Ошо - Древняя музыка в соснах
Чтец заткнул уши и читал письмо вслух!
Именно это происходит в жизни каждого. Вы продолжаете скрывать, но все явно. Все непрерывно транслируется; вы как радиостанции непрерывного вещания. Вы вещаете даже во время сна. Если будда придет к вам, когда вы спите, он сможет понять, кто вы есть. Даже во сне сохраняются ваши жесты, мимика, движения; вы будете бормотать что-то. Все это является вашим выражением, потому что сон ваш, он несет на себе ваш почерк.
Если человек становится более бдительным, он перестает скрывать. Это бесполезно, смешно. И человек просто расслабляется. Из-за того, что вы скрываете, вы остаетесь напряженным, постоянно боитесь, что кто-нибудь что-нибудь узнает о вас. Вы никогда не раскрываетесь, вы никогда не обнажаетесь — я имею в виду духовно. Вы никогда не обнажаетесь, вы всегда боитесь. И этот страх уродует вас, парализует вас.
Когда вы осознаете, что все должно быть предъявлено, — оно уже предъявлено. Центр каждый миг смещается на периферию; океан качается на своих волнах; божественное везде, распространяется по всему существованию, и вы распространяете повсюду свои показатели — нет смысла скрывать что-то. Все, что было скрыто с прежних времен, ясно как день.
Тогда о чем беспокоиться? Просто расслабьтесь. Беспокойство, напряжение, мука исчезнут. И вдруг вы становитесь восприимчивым, уже не закрытым. Вдруг вы открываетесь и становитесь приглашающим. Это нужно понять: только если вы открыты другим, вы можете открыться себе. Если вы прячетесь от других, что бы вы ни прятали, постепенно будет опускаться в подвал вашего неосознанного ума. Другие этого могут и не знать, но постепенно вы сами будете об этом забывать.
Но стоит вам оказаться в поле зрения восприимчивого человека, как все становится явным. Это одна из основных причин, по которой отношения мастера и ученика так ценятся на Востоке: мастер подобен лучу света, рентгеновскому лучу, и ученик открывается перед ним. Чем глубже мастер проникает в ученика, чем больше познает его, тем глубже сам ученик осознает в себе свои скрытые сокровища. Стараясь скрыть себя от других, он стал таким специалистом в этом деле, что теперь скрывается и от себя самого.
Вы многого не знаете о себе. Вам известен лишь фрагмент, вершина айсберга. Ваши знания о себе очень ограниченные — и не только ограниченные, но и во многом не соответствующие! Они настолько частичные, фрагментарные, что, пока вы не поместите их в контекст своего существа, не несут никакого смысла. Они почти полностью бессмысленны.
Вот почему вы продолжаете жить, не зная себя. Как человек может жить, не зная себя? Однако вы продолжаете проецировать на других то, что не имеет к ним никакого отношения, — возможно, это ваши внутренние скрытые силы. Но вы не знаете, что они скрыты внутри вас, вы проецируете их на окружающих. Кто-то кажется вам эгоистом, но, возможно, эгоист — это вы, и вы проецируете свой эгоизм на другого. Кто-то кажется вам очень злым, но злоба может быть внутри вас, а другой — просто экран, на который вы проецируете.
Пока вы не изучите себя досконально, вы не сможете определить, что реально, а что проекция. Вы не сможете узнать и других людей. Самопознание становится дверью к знанию вообще. Это основа основ. Без этого основания все знания поверхностны; глубоко внутри это невежество.
Я слышал...
Миссис Джонс, глубоко встревоженная, консультировалась с психиатром.
«Мой муж, — говорила она, — убежден, что он цыпленок. Он ходит вокруг, все время что-то колупает и спит на огромном деревянном бревне, которое он установил в качестве насеста».
«Понятно, — задумчиво сказал психиатр. — И как давно ваш муж страдает этой манией?»
«Уже почти два года».
Психиатр слегка нахмурился и спросил: «Но почему вы обращаетесь за помощью только сейчас?»
Миссис Джонс покраснела и ответила: «Ах, было так удобно всегда иметь в доме свежие яйца!»
Эта женщина — неврастеник! А она считает неврастеником своего мужа. Когда начинаете думать что-то о ком-то другом, понаблюдайте за собой. Не спешите, сначала загляните внутрь. Причина может быть в вас. Но вы не знаете себя и продолжаете смешивать свои собственные проекции с реалиями внешнего мира. Невозможно познать реальное, пока вы не познали самого себя. А познать себя можно только одним способом — жить открытой, восприимчивой жизнью. Не живите в замкнутом пространстве. Не прячьтесь за своим умом. Выходите.
Лишь стоит вам выйти, как постепенно вы начнете узнавать миллионы подробностей о себе. Вы вовсе не однокомнатная квартира, в вас множество комнат. Вы дворец, но привыкли жить в чулане, а дворец забросили. В вас сокрыто множество сокровищ, и эти сокровища постоянно стучатся, привлекают внимание, но вы глухи.
Через эту слепоту, эту глухоту, эту бесчувственность надо прорваться — и никто, кроме вас, не сможет сделать это. Если кто-то другой попытается сделать это, вы будете чувствовать обиду за вторжение. Это происходит каждый день: если я пытаюсь вам помочь, вы переживаете, что нарушены ваши границы. Если я пытаюсь донести правду о вас, вы чувствуете себя оскорбленными, вы чувствуете себя униженными, вы чувствуете себя задетыми — задета ваша гордость. Вы хотите слышать от меня ложь о себе. Вы хотите услышать то, что поддержит ваш сложившийся образ. У вас сложилось очень благообразное представление о себе самом, но оно фальшиво. Оно должно быть разбито вдребезги, потому что, как только оно разбито, начнет подниматься реальность. Если его не разбить, вы будете продолжать цепляться за него.
Вы считаете себя религиозными, вы считаете себя великими искателями. При этом вы можете и не быть религиозными, вы можете просто бояться жизни. В ваших храмах и церквях прячутся трусы, боящиеся жизни. Но признаться в этом слишком унизительно, поэтому они заявляют, что не боятся жизни, а отрекаются от нее: «Жизнь ничего не стоит. Жизнь только для средних умов». Во имя Бога они отказались от всего, они ищут божественное. Но посмотрите: они дрожат. Они молятся, стоя на коленях, но их молитвы не из любви, их молитвы не из празднования, их молитвы не праздник. Их молитвы из страха, а страх все искажает. Невозможно достичь истины из страха.
Вы должны достичь истины через бесстрашие. Но если вы прячете свой страх за религиозностью, будет очень сложно разбить его. Вы алчны, скупы, но продолжаете утверждать, что живете простой жизнью. Если вы прячетесь за убедительным обоснованием простоты, очень трудно разглядеть в себе скупца. Скупец упускает неизмеримо больше, потому что жизнь открыта для тех, кто делится, для тех, кто любит, для тех, кто не слишком цепляется за вещи, и в конечном итоге они сами становятся их достоянием.
Цепляться за вещи — значит цепляться за что-то, что ниже вас. И если вы продолжаете цепляться за то, что ниже, как вы можете взлететь ввысь? Это как если бы вы цеплялись за камни и пытались летать. Или пытались взойти на Эверест с полными руками камней. Нужно сначала выбросить все камни. Вам нужно выбросить все ваши камни, вам нужно освободить себя.
Эдмунд Хиллари, первый человек, взошедший на вершину Эвереста, писал в своей автобиографии: «Чем выше мы поднимались, тем больше вещей мне приходилось оставлять позади. В последний момент мне пришлось оставить практически все вещи, потому что они стали неподъемной ношей».
Чем выше вы поднимаетесь, тем более легким вы должны быть. Скупец не может воспарить. Скупец не может парить в любви, или в молитве, или в божественном. Он продолжает цепляться за землю, он слишком глубоко укоренен в земле. Деревья не могут летать. Если вы хотите летать, вам нужно выкорчевать себя. Вы должны быть странником, как белое облако, не имеющее корней.
Вы можете прятать свое жалкое «я». Вы можете прятать свои несчастья за высокими, благозвучными словами и выражениями. Вы очень убедительны и можете дать вполне правдоподобные объяснения. Все это должно быть разбито.
А когда вы продолжаете прятать, вы прячете не только свои недостатки, но и сокровища. Это прятание становится навязчивой идеей; становится привычкой, наваждением. Но, уверяю вас, перед восприимчивым человеком, перед мастером, познавшим себя, вы будете как на просвет. Вы не можете спрятаться от того, у кого есть глаза. Вы можете спрятаться от себя, вы можете спрятаться от мира, но вы не можете спрятаться от того, кто познал, что такое ясность, что такое восприимчивость. Для такого человека вы как на ладони.
Я слышал об одной американской паре, прогуливающейся вдоль берегов Сены в тени Нотр-Дама.
Он погрузился в долгое молчание. Наконец она спросила: «О чем ты думаешь, дорогой?»
«Я думал о том, дорогая, что, если с одним из нас что-то случится, я бы хотел провести остаток своих дней в Париже».
Возможно, он даже не осознавал, что говорит; возможно, он пробормотал это в полной отрешенности. Я повторю его слова. Он сказал: «Я думал о том, дорогая, что, если с одним из нас что-то случится, я бы хотел провести остаток своих дней в Париже». Он хотел бы, чтобы жена его умерла, он не хотел говорить об этом прямо — однако именно это он и сказал.
