Олег Торсунов - Развитие разума: книга первая
ЧИТАТЕЛЬ: Где можно подробнее ознакомиться с данными о восприятии мира после клинической смерти?
АВТОР: Таких исследований накопилось достаточно много. Раймонд Моуди в своей знаменитой книге «Жизнь после смерти» излагает, что ему рассказывали люди, которые побывали в состоянии клинической смерти. Он изучил и описал 150 случаев и обнаружил, что люди — независимо друг от друга — давали очень схожие свидетельства о своих ощущениях в состоянии клинической смерти. Книга Моуди «Жизнь после смерти» стала бестселлером.
ЧИТАТЕЛЬ: На основании наблюдений одного ученого нельзя отвергать результаты работы целых научно-исследовательских институтов.
АВТОР: Множество подобных фактов описано и другими учеными. Так, доктор Майкл Сабом, врач-кардиолог и профессор Медицинской школы при Университете в Атланте (штат Джорджия, США), в своей книге «Воспоминания о смерти: опыт медицинских исследований» приводит множество документально подтвержденных примеров относительно переживаний пациентов в состоянии клинической смерти. Например, один мужчина рассказывал: «Я двигался вдоль стоянки автомобилей по направлению к своей машине. Вдруг я потерял сознание. Я не помню удара о землю. Следующее, что мне удается вспомнить, было то, что я ощутил себя находящимся высоко над машиной, в парящем состоянии. Я испытывал вполне реальное, правда, довольно странное чувство, чувство свободного парения. Сверху я смотрел на свое собственное тело и видел подбегающих к нему четверых или пятерых человек. Я мог слышать и понимать все, что говорили эти люди».
ЧИТАТЕЛЬ: Автор этой книги исследовал несчастные случаи?
АВТОР: Нет, главной темой книги профессора Сабома является подробное описание проведенных им исследований на больных, переживших клиническую смерть в результате сердечного приступа.
Сабом разделил их на две группы. Первая группа, состоящая из 25 человек, не смогла сказать ничего определенного о своих переживаниях в состоянии клинической смерти. Когда он просил их более подробно описать состояние, испытанное ими в момент сердечных приступов, никто не смог дать определенного ответа. Вторая группа состояла из 32 человек, и в нее входили пациенты, которые смогли описать свои послесмертные переживания после того, как в результате сердечного приступа сердце остановилось.
ЧИТАТЕЛЬ: Что же они говорили?
АВТОР: Когда их попросили описать свое состояние во время клинической смерти, шестеро из них дали ответы, полностью соответствующие медицинским записям, полученным в ходе проведения операции, несмотря на то что в тот момент времени эти люди находились в состоянии клинической смерти. Результаты полученных исследований подтверждают точку зрения, согласно которой эти пациенты фактически смотрели на себя и окружающую их обстановку с внешних позиций по отношению к их собственным телам.
ЧИТАТЕЛЬ: Фантастика! А что говорит по этому поводу сам ученый?
АВТОР: Сабом пришел к заключению: «Если человеческий мозг действительно состоит из двух основных элементов — „нервной си- стемы“ и „ума“, — то тогда представляется вполне возможным, что процессы, сопутствующие состоянию предсмертной агонии каким-либо образом способствуют мгновенному отделению от мозга одного из его составляющих, а именно: ума. По крайней мере, я склонен думать, что ответ на данный вопрос следует искать в этом направлении».
ЧИТАТЕЛЬ: Да, век живи, век учись — а дураком помрешь!
АВТОР: Согласно Ведам, главный путь постижения истины — нисходящий, так как в этом случае истина приходит к нам без искажений. Экспериментальное познание также не отвергается Ведами, так как оно помогает убедиться на практике в существовании законов мироздания. Для того чтобы восходящий метод познания был продуктивным, Веды рекомендуют проверять на практике не все подряд, а только то, что принесено на Землю нисходящим знанием (высшими силами).
ЧИТАТЕЛЬ: То есть не мелочиться на изучение своих идей.
АВТОР: Да, в этом случае прогресс науки значительно ускорится. Кроме того, человечество избежит дальнейших роковых ошибок в постижении истины, которых сделано уже немало.
ЧИТАТЕЛЬ: Но это звучит абсурдно! Как можно просто взять и поверить в то, что еще не проверено на практике? Если честно, то я не готов во все сразу и безоговорочно поверить!
АВТОР: Разве вас заставляют безоговорочно верить в то, что пришло свыше? Никак нет, нужно сначала сказанное в писаниях принять как гипотезу, а затем проверить это на практике. Так поступают все ученые: если они чего-то не понимают, то подвергают это экспериментальному исследованию.
ЧИТАТЕЛЬ: Мне непонятно, почему гипотезой может быть только древнее знание?
АВТОР: Гипотезой может быть любое знание. Но мне, в свою очередь, непонятно, зачем тратить время и деньги на то, чтобы проверять на практике все, что взбрело кому-то в голову? Не лучше ли в первую очередь обратиться к тому, что подарили миру чистые духом мудрецы!
ЧИТАТЕЛЬ: Неужели вы считаете, что ученые сами не могут быть чистыми мудрецами?
АВТОР: Конечно, могут. Но зачем что-то «считать» или «не считать»? Поймите, Веды — это наука! Согласно этой науке, чистота человека тоже проверяема. Для понимания того, насколько ум ученого чист, Веды дают конкретные инструкции. Только такой человек может считаться настоящим ученым, который обладает необходимыми чертами характера, указывающими на его чистоту и правильное, безукоризненное поведение.
ЧИТАТЕЛЬ: Да, с поведением у наших ученых не все гладко. А каковы, по мнению Вед, качества характера настоящего ученого?
АВТОР: В «Бхагавад-гите» (18.42) говорится о качествах, которые указывают на квалификацию брахмана (настоящего ученого):
шамах — спокойствие во всех случаях жизни;
дамах — самообладание даже перед лицом смерти;
тапах — аскетизм — очень простая жизнь и при этом возвышенное мышление;
шаучам — чистота как внешняя, так и внутренняя;
кшантих — терпимость — смиренное и сострадательное отношение ко всем живым существам;
арджавам — честность — высокая степень правдивости и искреннее желание всеобщего прогресса;
джнанам — глубокая осведомленность в вопросах постижения истины;
виджнанам — мудрость — сила разума;
астикйам — религиозность — признание существования высших законов мироздания.
ЧИТАТЕЛЬ: Да, в наше время эти требования применительно к современным ученым мало выполнимы.
АВТОР: Ну хорошо, если человек, изучающий истину, не может быть настоящим ученым, то пусть хотя бы ведет себя цивилизованно.
ЧИТАТЕЛЬ: А каковы критерии цивилизованного человека?
АВТОР: По мнению «Шримад Бхагаватам», качества, которые должен развить в себе цивилизованный человек таковы:
не гневаться;
не лгать;
совершать пожертвования;
прощать;
не заниматься развратом;
поддерживать чистоту ума и тела;
не питать ни к кому вражды;
быть простым;
заботиться о близких и подчиненных.
ЧИТАТЕЛЬ: Неужели человек, не обладающий всеми этими достоинствами, не сможет продвигать науку?
АВТОР: Конечно, он сможет продвигать науку. Вопрос только, куда.
ЧИТАТЕЛЬ: И куда же?
АВТОР: А куда может продвигать науку гневливый человек? Он всегда будет злиться на тех, кто более успешен, и вставлять им палки в колеса, даже если эти люди делают что-то ценное и важное. Как лжец может открыть истину? Как жадный человек может что-то подарить миру? Как злобный человек может признать заслуги другого? Как развратник вообще может считаться ученым или интеллигентным человеком? Как грязнуля и невежда может прозреть от невежества и вдруг открыть что-то ценное? Как может враждебно настроенный человек приносить людям пользу? С какой стати заумный человек захочет признать истинную правду? И наконец, дождемся ли мы, чтобы человек, который думает только о своей выгоде, подарил обществу что-то ценное?
