Джидду Кришнамурти - Первая и последняя свобода
Глава восемнадцатая
Самообман
Я хотел бы обсудить или рассмотреть вопрос самообмана, заблуждений и иллюзий, которым ум потворствует и которые он навязывает и себе и другим. Это очень серьёзная вещь, особенно при том состоянии кризиса, в котором находится мир. Но чтобы понять всю проблему самопознания в целом, мы должны сначала проследить её не только на словесном уровне, но внутренне, глубоко, в самой основе. Мы слишком легко довольствуемся словами, утверждающими и отрицающими; мы по-житейски мудры; и, будучи по-житейски мудрыми, всё, что мы можем делать, так это надеяться, что что-то произойдёт. Мы видим, что объяснение войны не останавливает войну; нет числа историкам, теологам и религиозным людям, которые объясняют войну и как она возникает, но войны по-прежнему продолжаются, быть может, более разрушительные, чем когда-либо. Те из нас, кто по-настоящему серьёзен, должны выйти за пределы слова, должны стремиться к этой основополагающей, коренной революции внутри нас самих. Это единственное средство, которое может принести непреходящее, фундаментальное спасение человечества.
Подобным же образом, когда мы будем обсуждать эту форму самообмана, мы должны, я думаю, остерегаться поверхностных объяснений и возражений; мы должны, если позволите, не просто слушать ведущего беседу, но отслеживать эту проблему, как мы знаем её в нашей повседневной жизни; то есть мы должны наблюдать самих себя в мышлении и в действии, наблюдать, как мы воздействуем на других и как мы продолжаем действовать от себя.
Какова причина, основа — для самообмана? Сколь многие из нас действительно осознают, что мы обманываем самих себя? Прежде чем мы сможем ответить на вопрос: «Что такое самообман и как он возникает?» — не следует ли нам осознать, что мы обманываем себя? Знаем ли мы, что мы обманываем себя? Что мы подразумеваем под этим обманом? Думаю, это очень важно, ведь чем больше мы обманываем себя, тем большую силу приобретает обман; благодаря этому он даёт нам определённые жизненные силы, определённую энергию, определённую способность, которая налагает печать нашего обмана на других. Поэтому постепенно мы не только навязываем обман себе, но и всучиваем его другим. Это взаимодействующий процесс самообмана. Осознаём ли мы этот процесс? Мы считаем, что мы способны мыслить очень ясно, целеустремлённо и прямо; а осознаём ли мы, что в этом процессе мышления присутствует самообман?
Не является ли мысль сама по себе процессом поиска, выискивающего оправдание, безопасность, самозащиту, желания создать хорошее впечатление, желания иметь положение, престиж, власть? Не это ли желание быть — политически или религиозно, социально — и есть сама причина самообмана? В момент, когда я хочу чего-либо другого, чем просто материально необходимое, — не создаю ли я, не приношу ли я состояния, которое легко принимает, легко допускает, соглашается? Возьмём, к примеру, такое: многим из нас интересно знать, что происходит после смерти; чем мы старше, тем больше это нас интересует. Мы хотим знать истину этого. Как мы будем выяснять её? Конечно, не чтением и не разными объяснениями.
Как вы будете выяснять это? Прежде всего вам следует полностью очистить ваш ум от каждого фактора, стоящего на пути как помеха — от каждой надежды, от каждого желания продлить, придать длительность, каждого желания выяснить, что же там, по другую сторону. Поскольку ум постоянно выискивает безопасность, у него имеется желание продления, создания длительности и надежды на способы осуществления этого, на будущее существование. Такой ум, хоть он и стремится к истине о жизни после смерти, перевоплощению или чему-либо ещё, не способен открыть эту истину, не так ли? Важно не то, истинно перевоплощение или нет, — но то, как ум ищет оправдания, путём самообмана, факта, который может быть или может не быть. Что важно — так это подход к проблеме, с каким мотивом, с каким побуждением, с каким желанием вы подходите к ней.
Ищущий всегда сам всучивает самому себе этот обман; никто другой не всучит его ему; он сам делает это. Мы создаём обман и затем мы становимся рабами его. Основополагающий фактор самообмана — это постоянное желание быть кем-то в этом мире и в мире потустороннем. Нам известен результат желания быть чем-то в этом мире; это полнейшее смятение, где каждый соревнуется с другим, где каждый разрушает, уничтожает другого во имя мира; вы знаете всю эту игру, в которую мы играем друг с другом, — эту необычную форму самообмана. Подобным же образом нам хочется безопасности в другом мире, положения.
Итак, мы начинаем обманывать себя в момент, когда присутствует это побуждение быть, стать или достигнуть. Это очень трудная вещь для ума — быть свободным от этого. Это одна из основных проблем нашей жизни. Возможно ли жить в этом мире и быть ничем, ничего собой не представлять? Тогда только имеет место свобода от всякого обмана, потому что только тогда ум не стремится к результату, ум не выискивает удовлетворяющий его ответ, ум не ищет безопасности ни в какой форме, ни в каком взаимоотношении. Это имеет место тогда, когда ум осознал возможности и тонкости обмана и потому с пониманием отбрасывает каждую форму оправдания, безопасности — что означает, что ум способен тогда быть полностью ничем. Возможно ли такое?
Пока мы обманываем себя в любой форме, не может быть любви. Пока ум способен создавать и навязывать, всучивать самому себе обман, он очевидным образом отделяет себя от общего или объединяющего понимания. Это одна из наших трудностей; мы не знаем, как сотрудничать, как действовать совместно. Всё, что мы знаем, — что мы пытаемся работать вместе в направлении цели, которую мы оба, каждый из нас, хотим осуществить. Сотрудничество может быть, только когда вы и я не имеем общей цели, созданной мыслью. То есть важно осознать, что такое сотрудничество возможно единственно тогда, когда вы и я не желаем быть чем-то. Когда вы и я желаем быть чем-то, тогда вера и всё прочее становятся необходимыми, необходимой становится Утопия, которую проецирует «са́мо», ваше «я». Но если вы и я творим вне собственных «я», анонимными, без всякого самообмана, без всяких барьеров веры или знания, без желания быть в безопасности — тогда имеет место истинное сотрудничество.
Возможно ли для нас сотрудничать, быть нам вместе, не имея в виду какой-либо цели? Можем ли вы и я работать вместе без стремления к результату? Несомненно, это-то и есть подлинное сотрудничество, не так ли? Если вы и я обдумываем, работаем и создаём план для получения результата и мы работаем вместе в направлении этого результата — что тогда включено в этот процесс? Наши мысли, наши интеллектуальные умы, конечно, встречаются; но эмоционально всё существо может сопротивляться этому, что приносит обман, что приносит конфликт между вами и мной. Это очевидный и вполне наблюдаемый факт в нашей повседневной жизни. Вы и я согласно делаем определённую часть работы интеллектуально — но подсознательно, глубоко, вы и я ведём борьбу друг с другом. Я хочу результата для своего удовлетворения; я хочу преобладать; я хочу, чтобы моё имя стояло впереди вашего, хотя и говорю, что я работаю с вами. Так мы оба, создатели этого плана, в действительности противостоим один другому, несмотря на то что внешне вы и я согласны относительно этого плана.
Не важно ли выяснить, можем ли вы и я сотрудничать, общаться, жить вместе в мире, где вы и я ничто; способны ли мы действительно и по-настоящему сотрудничать не на поверхностном уровне, но основательно? Это одна из наших величайших проблем, быть может, самая великая. Я отождествляю себя с объектом, и вы отождествляете себя с тем же объектом; оба мы в нём заинтересованы; оба мы намерены создать его. Несомненно, этот процесс мышления очень поверхностен, ведь путём отождествления мы вносим разделение — что так очевидно в нашей повседневной жизни. Вы индус, а я католик; мы оба проповедуем братство, и мы друг друга берём за горло. Почему? Это одна из наших проблем, не так ли? Подсознательно и глубоко — у вас ваши верования, а у меня мои. Говоря о братстве, мы не разрешаем всю проблему верований, у нас только теоретически и интеллектуально имеется согласие, что это должно быть так; внутренне и глубоко, мы — один против другого.
Пока мы не разрушим эти барьеры, которые — самообман, дающий нам определённые жизненные силы, между вами и мной сотрудничества быть не может. Путём отождествления с группой, с определённой идеей, с определённой страной нам никогда не создать сотрудничества.
Вера, убеждение, не принесёт сотрудничества; напротив, она разделяет. Мы видим, как одна политическая партия противостоит другой, каждая верит в определённый путь разрешения экономических проблем, и потому все они ведут борьбу одна с другой. Они не занимаются разрешением проблем, например проблемы голода. Они озабочены теориями, которыми собираются решать эту проблему. Они на самом деле озабочены не самой проблемой, а методом, которым эта проблема может быть разрешена. Поэтому между двумя должен быть раздор, борьба, ведь они озабочены идеей, а не проблемой. Схожим образом и религиозные люди противостоят один другому, хотя словесно они утверждают, что жизнь едина и Бог у всех один; вы знаете всё это. Внутренне их веры, убеждения, их мнения, их опыты разрушают их и ведут их к разделению.
