Анжелика Резник - Как стать Хозяйкой собственной судьбы. Заблуждения, которые портят тебе жизнь
Собираю всерьез
Коллекцию вымерших грез.
А. СмирНаша первая встреча с Кристиной. Расплывшаяся фигура, какое-то невообразимое одеяние, более всего напоминающее темный мешок.
И кто вы по профессии?
В ответ – название преуспевающей фирмы. Коммерческий директор.
Ах, конечно, конечно…
Честно говоря, я ей поначалу не поверила. Облик Кристины менее всего соответствовал общепринятому представлению о том, как должен выглядеть коммерческий директор процветающей компании.
Кое-как наложенный макияж. Облупившийся маникюр. Желтый табачный налет на зубах.
Курила Кристина не переставая. Как только одна сигарета подходила к концу, тут же из пачки извлекалась следующая.
Коммерческий директор?
А это непередаваемое выражение на лице – решительное недовольство всем и вся, на которое сразу наталкивается взгляд.
Цвет лица нездоровый. Ну, это понятно. Ежели дымить как паровоз…
Сколько же ей лет? Где-то к пятидесяти. Все же лучше уточнить.
Что-о?!
Кристине тридцать три года.
Да что же вы, голубушка, сотворили с собой?!
Увы, то, что говорила Кристина, оказалось чистой правдой.
Год назад от нее ушел любимый мужчина. С тех пор она начала скатываться в то жуткое состояние, которое я могла теперь лицезреть.
Не скрою, я была удивлена. Ведь история по большому счету тривиальная. У кого из нас не случалось влюбленностей, радостей, вспышек, сменявшихся затем горечью расставаний, – да почти у каждой. Но мало кто находил в этом достаточный повод, для того чтобы превратить себя в ходячую развалину. Одна поплачется подружке и успокоится; другая решит во что бы то ни стало доказать «козлу», как он ошибся: начнет работать над собой, кардинально перестроит всю жизнь и закрутит новый роман, а то и не один.
Вместо этого Кристина на целый год погрузилась в свои страдания, планомерно разрушая себя. Не всякая брошенная женщина так поступит.
Очевидно, что расставание с любимым послужило лишь поводом, активизировавшим в глубинах ее подсознания дремавшую там разрушительную программу.
Часто можно услышать словосочетание «несчастная любовь». Это заблуждение. Любовь по природе своей может быть только счастливой. А «несчастная любовь» – это невроз, патологическое состояние, которое следует лечить.
Так что же случилось с Кристиной на самом деле? Какова событийная подоплека, обусловившая появление разрушительной программы?
Это и предстояло выяснить.
…Первая, самая страшная беда постигла ее в возрасте восьми лет. От сердечного приступа скоропостижно скончалась ее мама. С тех пор все в жизни пошло наперекосяк.
Валентин Александрович, отец Кристины, был геологом. Почти все время он находился в экспедициях, так что маленькая Кристинка его почти не видела. Самым значимым человеком была мама, которая все свое время уделяла воспитанию дочери. Росла Кристина в маленьком прибалтийском городке.
Зарплаты экспедиционного геолога вполне хватало на жизнь, поэтому мама Кристины не работала, а занималась домашним хозяйством. С мамой Кристина чувствовала себя в полной безопасности.
Все оборвалось в одночасье…
С ее смертью Кристину охватил ужас. Мама была тем самым человеком, который мог разрешить любую проблему; мама могла все рассказать, объяснить.
Теперь же девочка осталась одна-одинешенька в огромном и враждебном мире.
Кристина замкнулась в себе, сделалась холодной и молчаливой. Днем все силы уходили на то, чтобы отгораживаться от внешнего мира. Зато ночью, когда никто не видел, она давала волю чувствам. Слезы, слезы, слезы…
– Все время я пыталась понять: почему мама бросила меня одну? – Пальцы нервно мнут сигарету. Та ломается, тушится в пепельнице. Кристина достает новую, щелкает зажигалкой, затягивается. – Что я сделала не так? Неужели я ее не устраивала? Ей что, было со мной плохо? Или я оказалась недостойна ее любви, я ей не нравилась? До сих пор не могу найти ответа!
…Характерная детская ошибка. В начале нашей жизни мы наивно верим, будто весь мир вращается вокруг нас. И взрослые, что нас окружают, просто реагируют на наше поведение, поступают в зависимости от того, как мы себя поведем: что скажем и что сделаем.
Некоторые продолжают сохранять эти установки, даже став взрослыми. Как Кристина, например.
К чему это приводит? Человек начинает взваливать на себя бремя ответственности за действия других. Ведь исходя из логики, что ты находишься в центре мироздания, а остальные суть проекция твоего «я», иначе и быть не может.
Что в итоге? Неизбежное чувство вины, поскольку мир «неуправляем», желание наказать себя. И вот вместо стремления к радости, к наслаждению жизнью начинается подсознательный поиск «адекватного» наказания для себя – поиск боли и страданий. Это плата за сохранение детского образа мышления во взрослом возрасте.
После смерти матери собравшиеся родственники стали думать, как быть с Кристиной. Некоторые – самые «благоразумные» – предлагали определить Кристю в детский дом, поскольку профессия отца предполагала его многомесячное отсутствие. Но тот, надо отдать ему должное, категорически отказался, за что Кристина благодарна ему и поныне.
Некоторое время спустя Валентин Александрович повторно женился. Теперь у Кристины появилась новая «мама». Но у «мамы» было двое своих детей, и все внимание она уделяла им. Кристину же мачеха откровенно не любила, хотя старалась этого не показывать прилюдно.
Когда отец возвращался из экспедиций, мачеха старательно разыгрывала роль доброй феи из сказки. Но стоило папе вновь уехать, как фея мгновенно превращалась в злую мачеху. Такая вот сказка про Золушку на современный лад.
В семье мачехи с Кристиной не общались. Нередко бывало и так, что ее «забывали» покормить обедом или ужином.
Сводные брат и сестра были старше ее. Если «мама» хотя бы старалась держаться в рамках дозволенного, то ее дети открыто издевались над Кристиной. «Нахлебница», «крысеныш», «приблуда» были еще относительно мягкими эпитетами, которые ей то и дело доводилось слышать.
Впрочем, и мачеха не отставала от своих чад. По имени к девочке она обращалась лишь в короткие периоды пребывания дома отца. А в остальное время – «паразитка», «троглодитка»…
Папе Кристина ничего не рассказывала. Он был для нее последним близким человеком на свете. Больше всего Кристина боялась, что ее отец неожиданно умрет – как мама. Навязчивое видение папы в гробу заставляло ее буквально цепенеть от ужаса. Нет, лучше молчать обо всем.
А ночами по-прежнему – слезы, слезы, слезы… От тоски, от ощущения собственной ненужности, от одиночества. Тихо, в подушку, чтобы никто ничего не заметил.
Но все когда-то заканчивается.
– Однажды у мачехи пропало золотое колечко с рубином. И она обвинила меня в краже. Но я его не брала!..
Кристина не может справиться с собой. Плачет.
– …Долго била, называла воровкой, неблагодарной сволочью, паскудливой дрянью. А потом взяла да и рассказала про это отцу – во время телефонного разговора. Я готова была от стыда сквозь землю провалиться. Боялась, что папа меня бросит. Зачем ему дочь-воровка?..
Все вышло с точностью до наоборот. К возвращению Валентина Александровича кольцо отыскалось. Но Кристина, не выдержав, рассказала отцу обо всех издевательствах, которым подвергалась со стороны «мамы» и ее отпрысков.
Для Валентина Александровича это было шоком. Он подал на развод. Отныне Кристина всюду ездила с отцом. За десять лет учебы сменила шестнадцать школ. И везде у нее возникали одни и те же проблемы. Геологические изыскания проводятся не в столицах, поэтому учиться Кристине приходилось в поселковых школах. Начитанная девочка из Прибалтики, с ее акцентом и непривычными манерами, везде чувствовала себя белой вороной, чужаком. Неприязнь исходила не только со стороны одноклассников, но и со стороны местных педагогов.
Училась Кристина хорошо, хотя отличницей не была. Это вкупе с традиционной прибалтийской сдержанностью, которую местные истолковывали не иначе как высокомерие, приводило к тому, что одноклассники всячески стремились ее унизить.
Следует учесть, что местные нравы мягкими назвать было трудно. Здесь, в зоне вечной мерзлоты, располагались лагеря. А соученики Кристины были в массе своей детьми тех, кто остался на вольном поселении. И жизненными принципами, которыми тут руководствовались, были те, что позволяли выжить в лагерном бараке. «Выживает сильнейший», «Слабого подтолкни», «Обмани первым, не то обманут тебя» – такой вот «моральный кодекс». В этой криминализированной среде Кристине приходилось очень несладко.
