Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Синтез йоги – I
Однако только божественная любовь и божественное единство могут обладать в свете [знания] тем, что люди ищут в несовершенных формах во тьме [неведения]. Ибо истинное единство это не просто совокупность связанных между собой отдельных элементов, наподобие физических клеток, объединенных жизнью общих интересов; это даже не эмоциональное участие, сочувствие, общность или взаимное притяжение и близость. Реального единства с теми, кто отделен от нас границами Природы, мы достигаем лишь тогда, когда устраняем разделение и обнаруживаем себя в том, что, как нам казалось, не является нами. Объединение образует витальное и физическое единство; жертвоприношение в этом типе отношений сводится к взаимной поддержке и уступкам. Чувство внутренней близости, сострадания, общности создает ментальное, моральное и эмоциональное единство; жертвоприношение при этом выражается в способности к взаимопониманию и взаимопомощи. Но истинное единство духовно по своей природе; его жертвоприношение – взаимная самоотдача, объединение на уровне внутренней субстанции нашего существа. Закон жертвоприношения в Природе достигает своей кульминации, когда человек обретает способность к полной и безусловной самоотдаче и благодаря этому в нем пробуждается осознание единого общего «я», присутствующего в жертвующем и в объекте жертвоприношения. Эта кульминация жертвоприношения является вершиной даже человеческой любви и преданности, когда она пытается стать божественной; ибо и здесь высочайшее чувство любви возносится в небеса полной взаимной самоотдачи, и венцом ее становится восторженное слияние двух душ в одно целое.
Такое более глубокое понимание этого всемирного закона заложено в самом сердце учения Гиты, касающегося действий. Духовное единение с Высочайшим через жертвоприношение, безусловная самоотдача Вечному составляют суть ее доктрины. Согласно общепринятым представлениям, самопожертвование должно быть актом мучительного самораспятия, сурового самоумерщвления, тягостного самоуничтожения. Этот вид жертвоприношения может дойти даже до самоистязания и членовредительства. Суровые методы самодисциплины могут в какой-то момент быть необходимыми в трудной борьбе человека, стремящегося превзойти свое природное существо. Если эгоизм в его природе неистовствует и упорствует, иногда необходимо применить меры жесткого принуждения, противопоставив ему непреклонную внутреннюю силу. Но Гита против любого чрезмерного насилия по отношению к самому себе; ибо внутреннее «я» – это действительно развивающееся Божество, Кришна, Божественное; его не следует угнетать и мучить, как угнетают и мучают его Титаны мироздания, напротив – его нужно бережно и заботливо взрастить, осознанно раскрыть божественному Свету, силе, радости и широте. Отнюдь не собственное «я», но орду внутренних врагов духа должны мы сломить, изгнать, уничтожить и возложить на алтарь духовного прогресса. Желание, гнев, неуравновешенность, алчность, привязанность к внешним удовольствиям и мучениям – вот имена тех врагов, которых действительно нужно безжалостно истребить, всю эту когорту демонов-тиранов, являющихся причиной заблуждений и страданий души. Нужно понять, что они – не часть нас самих, но захватчики и губители подлинной божественной природы нашей личности; их необходимо принести в жертву, в самом суровом смысле этого слова, какой бы болью в сознании духовного искателя ни отразилось их изгнание.
Истинная же сущность жертвоприношения – не самораспятие, а самоотдача; ее цель – не самоуничтожение, а реализация своих высочайших возможностей; ее метод – не самоумерщвление, а более высокая и свободная жизнь, не нанесение повреждений собственному телу, а трансформация всех элементов нашего природного существа в божественные элементы, не самоистязание, а движение от низшего удовольствия к высшей Ананде. И только одно может поначалу оказаться болезненным для той или иной неочищенной или омраченной части поверхностной природы – это неизбежная самодисциплина, самоотречение, необходимое для устранения несовершенного эго. Но это усилие очень скоро и щедро вознаграждается обретением подлинной, более великой или даже совершенной полноты в других, во всем сущем, в космическом единстве, в свободе трансцендентного «Я» и Духа, в восторге соприкосновения с Божественным. Наша жертва не станет безответным и бесплодным подношением, ибо представляет собой взаимообмен между воплощенной в нас душой и сознательной Природой, с одной стороны, и вечным Духом – с другой. Ведь несмотря на то, что жертвоприношение совершается без расчета на вознаграждение, всё же глубоко внутри себя мы знаем, что за ним неизбежно последует чудесное воздаяние. Душа знает, что она отдается Богу не напрасно; ничего не требуя, она, тем не менее, получает в ответ бесценные сокровища божественной Силы и Присутствия.
Наконец, необходимо рассмотреть, кому делается жертвоприношение и как оно совершается. Мы можем приносить жертву другим людям или божественным Силам, космическому Целому или трансцендентному Всевышнему. Наше поклонение может принимать различные формы – от подношения цветка или листка, чашки воды, горсти риса или ломтя хлеба до посвящения всего, чем мы обладаем, и подчинения всего нашего существа высшему. Кому бы мы ни посвящали свою жертву и в чем бы она ни состояла, в действительности сам Всевышний, Вечный, присутствующий во всем сущем, получает и принимает ее, даже если она отвергается или игнорируется тем, к кому была обращена непосредственно. Ибо Всевышний, превосходящий вселенную, тем не менее, присутствует, пусть и скрыто, в нас и в мире, в его событиях и явлениях – как всеведущий Свидетель и Пользователь всех наших трудов, а также их тайный Владыка и Вершитель. Все наши действия, усилия, даже ошибки и преткновения, страдания и борения осознанно или неосознанно, тайным или явным для нас образом, в конечном итоге осуществляются и направляются Единым. Всё обращено к нему в его несчислимых формах и посвящено, через эти формы, единому Всеприсутствию. В какой форме и в каком духе мы приближаемся к нему, в такой форме и в таком духе он и принимает нашу жертву.
Плод жертвоприношения действий также меняется в зависимости от характера действия, намерения, с которым оно совершается, и духа, стоящего за намерением. Но все виды жертвоприношения являются частичными, эгоистическими, внутренне противоречивыми, преходящими, несовершенными – даже те, что воздаются высочайшим Силам и Принципам. И результат также является частичным, ограниченным, преходящим, противоречивым по своим последствиям, имеющим ценность лишь для достижения второстепенной или промежуточной цели. Единственное полностью приемлемое жертвоприношение – это наивысшая, безусловная и полная самоотдача. Это такое самопосвящение, которое совершается с безграничной преданностью и знанием, свободно и без остатка, лицом к лицу с Единым, который есть одновременно наше имманентное «Я» и окружающее и наполняющее всё Целое, Высшая Реальность за пределами этого или любого другого проявленного мира и, тайным образом, всё это вместе взятое – скрытая повсюду имманентная Трансцендентность. Ибо душе, полностью отдавшей себя Богу, Бог тоже отдает себя без остатка. Только тот, кто возлагает на алтарь Духа всю свою природу, тот обретает Дух. Только тот, кто способен отдать всё, наслаждается Божественным, пребывающим во всем сущем. Только наивысшее самоотречение открывает путь к Высочайшему. Только возвышение всего, что представляет собой наше существо, через жертвоприношение его Всевышнему позволяет нам воплотить в себе Высочайшее и даже в этом мире жить в имманентном сознании трансцендентного Духа.
* * *Говоря коротко, от нас требуется превратить всю свою жизнь в сознательное жертвоприношение. Каждое мгновение и каждое движение нашего существа должны стать выражением непрерывной и искренней самоотдачи Вечному. Все наши действия, не только наиболее важные, исключительные и возвышенные, но и самые мелкие, заурядные и незначительные, должны совершаться в духе сознательного самопосвящения. Наша индивидуализированная природа должна жить в едином сознании, в котором все внутренние движения и внешние действия являются посвящением Чему-то запредельному, превосходящему нас и наше эго. Неважно, каков дар и кому мы его преподносим, мы должны делать это с осознанием, что он преподносится единому божественному Существу во всех существах. Даже самые обыденные или грубо материальные наши действия должны обрести этот возвышенный характер: когда мы едим, мы должны осознавать, что преподносим пищу этому божественному Присутствию в нас, совершаем священное жертвоприношение в храме нашего существа, а ощущение, что мы просто удовлетворяем физическую потребность или желание насладиться вкусом, должно исчезнуть. Какую бы великую работу мы ни выполняли, за какую бы возвышенную дисциплину, за какое бы трудное или благородное дело мы ни брались, для кого бы мы ни совершали его – для самих себя, для других или для всего человечества, мы больше не сможем ограничиваться идеей, что мы действуем ради собственного блага, ради своих близких или даже во имя всего человечества. Мы должны будем совершать наши действия как сознательное жертвоприношение, но не ради человечества, других людей или самих себя, а Единому Божеству – либо используя эти образы в качестве посредников, либо непосредственно. Божественное Существо, пребывающее за всеми этими образами, больше не должно быть скрытым от нашей души, нашего разума и наших чувств, но всегда быть для них проявленным. Наши действия и их результаты нужно отдать в руки этого Единого с ясным пониманием того, что это Присутствие есть Бесконечное и Высочайшее, без которого наш труд и наше стремление были бы невозможны. Ибо всё происходит в его бытии; для него собирает и ему на алтарь приносит Природа всякий наш труд и всякое устремление. Даже в тех случаях, когда со всей очевидностью действует сама Природа, а мы являемся лишь свидетелями ее деятельности, осуществляемой в нас и поддерживаемой нами, мы должны всё так же постоянно помнить и непрерывно осознавать, что это труд, принадлежащий божественному Владыке. Каждый наш вдох и выдох, каждый удар сердца могут и должны осознаваться нами как часть живого ритма вселенского жертвоприношения.
