Эйда Кэлхун - Библия моды
Кроме того, в 70-х, когда только начало развиваться производство синтетических тканей, большим успехом пользовались повседневные костюмы из чистого полиэстера. Сейчас редко когда встретишь одежду из стопроцентного полиэстера, потому что и на вид и на ощупь он кажется слишком ненатуральным.
В этом английском каталоге 1970-х годов рекламируются повседневные костюмы.
В 1980-х годах мужчины начали надевать под пиджак футболку. Такая мода пришла во многом благодаря герою Дона Джонсона из сериала «Полиция Майами: отдел нравов» (1984–1990). В то время я был молод, и мне его образ нравился. Он позволял оставаться в костюме, однако благодаря футболке выглядеть более повседневно. Тогда мне даже нравились его бесформенные блейзеры из мягкой ткани с мягким силуэтом. Действительно, выглядела такая одежда несколько по-женски. Однако образ был цельным. У блейзера можно было закатать рукава. Мне такой костюм казался забавным, а кроме того, мимо него нельзя было пройти.
Практически вся женская одежда в 1980-х, в особенности деловые костюмы, шилась с плечевыми подкладками. Изначально бизнес-леди таким образом приспосабливали под себя мужские костюмы. А поскольку женская фигура совершенно не похожа на мужскую, чтобы носить мужские костюмы женщинам приходилось использовать специальные накладки, чтобы их узкие плечи были шире. Долгие годы женщины выше пояса были похожи на регбистов-полузащитников, а ниже пояса – на соблазнительных кошечек в облегающих коротких юбках, колготах и на шпильках. Они носили стрижку «маллет» – «строгую спереди и задорную сзади» и немного сумасшедшую.
Дон Джонсон и Филипп Майкл Томас из сериала «Полиция Майами: отдел нравов» (1984–1990).
Каждый, кто стремится сделать свой костюм броским, до некоторой степени возвращается к временам «до “Красавчика” Браммелла» и смелым нарядам так называемых «инкруаябль» (фр. incroyables – «невероятные»). Стиль «инкруаябль» описан Джеймсом Лейвером так: «последний костюм, созданный с фантазией, который носили мужчины, пока на целый век в моде не закрепился его несколько измененный вариант – пришедшая из Англии одежда в деревенском стиле».
Лейвер также пишет, что «невероятные» щеголяли в одежде «ярких цветов, пестревшей полосками, которые были даже на чулках, фалды их рединготов были так длинны, что почти волочились по земле, а жилеты – так малы, что едва закрывали грудь; шейные платки были настолько пышными, что закрывали подбородок, будто скрывали у мужчин зоб; волосы их были не напудрены и дико растрепаны, а шляпы – не похожие ни на треуголку, популярную в прошлые года, ни на цилиндр, который еще только войдет в моду, а скорее на огромный полумесяц: подобный головной убор можно сделать, согнув пополам широкополую шляпу и сунув ее под колеса проезжающего мимо автомобиля» (9).
Другие способы выделиться, даже когда на тебе обычный костюм, заключаются в изысканности и деталях: числе пуговиц, покрое и типе лацканов. Можно использовать и более явные уловки, надев смелую рубашку или галстук. Мне, например, нравится сочетать узоры на одежде, допустим, носить рубашку в полоску и галстук в полоску. Я даже люблю, когда сам костюм полосатый, а галстук и рубашка с узором, так что все три предмета одежды имеют какой-то рисунок.
Цвета должны быть подобраны из одного цветоряда, при этом не совпадая тон в тон, а рисунок на рубашке должен отличаться от рисунка на галстуке. У меня есть хитрый способ проверить, достаточно ли они отличаются: надо сощурить глаза. Если рубашка и галстук слились, значит подобраны они неправильно. Даже рассеянным взглядом вы должны видеть четкое различие в узоре.
Вычурные наряды в стиле «инкруаябль» высмеивали костюмы аристократии, 1795 год.
Разумеется, нарочито яркий образ подойдет далеко не для каждого офисного работника, особенно если в компании считается, что похожая форма одежды сотрудников символизирует, что они – часть команды. Принято считать, что костюм-тройка – форменная одежда предпринимателей, так же как у военных, спортсменов, врачей и работников сферы обслуживания. Мне самому очень нравится форма: она всех уравнивает, то есть сводит на нет любую необходимость принимать решение, что надеть. Кроме того, я ценю ясность символов, заложенных в форме: она помогает понять, кто сотрудник компании, а кто посетитель.
По мере общественного развития мы научились уважать индивидуальность и собственный стиль каждого. Соответственно, форменную одежду стали носить значительно реже. В некоторых случаях ее заменили отдельным предметом одежды или аксессуаром, которым можно дополнить индивидуальный образ – взять, например, передник, который носят сотрудники «Уолмарта» (Walmart). И сегодня, хорошо это или плохо, не так строго относятся к форменной одежде «белых воротничков».
Действительно, с тех пор как женщины стали занимать руководящие должности, требования к одежде офисных работников радикально изменились. Традиционная женская деловая одежда имеет истоки в сшитых на заказ мужских костюмах, и традиции этой, к сожалению, по-прежнему следуют, несмотря на то что женщины составляют большинство практически любой сферы делового мира.
Вспоминаю случай, произошедший со мной при визите в Капитолий[30], когда мы со Стивеном Колбом, исполнительным директором Совета модельеров Америки, и преданным нам лоббистом неподражаемой Лиз Роббинс, выступали за принятие Закона о защите авторских прав дизайнеров. Ко мне подошла очень застенчивая девушка-подросток и робко спросила, что я думаю о ее одежде.
Очевидно, на ней была форма: темно-серые брюки, белая рубашка с галстуком и темно-синий блейзер. Я догадался, что она сенатский курьер. Применив мой любимый сократический метод, я спросил девушку, что она сама думает о своей одежде. В ответ она попросила меня пойти с ней. Завернув за угол широкого коридора, я увидел с два десятка одинаково одетых девушек! Не в силах сдерживаться, я воскликнул: «Юные леди, на вас же мужская одежда!» Они рассмеялись и закивали. Складывалось впечатление, будто девушки надели одежду и даже ботинки своих братьев – мужские коричневые броги.
Не успели мы начать разговор, а я уже признался, что был потрясен таким женоненавистничеством. «Дайте угадаю, – сказал я, – когда женщин стали брать на курьерскую службу в сенат, никто и не подумал поменять мужскую форменную одежду, учтя различия в телосложении мужчины и женщины, так?»
Так и было. Как инфантильно и пошло выглядела та форма, прямо в духе жалоб из мюзикла «Моя прекрасная леди»: «Почему женщина не может быть больше похожа на мужчину?» В конце концов, на дворе был 2010 год! Разве не красноречиво говорит о культурном и социальном восприятии работающей женщины то, что, несмотря на особенности фигуры, она имеет право носить только мужскую одежду? Подобное правило демонстрирует, что, если женщина желает занимать исключительно мужскую должность, она должна выглядеть по-мужски: быть застегнутой на все пуговицы, щепетильной и абсолютно серьезной. Будто если женщина немного откроет декольте, подчеркнет изгибы фигуры или каким-либо образом продемонстрирует свою женственность, ее будут воспринимать менее серьезно, с недоверием или сочтут неквалифицированной.
Я с этим абсолютно не согласен. На мой взгляд, женщина должна носить одежду, которая ее красит, а не натягивать не идущий ей мужской костюм; и разрешить женщине носить на работу разнообразную женскую одежду – значит защитить ее права. Правда, что касается женской деловой одежды, тут я порой серьезно попадал впросак.
Не так давно я рекламировал фильм «Смурфы», снятый в 2011 году, на теперь уже закрывшейся телепередаче «Сегодня вечером с Лопесом» (Lopez Tonight) (сам Джордж Лопес играл Смурфа-ворчуна), и по опыту я знал, что на ток-шоу разговор может повернуть в любую сторону, и никогда заранее не знаешь куда. Джордж завел разговор о стиле Хиллари Клинтон, точнее, о его отсутствии, и захотел узнать мое мнение на этот счет. (Он также спросил, что я думаю о том, как одеваются участники реалити-шоу «Пляж» (Jersey Shore), и стиль их, что не должно вас удивлять, я нахожу ужасным.)
Я ответил, что в то время, когда Хиллари Клинтон была первой леди, ее стиль одежды сперва был ничем не примечателен, а потом стал идти ей к лицу, и наконец, его можно было назвать шикарным. Действительно, когда она была одета на все сто, она была самой собой, или, по крайней мере, такой, какой я ее считал: красивой, уверенной и элегантной. Затем, когда она стала сенатором от Нью-Йорка, я подумал: «Здорово! Теперь ее манера одеваться достигнет вершины!» Однако этого не произошло. На деле внешний вид Хиллари Клинтон ухудшился. Вернулись костюмы квадратного силуэта, высокие вырезы и не идущий ей крой.
