Бхагаван Раджниш - Библия Раджниша. Том 1. Книга 1
Синагоги и церкви — не что иное, как социальные клубы, подобные «Ротари-клубу», клубу светских львов. Они помогают вам. Это прекрасные места для встреч, они придают вам определенную респектабельность. В синагогу приходит богатый человек, и бедный человек чувствует, что хотя тот и богат, но смиренен: склоняется перед крестом в церкви... какое смирение.
А для богатого человека это все лицемерие. Он знает, что это хорошая дипломатия: продолжать притворяться религиозным, продолжать делать пожертвования церквям, храмам, мечетям. Это помогает ему в самых разных аспектах. Это помогает ему в решении проблем с налогами, это помогает ему общаться с внешним миром, это способствует его респектабельности. Бедные люди думают, что он по-настоящему хороший, добрый человек.
Богатый человек также говорит: «Хотя я не такой способный, я слабый человек, но я, по крайней мере, могу уважать святого, который отрекся, святого, который отрекся от вещей, от которых я не могу отречься». Таким образом, он приходит припасть к ногам святого, который отрекся. В Индии приходят цари, приходят богатые люди, чтобы припасть к ногам святого — просто чтобы показать толпе: «Мы пока не можем отречься, мы не настолько сильны, или, может быть, еще не пришло наше время, но глубоко внутри это наша цель. Если не сегодня, то завтра; если не в этой жизни, то в следующей, — но это наша цель».
Шила, те люди, что приходят сюда, приходят с некоторой идеей, определенной идеей. Они думают, что это религиозная коммуна и поэтому она должна быть похожа на католический монастырь или индусский ашрам. И их шокирует то, что они обнаруживают здесь нечто противоположное. Они спрашивают вас: «Почему вы живете такой богатой жизнью?» — а вы просто говорите им: «Потому что мы не можем сделать ее еще более богатой, вот почему. В тот день, когда мы сможем сделать жизнь немного богаче, мы будем жить такой жизнью. На этом простите нас».
Я учу вас жить потрясающе, экстатично — всеми возможными способами. На физическом уровне, на умственном уровне, на духовном уровне — живите на пределе своих возможностей.
Выжимайте из каждого мгновения все возможное удовольствие, все возможное счастье, чтобы вам не пришлось сокрушаться позднее: «То мгновение ушло, и я упустил его».
Не думайте о прошлом. Поскольку, думая о прошлом, вы будете упускать настоящее мгновение, которое является единственным, которое является всем, что существует. И не думайте о будущем: о другой жизни, о царстве Божьем — все это полнейшая чепуха.
Завтра вовсе не существует. Всегда сегодня — всегда и всегда сегодня.
Всегда это мгновение. Поэтому выжимайте все из него. Не оставляйте в нем ни капли сока. Когда вы научитесь выжимать из него весь сок, вы перестанете думать о прошлом. Останется ли о чем думать? Прошлое не оставит в вас и следа.
Непрожитое прошлое — вот единственное, что ложится на вас психологическим грузом.
Позвольте мне повторить: непрожитое прошлое... те мгновения, которые вы могли бы прожить, но не прожили... те любовные приключения, которые могли бы расцвести, но вы упустили их... те песни, которые вы могли бы петь, но увязли в каких-то глупых вещах и упустили песню... это непрожитое прошлое, которое становится вашим психологическим грузом, и этот груз становится тяжелее с каждым днем.
Вот почему старый человек становится таким раздражительным. Это не его вина. Он не знает, почему он такой раздражительный — почему любая и каждая вещь раздражает его, почему он постоянно злится, почему он не может позволить быть кому-нибудь счастливым, почему он не может видеть детей, танцующих, поющих, прыгающих, радующихся, почему он хочет, чтобы все было тихо, — что случилось с ним?
Это простое психологическое явление: это вся его непрожитая жизнь. Когда он видит начинающего танцевать ребенка, его внутреннее детство причиняет ему боль. В его внутреннем детстве танцевать было каким-то образом запрещено - может быть, его родителями, старшими, может быть, им самим и, наверное, потому, что такое поведение пользовалось уважением. Родители приводили его к соседям и представляли его им: «Посмотрите на этого ребенка, какой спокойный, тихий, молчаливый; не беспокоит, не озорничает». Его эго наполнялось этим. Так или иначе, но он упустил. Теперь он не переносит этого, он не может терпеть этого ребенка. На самом деле это его непрожитое детство начинает причинять боль. Оно оставило рану.
И сколько ран носите вы в себе? Тысячи ран, ведь, сколько же вы оставили непрожитого?
Так что люди, которые приходят сюда, они приходят сюда почти мертвыми, они приносят сюда свои мертвые тела. Когда они видят вас живыми, они оказываются шокированными. Они были бы чрезвычайно счастливы, если бы увидели аскетов, сидящих под можжевеловым деревом, обнаженных, голодающих, молящихся несуществующему Богу. Они были бы чрезвычайно счастливы, поскольку вы тогда были бы намного мертвее их; в сравнении с вами они выглядели бы намного лучше. Они уважали бы вас, ведь вы помогли бы им чувствовать себя лучше.
Когда они приходят сюда, когда они видят вас, они чувствуют себя пустыми, истощенными — бессмысленными. Это ранит. Это ранит глубоко, отсюда и вопрос: «Почему вы живете такой богатой жизнью?»
Но богатство — это ваше право по рождению.
Когда вы приходите в жизнь, ничего не написано у вас на лбу. Можете сходить к хирургу и дать ему посмотреть ваш лоб. На нем ничего не написано, ничего не написано и на линиях вашей руки.
Вы приходите в этот мир как абсолютно чистая, не исписанная, открытая книга.
Вы должны писать свою судьбу; нет никого, кто написал бы вашу судьбу за вас. И кому писать ее? И как? И для чего?
Вы приходите в мир, всего лишь как открытая потенциальность, многомерная потенциальность. Вы должны писать свою судьбу. Вы должны реализовывать свое предназначение. Вы должны становиться собой.
Вы не рождаетесь полностью готовыми. Вы рождаетесь только как семя, и вы можете умереть, тоже только как семя. Но вы можете стать цветком, вы можете стать деревом.
И из одного семени могут произойти миллионы семян. Видите ли вы изобилие и богатство существования? Одно семя может сделать зеленой всю землю, может сделать зеленой всю вселенную — что говорить о земле! Всего одно семя... Какой потенциал несет одно маленькое семя! Но вы можете хранить его в своем сейфе, на банковском счете и жить жизнью, которая совсем не является таковой.
Я целиком за богатство всеми возможными способами. И помните, богатство возможно только при условии, что вы допускаете его всеми возможными способами.
Не обманывайтесь старой идеей о том, что вы будете духовно богаты, если истощаете свое тело; если физически мучаете свое тело, вы будете духовно богаты — нет. Это абсолютно ненаучно. Я видел людей, которые мучили свое тело на протяжении всей жизни, но я не видел, чтобы их души обогатились этим. На самом деле их души умерли задолго до того.
Ваши тело и душа — не враги. Они живут в гармонии.
Вы — гармоничное целое. Все связано со всем остальным. Нельзя сделать одну часть богатой, а другую бедной. Целое будет нарушено, оно станет или богатым, или бедным. Вы должны воспринять свою целостность.
Итак, живите, живите интенсивно. Зажгите факел вашей жизни сразу с двух концов. Только такой человек может умереть блаженно, улыбаясь.
Умирал Учитель... то было его последнее мгновение. Собрались ученики. Один ученик спросил: «Учитель, вы оставляете нас. Каково ваше последнее откровение?»
Учитель улыбнулся, открыл глаза и сказал: «Слышали, белка пробежала по крыше?» Потом он закрыл глаза и умер. Ученики растерялись... что это за откровение? «Слышали, белка пробежала по крыше?»
Но то было откровением всей его жизни — того самого мгновения.
В то мгновение он радовался белке. Кто думает о смерти? И кто думает о последнем откровении? Он был в том мгновении, здесь и сейчас. И то было его откровение: не идите куда-нибудь еще, просто оставайтесь здесь и сейчас. Даже в момент смерти... шорох белки на крыше, и он радуется ему.
Такой человек, должно быть, жил безмерно, огромно, неправдоподобно; без сожалений. Настоящая благодарность, улыбка — что еще вы хотите в качестве последнего откровения? Достаточно улыбки. И улыбаться у дверей смерти возможно только при условии, что за вами не стоят непрожитые мгновения, хватающие вас и спрашивающие: «А что же я?» — эти незавершенные мгновения.
Но если нет ничего незавершенного, если каждое мгновение было завершено, то нет ничего; есть просто безмолвие.
И если каждое мгновение завершено, то нет ничего и в будущем, ведь только незавершенные мгновения вопрошают о завтрашнем дне: если вы не смогли исполнить этого вчера, исполните завтра.
Но если нет незавершенного вчера, то нет и представления о завтрашнем дне.
Бхагаван,
