Григорий Курлов - Путь к Дураку. Книга первая. Философия Смеха.
Смеясь, мы всегда сохраняем свободу и в поступках, и в суждениях, хоть поначалу это кем-то, действительно, может быть воспринято как вызов, как намеренное отрицание общепринятых установок. Но даже в таких крайних случаях достаточно быстро наступает гармонизация ситуации и отношений: Хозяйское состояние передаётся всем участникам событий и всё выстраивает в самом разрешающем режиме.
* * *— У меня есть близкий человек, с которым Из-за дурного навета уже год как расстроились всякие отношения. Все мои попытки объясниться ни к чему не приводили. Решила проработать эту проблему «Открытым сердцем».
Смеялась с образом минут пять, прежде чем он трансформироваться стал, таять. А была это огромная ледяная глыба — айсберг.
Когда он, после долгих превращений, стал «мурчащим» мне жемчужным ожерельем и я приняла его в себя, буквально растворив в своём сердце, то ощутила, как много, оказывается, обид я в себе носила.
Ощутила по тому, что всё «это» меня враз покинуло, будто растаяв вместе с ожерельем. Удивительно легко стало… наверное, впервые за последний год я себя перестала чувствовать несчастной.
А недавно мы с ним «совершенно случайно» встретились… И похоже, что у нас теперь всё будет хорошо.
* * *— Последние несколько лет меня мучили изнуряющие боли в суставах ног и рук. Вначале они появлялись лишь «на погоду», а потом уже и безо всякой причины. Уснуть было просто невозможно.
Уже две недели, как я регулярно просмеиваю все болезненные места, и уже две недели я спокойно засыпаю. Последние несколько дней болей не было вообще. Надеюсь, что они исчезли окончательно.
— Во-первых, работу продолжайте. Смейтесь клетками до полной стабилизации состояния. А во-вторых, ни в коем случае «не надейтесь», что боли исчезнут, тем более не ждите этого. Смехом старайтесь не избавиться от них, а согласиться с ними, с их существованием. Скажите, когда вы «просмеиваете» руки и ноги, вам приятен сам процесс?
— Очень! Ощущение внутреннего тепла, лёгкие покалывания. Очень комфортно.
— Вот на этом единственно и делайте акцент. Вы «просмеиваете» свои суставы не для того, чтобы исчезли боли, а просто потому, что вам это приятно. Всё.
* * *— Через «Внутренний смех» я очень успешно работаю сейчас со своим зрением. Результаты просто удивительные. Но хочу сказать вот о чём. Я с детства очень боялась собак, особенно больших. И вот совсем недавно, гуляя в парке, я поймала себя на том, что глажу огромного дога, который подбежал ко мне, причём он был даже без поводка и намордника.
— Нарушение зрения и наши страхи взаимосвязаны. Мы на занятиях уже обсуждали эту тему. Поэтому, работая со своими страхами, вы можете поправить своё зрение, и, соответственно, наоборот.
* * *— Я занимаюсь боксом. Включая смех в тонких оболочках всего тела, мне удаётся почти полностью восстанавливаться в короткие мгновения перерывов межу раундами. Намного эффективнее стали и сами тренировки. «Мандраж» перед поединком полностью исчез.
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ
1. Вводя в практику новые техники, ни в коем случае не забывайте о том, что вами уже открыто в себе, а возможно, даже освоено. Выстраивайте текущий день на основе Хозяйского состояния. Не забывайте — Хозяйское состояние не есть техника, это сокрытый в вас эталон вашего повседневного существования. Это качество вашего совершенства и изначальной гармонии, ключ к которому у вас уже есть.
Возможно, что уже сейчас вам стало «неуютно» в ещё недавно привычном проблемном пространстве. Ощутив себя снова «там», немедленно трансформируйте своё состояние в Хозяйское. Удерживайте его техникой «Внутреннего смеха», которая к этому моменту должна стать для вас повседневной и естественной.
Продолжайте расширять рамки «Дня неадекватности», позволяя ему постепенно превратиться в «неадекватное существование».
2. Углубите технику «Внутреннего смеха», освоив и смело применяя его второй уровень — смех тонкими оболочками. Особое внимание уделите технике «Внутреннего зеркала» — прекрасному способу длительного нахождения в Хозяйском интуитивном канале.
Приучайте себя все свои решения принимать «не от ума», а исключительно ориентируясь на «внутренний позыв», возникающий в Хозяйском состоянии. Алгоритм вашего существования, выстроенный в пределах этого интуитивного канала, всегда будет беспроигрышным.
3. Сделайте технику «Открытого сердца» привычной для себя. Активно используя её, замечайте, как меняется ваше отношение к миру, к проблемам. И соответственно — их отношение к вам. Осознайте, что глубокая проработка проблем «Открытым сердцем» возможна именно потому, что вы восстанавливаете свою целостность, своё единство с теми своими частичками, которые некогда были превращены в проблемы. Осознание этого много важнее самого факта решения проблем.
ПЯТОЕ ЗАНЯТИЕ
Зелёный лесной ковер внизу кончился, мелькнула голубая лента реки, и дальше под летящей ступой до самого горизонта простиралась выжженная, каменистая земля. Лишь изредка её убегающая назад непрерывность разнообразилась невысокими скалами да глубокими провалами, дна в которых не наблюдалось.
Наконец впереди замаячило что-то. На высоченной скале, на самом её острие постепенно прорисовывался замок. «Как большой палец в сказке про Сороку-Ворону», — подумал Петя,
Действительно, величественности в растущем замке не было. А была в нём какая-то даже жалкость и заброшенность. Явно не досталось ему ни красивости внешней, ни плохонького деревца вокруг, ни ручейка журчащего рядом. Ни одной дороги или тропинки не вело к замку. И веяло от него тоской смертной.
— Чем выше поднимается человек, тем больше ему хочется плюнуть вниз, — почему-то именно сейчас подумал Петя, охотно поддаваясь возникшему позыву.
Ступа сделала вираж вокруг скалы, и плавно приземлилась внутри замка. Выскочив из неё, потягиваясь и разминая кости, Петя обернулся и замер…
Со всех сторон его не спеша окружали милые и симпатичные люди, неуклонно сжимая кольцо…
— Одна голова хорошо, — подумал Петя, ощутив, как что-то холодное и острое упёрлось ему в спину, — нос туловищем как-то лучше, — и включил внутренний смех. Давление в спину почти сразу ослабло…
…Петю втолкнули в высокую горницу с занавешенными окнами и горящими факелами.
На большой кровати с балдахином кто-то лежал, непрерывно постанывая. Петю подвели поближе.
Лежащий открыл глаза и мутным взором обвел всех.
— Да, всё те же, мягко говоря, лица, — вяло пробормотал он и уставился на Петю. — Что, ещё один лекарь? Кто прислал?..
Петя осматривался вокруг и не спешил с ответом, в ожидании Хозяйского состояния высмеивая остатки страха.
Его внимание привлёк плакат на стене: «Помни! Умело брошенный окурок может стать причиной пожара». Он перевёл взгляд на говорившего.
— Кощей — ты? — спросил спокойно.
— А кто ж ещё… — с каким-то обиженным удивлением ответил лежащий и даже сел на постели. — Я и есть — Бессмертный.
На шее Кощея болталась, отсвечивая золотом, медаль. Затейливой вязью на ней значилось: «Старейшему камикадзе».
— От Яги я, — Петя теперь держался уверенно, — должок у тебя перед ней.
— Какой ещё должок, — вскинулся Кощей, — ничего не знаю… должок… Болен я…
— А кто в Зеркало плевал? — с нажимом сказал Петя, вспомнив Лешего. — Кто Волшебное испортил?
— Ну вот, опять наезжают, — заныл Кощей, — надоели… царевичи эти… богатыри… Один Иван-придурок чего стоит… Устал… Сдохнуть бы — да никак… И болит всё напрочь…
Он ткнул пальцем в голову.
— Болит… — пожаловался, — и здесь болит, — ткнул пальцем в живот, — …и здесь, — ткнул в колено, — …и даже здесь… — постучал Кощей всё тем же пальцем по зубам. — Всё, всё болит…
— Жить надо так, чтобы хотелось ещё, — страдальчески сказал он, — а энто разве жизнь?..
— Ну-ка, ну-ка, — взялся Петя за руку Кощея, рассматривая. — Да у тебя же палец сломан! Он и болит. Тыкать меньше надобно было…
Не позволяя ошалевшему от новости Кощею исследовать свою руку, Петя осторожно поместил сломанный палец промеж ладоней и принялся смеяться ими. Смеялся ладошками, мысленно подключая к ним и палец.
Сам оглядел стоящих вокруг и остановил взор на одном, невзрачном с виду, с пузырьком и ложкой в руках.
— Бальной нуждается в уходе лекаря, — сказал, продолжая смех, — и чем дальше лекарь уйдёт, тем лучше…
Лицо у тщедушного человечка с пузырьком перекосилось от страха.
— Ах ты, лекаришка, — проговорил Кощей изменившимся голосом, сейчас его скрипучести и пронзительности позавидовал бы любой колодезный ворот. Он уставился на тщедушного, прожигая его взглядом. — В прошлом у тебя было прекрасное будущее. Но одно тухлое яйцо всегда помнится больше, чем тысяча свежих…
