Антон Мажирин - Один год до Пробуждения
После окончания института я поняла, что больше всего на свете хочу поехать в Индию. Я год отработала в очень успешной конторе, фактически исполняя обязанности главного архитектора… Это притом что я была самым молодым специалистом, и все кому не лень выражали в мой адрес своё презрение: из зависти или просто по глупости… Я несколько раз пыталась оттуда уволиться, но, к моему величайшему удивлению, за меня держались: предлагали повышение зарплаты, сулили радужные перспективы и многое другое. Когда я в очередной раз уволилась и осталась практически без средств к существованию, один из моих начальников предложил организовать фирму. Мне пришлось согласиться — я ведь хотела поехать в Индию. Наша контора успешно просуществовала полгода. Всё это время я копила деньги на Индию — больше меня ничего не интересовало.
Когда я наконец положила на стол своему начальнику заявление об уходе, я узнала, что такое гнев социума. Хотя я была практически неуязвима и на меня ничего не действовало — ни запугивание, ни обвинения во всех смертных грехах, ни даже попытки начальника отправить меня к психиатру, — он всё же нашёл способ мне отомстить. Он позвонил моей маме и сказал, что меня завербовали и я не ведаю, что творю, а он ко мне относится как к дочери и очень за меня переживает. Дело было сделано. Из уст моей мамы на меня обрушилась лавина проклятий, но я не изменила своего решения. Тогда мой начальник запил с горя. Он пил целую неделю, целую неделю он не появлялся на работе. Репутация фирмы висела на волоске. Через неделю терпение у наших работодателей лопнуло (надо сказать, это были очень серьёзные люди — камеры слежения они вмонтировали даже в туалете, а разговоры в кабинетах записывались на плёнку). Контракт с моим начальником был расторгнут — его уволили. Через неделю, когда он вернулся на работу, начался ад. Он швырнул мне в лицо мои документы, отключил все компьютеры, чтобы я не могла с них забрать свои проекты. Он источал ужас, гнев и трёхэтажный мат. Ещё через неделю уволились все оставшиеся сотрудники нашей фирмы — все ждали, когда кто-нибудь сделает первый шаг. Так я вышла из социума. Мне, конечно, не дали зарплату за полтора месяца, да я на этом и не настаивала. Я была счастлива, что я могу ехать в Индию, что сожгла все мосты и больше меня ничего не держит. С мамой мне удалось договориться чисто по-женски. Это было незабываемо. Это был прорыв в небо…
Затем была организация-секта последователей Саи Бабы.
Там я получила опыт того, что, как я позже узнала от Миши, называлось принятием ответственности за свои поступки, за свою жизнь. Когда я вышла из социума, у меня появилась масса интересных возможностей. Бери — не хочу. В обмен на мою жизнь мне готовы были предложить шелка и яства: например, святость (то, что вы ищете), вселенское господство (то, чего вы ещё не пробовали), место в раю (довольно хорошо раскупаемый товар), удачное будущее воплощение и жизнь у стоп Саи Бабы (эксклюзивный товар) и т. д. Мне совсем не хотелось влезать ни в какие организации — я знала, что на меня взвалят кучу обязательств, а ведь я только закончила институт и уволилась с работы. Но время не ждало.
Видимо, потому что я интуитивно представляла весь ужас своего положения, я всегда была готова нестись сломя голову в неизвестном направлении. Меня не пугали ни секты, ни зомбирование, ни гипноз. Я ходила везде и всюду. Моя мама постоянно предостерегала меня, что мне может не хватить сил выйти из секты, ведь секты уже поглотили многих ищущих. Мне было нечего ей ответить. Я понимала одно: волков бояться — в лес не ходить. Всё, как в компьютерной игре «Аладдин»: пока не соберёшь все фишечки, тебе не дадут супероружия, с которым можно пройти следующий уровень. А если ты прыгаешь, то прыгать нужно двумя ногами на шатающийся камушек. Только если всё по правде, по-честному, Вселенная даст тебе прямой и честный ответ, скажет, надо тебе сюда или нет. А если одной ногой стоять на земле, а второй ощупывать камешек, ничего не произойдёт — Вселенная отвечает только на конкретно поставленные вопросы, подкреплённые реальными необратимыми действиями!
Я приняла решение ввязаться в эту организацию, даже если она окажется самым большим лохотроном на свете. Мне сразу стало легко и просто. Я по-честному впахивала, занималась бесконечной благотворительностью, детскими праздниками, ремонтами интернатов, кормлением бездомных и т. д. Как я и ожидала, ответственных людей было немного, поэтому мне приходилось брать на себя ответственность за многие проекты, но это меня не тяготило — я ведь сама приняла это решение. Я даже не представляла, как много дел можно делать одновременно. Этот опыт расширил мои представления о самой себе. А через полтора года я поставила вопрос ребром: я сделала всё, что было в моих силах, — где счастье? Счастья не было. Считается, что люди, которые уходят от Саи Бабы, уходят от Бога и никогда не воплотятся в человеческом теле. На меня смотрели как на самоубийцу, и всё же я пошла искать дальше. Но где искать, я уже не знала. Если я ушла от Бога, то мне оставалось идти только к Сатане…
Следующий этап: выделение наблюдателя.
18 февраля я пришла на бал к Сатане. Там я задала только один вопрос: «Саи Баба — Пробуждённый?» В ответ Сергей Рубцов крикнул через весь зал, что я ни хрена не понимаю и непонятно, зачем вообще пришла. Позже я повторяла свой вопрос ещё несколько раз, пока Миша наконец не осчастливил меня ответом. В результате у меня произошла остановка ума и тут же выделился наблюдатель. Две недели я ходила и не могла понять, что этот шаман со мной сделал. Я подумала, что эти ребята не простые шаманы. Они особенные, они что-то знают.
Я ничем особенно не отличаюсь от большинства людей — у меня те же проблемы и трудности. Только я стала жить не на черновик, а на чистовик: делать всё, как в последний раз, жить, как в последний раз, любить, как в последний раз… В этом нет ничего мудрёного — Истина в простоте! Спасибо дорогим и любимым Гуру: Сергею Рубцову, Сергею Атману, Мише и Маришку.
____________________
Мне было так плохо и в то же время смешно, что вместо поздравления я отправил Ане эсэмэску с одним словом: «Сука…»
Поездка к Вике, Пробуждение
День Пробуждения
Из Турции мы вернулись с мыслью, что больше никогда и никуда не поедем. Не нужно нам никакое море. Я буду сидеть и работать. Я попытался восстановить режим и снова начал медитировать. Но в какой-то момент я физически почувствовал отторжение к практикам. Тогда я махнул на них рукой и вообще перестал медитировать.
Мы давно не видели Вику и написали ей письмо. Она ответила коротко: «Всё нормально» или что-то в этом роде. Это не было на нее похоже. Обычно она писала не меньше трёх абзацев, а тут какое-то странное «всё нормально». У нас появилось ощущение, что она уже не в нашем мире. Возможно, она Пробудилась. Чтобы проверить свою догадку, мы решили к ней приехать. Вика жила за городом в доме своих родителей. Через пару дней мы выехали туда на электричке.
По дороге меня всё жутко раздражало. Я забыл, что такое электрички, и, конечно, не поехал бы, если бы помнил. Духота, деревянные скамейки, кругом все возятся и разговаривают. Периодически что-то продают и орут при этом на все лады. Ввалилась толпа алкоголиков. Они начали пить водку в метре от меня и что-то бурно обсуждать, дыша на всех перегаром. Всё это приводило меня в ужас. Я еле вытерпел два часа. Под конец кондукторам понадобилось насильно высадить какого-то пассажира с велосипедом прямо в ту дверь, из которой мы собрались выходить. Пассажир сопротивлялся и кричал. Велосипед загородил проход и бился колесом о проём. Наконец кондукторы втроём вытолкнули пассажира на перрон, и мы вышли за ними. Электричка уехала. Наступила тишина. Вокруг был лес, а в конце перрона нас ждала Вика с сыном. Они были на великах. Мы обнялись и пошли к дому по узкой тропинке. Вика была какая-то очень тихая и отстранённая. Она что-то говорила, и мы что-то говорили, но эмоций, которые обычно захлёстывали нас при встрече друг с другом, не было. Была только тихая и спокойная беседа о пустяках. Мы не спрашивали её о Пробуждении, как будто боялись его спугнуть, хотя спросить хотелось. Поэтому, когда мы пришли в дом, я начал задавать наводящие вопросы, пытаясь вывести её на эту тему:
— Ну и как ты теперь живёшь?
— Да никак, просто живу. Вот с Костей играю целыми днями.
У Вики с сыном было много проблем, поэтому фраза «играю с Костей целыми днями» из её уст звучала очень странно. Раньше она обычно говорила что-то типа: «Опять наорала на Костю, а потом плакала…»
— А изменилось что-то?
— Да ничего не изменилось. Просто поиск окончен. Как будто и не надо больше ничего искать.
Я попытался обнаружить в себе жгучее чувство незавершённости, ожидания чего-то такого, что обязательно должно случиться в будущем, но почему-то не обнаружил.
