Митч Элбом - Искорка надежды
Генри захлопал в ладоши. К нему присоединился органист. За ним барабанщик. И покатилось… возле алтаря словно включили прожектор.
— А-а-а-ллилуйя… — пел Генри. — Никогда не прогибайтесь под бедами…
Пусть хоть горе, хоть беда,
Не сдавайся никогда,
Что бы в жизни ни случилось. Аллилуйя!
Пел он прекрасно — чисто, звонко; было лишь чуть странно, что этот громадный мужчина поет таким высоким голосом. И все прихожане мгновенно включились в действо, вдохновенно хлопая, поводя плечами и подпевая, — все, кроме меня. Я же чувствовал себя бездарью, изгнанной из хора за нерадивость.
— А-а-а-ллилуйя!
Как только песнопение закончилось, Генри тут же вернулся к проповеди. Между молитвами, гимнами, выступлениями, обращениями к прихожанам и их ответами, призывами и песнопениями не было никаких промежутков. Все соединялось в одно целое.
— Мы пришли сюда вчерашним вечером, — начал Генри, — просто осмотреться, взять и осмотреться, а штукатурка осыпается, а краска везде облупилась…
— Верно, верно.
— И слышали мы, как льется вода. И поставили всюду ведра. И я обратился к Господу. И начал молиться. И сказал Ему: «Выкажи нам милосердие Свое и доброту Свою. Помоги нам исцелить дом Твой. Помоги нам хотя бы залатать дыру эту…»
— Верно, верно…
— И минуту-другую был я в отчаянии. Где же мне взять денег залатать ее? И вдруг я замер.
— Верно, верно!
— Я замер потому, что кое-что понял.
— Ну да?
— Богу важно, что мы делаем, а всякие там постройки Богу не нужны.
— Аминь!
— Богу постройки не нужны.
— ТОЧНО!
— И сказал Иисус: «Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам о себе позаботится». Богу постройки не нужны. Он беспокоится о тебе и о том, что у тебя на сердце.
— Боже наш праведный!
— И если здесь то самое место, куда мы приходим молиться… если здесь то самое место, куда мы приходим молиться… и если это единственное место, куда мы можем прийти молиться…
Он смолк и понизил голос до шепота.
— То для Него это место свято.
— О да!.. Говори, пастор наш, говори!.. Аминь!..
Прихожане встали и принялись восторженно хлопать, благодаря Генри убежденные, что, хотя их церковь скорее всего разваливается, Бог видит их души; и может быть, даже глядит на них сквозь эту самую дыру и помогает им.
Я поднял глаза и увидел, как из дыры в красные ведра капает дождевая вода. А потом я увидел, как Генри в своей огромной синей мантии, все еще продолжая песнопения, медленно отступает назад. Честно говоря, я так и не мог понять, что он за человек: харизматичный, странный, непредсказуемый? Но как бы то ни было, его мать, похоже, была права. Пусть на это ушли годы, он все-таки стал проповедником. Это действительно было ему на роду написано.
Я начал изучать другие религиозные верования. Мне стало интересно, насколько они сходны с моим. Я прочел о мормонах, католиках, суфиях, квакерах.
Мне попался документальный фильм о том, как люди, исповедующие индуизм, празднуют Кумб Мела — паломничество, совершаемое из устья реки Ганг к ее истоку в Гималаях. Легенда гласит: в то время как боги сражались на небесах с демонами, на землю упали четыре капли эликсира бессмертия в четырех разных местах. В эти места и шествуют паломники: омыться в речных водах, смыть свои грехи и обрести здоровье и спасение.
На это празднество собираются миллионы людей. Десятки миллионов. Зрелище поразительное. Танцующие бородатые мужчины, праведники с кольцами в губах и напудренными телами, пожилые женщины, неделями шагавшие по горным тропам, чтобы среди заснеженных вершин прикоснуться к могущественному божеству.
Это самое многочисленное собрание на Земле, во время которого огромное количество народу одновременно совершает обряды своей веры. А большинству людей в моей стране до этого праздника нет никакого дела. В документальном фильме о Кумб Мела говорится как «о событии, где каждый человек, играя маленькую роль, прикасается к чему-то величественному».
Интересно, можно ли сказать то же самое обо мне и моих поездках к старику в Нью-Джерси?
УДАЧНОЕ СУПРУЖЕСТВОЯ почти ничего не рассказал о жене Рэба. А следовало.
По еврейской традиции за сорок дней до рождения мальчика голос с небес возвещает имя его будущей жены. Если так оно и есть, то для Альберта имя Сара выкрикнули в один из дней 1917 гола. Их супружество было долгим и прочным союзом двух любящих друг друга людей.
Они познакомились во время собеседования, — Альберт был тогда директором школы на Брайтон-Бич, а Сара пришла наниматься на должность учительницы английского языка и литературы. На собеседовании они поспорили по некоторым вопросам, и Сара, уходя, подумала: «Ох, не видать мне этой работы». Но Альберт взял Сару на работу и вскоре уже восхищался ее мастерством учителя. Спустя несколько месяцев он пригласил ее к себе в кабинет.
— Вы с кем-нибудь встречаетесь? — спросил он.
— Нет, не встречаюсь, — ответила Сара.
— Отлично. И не встречайтесь. Потому что я собираюсь на вас жениться.
Сара ничем не выдала своего изумления.
— Что-нибудь еще? — спросила она.
— Нет, это все, — ответил Альберт.
— Ладно, тогда я пойду, — сказал она и вышла из кабинета.
Прошли месяцы, прежде чем Альберт, поборов стеснительность, решился вернуться к этому вопросу. Он наконец-то стал ухаживать за Сарой. Пригласил ее в ресторан. Повез на Кони-Айленд. А когда в первый раз решился ее поцеловать, у него началась икота.
Через два года состоялась свадьба.
Они прожили вместе более шестидесяти лет. За это время вырастили четверых детей, одного ребенка похоронили, танцевали на свадьбах у сына и дочерей, горевали на похоронах родителей, радовались семерым внукам, всего два раза переезжали из дома в дом, и, хотя у них нередко возникали споры, они никогда не переставали любить, ценить и поддерживать друг друга. Днем они могли горячо поспорить, даже перестать друг с другом разговаривать, но когда вечером лети тайком заглядывали к ним в комнату, они видели, как родители сидят рядышком на кровати и держатся за руки.
Они были дружной командой. Стоя за кафедрой в синагоге, Рэб мог запросто вызвать ее с места возгласом: «Будьте добры, юная леди, скажите, пожалуйста, как вас зовут?» А она, в свою очередь, как-то раз объявила на всю синагогу: «Я прожила с мужем чудесные тридцать лет и никогда не забуду день нашей свадьбы: третье ноября 1944 года».
— Постойте, какие тридцать лет? — выкрикнул кто-то, мгновенно подсчитав в уме. — Да вы же прожили вместе намного больше!
— Конечно, — отвечала Сара. — Но в понедельник, скажем, наберется чудесных минут двадцать, во вторник, может быть, даже целый час. А сложишь их все вместе, как раз и получатся чудесные тридцать лет.
Все рассмеялись, а Рэб довольно просиял. Когда однажды его попросили составить список того, что необходимо начинающему раввину, он написал: «Найти достойную спутницу жизни».
Он себе такую нашел.
Точно так же, как годы хозяйствования на ферме обучают фермерскому мастерству, годы супружества научили Рэба понимать, что в семейной жизни важно, а что нет. Венчая молодые пары, он за свою жизнь побывал не менее чем на тысяче свадеб, — от самых скромных до самых пышных. Многие пары оказались счастливыми. Но некоторые распались.
— А вы могли предсказать, какой брак окажется удачным, а какой нет? — спросил я.
— Иногда мог, — ответил Рэб. — Если молодые умеют друг с другом общаться, скорее всего брак будет счастливым. Если у них сходные представления о жизни и одинаковые жизненные ценности, скорее всего брак будет прочным.
— А как насчет любви?
— Без нее никак не обойтись. Но с годами она меняется.
— В каком смысле меняется?
— Если любовь не более чем увлечение, — «Ах, он так хорош собой!», «О, она такая красивая!» — любовь недолговечна. Стоит молодым столкнуться с трудностями, ее и след простыл.
Совсем другое дело — истинная любовь, с годами она обычно становится глубже и сильнее. Вроде как в «Скрипаче на крыше»[18]. Помнишь, наверное, как Тевье поет «Ты любишь меня?».
Так я и знал. Во взглядах Рэба на жизнь, как мне кажется, «Скрипач на крыше» играл весьма важную роль. В нем и вопросы религии, и традиции, и община, и отношения мужа и жены — Тевье и Голды, доказавших свою любовь друг к другу делом, а не словами.
— Голда говорит ему: «Как ты можешь спрашивать, люблю я тебя или нет? Посмотри на все, что мы вместе с тобой сделали! Каким еще словом это можно назвать?» Такая вот любовь, которую вы на протяжении своей совместной жизни создали своими собственными руками, никуда не уходит.
