограничению тебя и твоих действий по жизни. Например, из-за того, что ты – Хозяин, стирать тебе уже, якобы, нельзя, шить нельзя, латать одежду нельзя, готовить есть нельзя… И к чему это приводит?
– Подожди, подожди, это как?
– Стирать, штопать носки, готовить еду, к примеру, тебе уже не полагается по их суждениям – потому что это женская работа! И потом еще вдобавок это создает раскол в твоей семье и становится препятствием в развитии детей, пришедших в твою семью… Не развивая эти ремесла – прекращается твое развитие, и потом ты не даешь развиваться своей половине. Да этим ты таишь злобу на Матушку и Батюшку, да вдобавок к этому ты свою злость к Матушке и Батюшке передаешь детям, которые приходят в твою семью… и так далее…
– Ой, какой ужас… – и я замолкаю в шоке от увиденного.
Нет худа без добра– А что тогда есть уход со своего жизненного пути для набора силы? – продолжаю я.
