Дэвид Фельдман - Заново рожденные
Очевидно, эта стратегия самообмана работает только тогда, когда жертвой травмы становимся не мы. Но даже если жертвой становимся мы сами, то все равно ни за что не хотим расставаться со своей картиной мира. Причина в том, что она содержит самые дорогие нам представления и ценности, большая часть которых укладывается в три базовые категории убеждений, описанные Янов-Бульман, включая наши представления о долге, Боге, достоинстве, дружбе и обо всем остальном.
Неподдельный патриотизм был важной частью мировоззрения Пола. «Это патриотизм в традиционном понимании этого слова, — говорит он. — Без крайностей, не выставляемый напоказ, чувство преданности, которое должно жить в душе каждого американца, патриотизм как его понимали мои дедушка с бабушкой. Они были иммигрантами. Тогда никто не должен был доказывать, что он патриот. Ответственность перед обществом понималась по-другому. Они научили меня ценить эту страну и то, что она мне дает, и это сильно повлияло на мои взгляды и на мое мировоззрение».
Он искренне верил в ценности, которые, как объясняют американским детям в школе, отстаивает их страна. Пол был убежден, что США делают все возможное для поощрения и укрепления демократии, а также для защиты прав человека. Они используют свою военную мощь исключительно для того, чтобы претворять в жизнь эти ценности и наказывать по справедливости всех, кто их попирает. За эту громадную работу они не просят у своих граждан ничего, кроме лояльности и готовности подчиняться. И Пол выполнил свою часть соглашения, отказавшись от личных амбиций и поступив на военную службу.
Но что делать, когда вторая сторона соглашения не выполняет свои обязательства, когда мы понимаем, что в нашей картине мира могут быть ошибки?
* * *Адам Сэвидж профессионально занимается тем, что ставит под сомнение общепринятые представления. Он — ведущий телесериала «Разрушители легенд» (MythBusters) на канале Discovery; суть его работы — подробно разбирать глубоко укоренившиеся в сознании людей обывательские мифы и расхожие стереотипы, проверяя их с помощью современной науки. Может ли коктейль из диетической колы и мятных конфет Mentos взорваться у вас в желудке? Выстрелит ли ружье, если засунуть палец в дуло? Действительно ли излучение от мобильного телефона способно спровоцировать взрыв на заправочной станции? За десять сезонов разрушители легенд проверили более семисот представлений такого рода.
В одной из своих самых скандальных серий ведущие решили проверить гипотезу, которая к тому моменту стала предметом горячих споров. Вопрос был сформулирован примерно так: что если вместо взлетной полосы поставить самолет на огромную конвейерную ленту? Самолет начинает движение в одном направлении, а лента — в противоположном. При этом скорость ленты точно соответствует скорости самолета. Сможет ли самолет взлететь?
«Это одна из тем, которые без видимой причины вызывают особенный интерес у зрителей. Обе стороны спора твердо стоят на своем, приводя всевозможные научные аргументы. Кто-то говорит, что самолет не сможет взлететь с конвейерной ленты, если скорость движения в обоих направлениях будет одинаковой. Их оппоненты утверждают, что самолет взлетит», — рассказывает Сэвидж из студии в Сан-Франциско.
Возможно, для вас это не самый больной вопрос, но тысячам людей он не давал покоя. На различных веб-сайтах завязались жаркие споры. И вот в 2008 году разрушители легенд установили на импровизированной взлетной полосе конвейерную ленту и поставили на нее сверхлегкий самолет весом приблизительно 180 кг. «В большинстве выпусков программы у нас было хотя бы какое-то представление об исходе эксперимента, — рассказывает Сэвидж. — В этот раз наша команда разделилась ровно пополам. Мы не имели ни малейшего представления, что из этого выйдет».
Синхронизировав оба механизма, мы дали пилоту команду запустить двигатель. Загудел пропеллер. Самолет набрал скорость и, к удивлению и разочарованию многих, без какого-либо труда поднялся в небо. И вот почему: в отличие, скажем, от стоящего на конвейерной ленте автомобиля, самолет отталкивается от воздуха, а не от поверхности под колесами. Это простой и понятный ответ, правильность которого подтверждается простым и понятным экспериментом.
Но произошла странная вещь. «Мы никого ни в чем не убедили», — говорит Сэвидж. Обычно после очередной серии «Разрушителей легенд» зрители оставляют десять страниц комментариев на веб-сайте канала Discovery. В этот раз они получили 600 страниц! «Тысяча человек сразу же бросились в Интернет, чтобы заявить, что самолет не сможет взлететь с конвейера, движущегося в противоположном направлении с той же скоростью, что и конвейер. Наш опыт явно свидетельствовал об обратном. Но люди все равно продолжали с пеной у рта отстаивать свою точку зрения. Они старались отыскать ошибки в самом эксперименте и методике его проведения. Мы до сих пор получаем от людей сообщения и письма, в которых они пишут, что отказываются верить в достоверность эксперимента».
У исполнительного продюсера шоу Дэна Тэпстера есть своя теория на этот счет. «Некоторые идеи так долго сидят в головах людей и они так слепо верят в них, что даже перед лицом неопровержимых доказательств несостоятельности этих идей людям проще найти изъяны в доказательствах, чем признаться, что все это время они заблуждались», — полагает он.
Ну, или, как резюмирует Адам Сэвидж, все дело в упрямстве. «Людям трудно расставаться со стереотипами. Это особенность человеческой природы. Нас, конечно, можно переубедить, но зачем менять свое мнение, если бремя доказывания всегда лежит на наших оппонентах?»
В обывательских байках много забавного, но они носят исключительно умозрительный характер и крайне редко оказывают какое-либо влияние на ход вещей в реальном мире. Жизнь — в привычном ее течении — вряд ли закончится, если вдруг окажется, что какое-то широко распространенное мнение является ошибочным.
Ну а что если она все-таки закончится?
Нашу базовую картину мира можно рассматривать как своего рода персональный миф, только этот миф очень важен для нашего существования, и его крушение может иметь катастрофические последствия. Если уж миф о самолете и конвейерной ленте вызывает такое возбуждение, представьте, что будет, если миф будет иметь прямое отношение к реальной действительности — скажем, к вашим представлениям о себе, стране и даже мире. В этом случае нет ни онлайн-форума, ни других людей, с которыми можно было бы поспорить. Только вы.
Пол стоял на взлетно-посадочной полосе в нью-йоркском аэропорту Ла Гуардия — он хотел испытать на прочность свой персональный миф. Ла Гуардия был бесконечно далеко от занятого американцами Международного аэропорта имени Саддама Хусейна — его терминалы не были изрешечены пулями, а перед окнами не дымились остовы подбитых иракских танков.
Вдалеке виднелся только что приземлившийся самолет кандидата в президенты США. Когда самолет подрулил к месту высадки, окружавшие Пола агенты спецслужб начали озабоченно оглядываться по сторонам. Распорядитель поставил Пола в конце шеренги ветеранов разных войн, как будто служивших наглядной иллюстрацией истории служения стране, которая, как предполагалось, стоила того, чтобы отдать за нее жизнь.
Пол вернулся в США за три месяца до описываемых событий; он вернулся другим человеком. На войне он видел людей со смертельными ранениями, мирных жителей, пострадавших от боевых действий и оказавшихся в госпиталях Багдада, и даже одного командира отделения, потерявшего обе ноги. К счастью, все 39 бойцов из взвода Пола вернулись домой живыми, в отличие от 600 других солдат, которым повезло меньше.
По возвращении домой Пол снова стал встречаться со своей девушкой и попытался вернуться к нормальной жизни, какой он ее знал до войны. Но некоторые вещи по-прежнему не давали ему покоя, мешая засыпать по ночам и разъедая душу изнутри. «Мне не нравилось то, как США вели эту войну, — поясняет он. — Людей на местах все время не хватало. Офицеров и солдат отправляли в Ирак, ничего им не рассказав ни о культуре, ни и об обычаях страны. Высокая степень уязвимости для вражеских атак усугублялась отсутствием четких указаний со стороны командования. В ходе операции по поддержанию мира войска несли значительно более серьезные потери, чем во время вторжения и активной фазы войны с армией Саддама. У меня была четкая позиция в отношении войны. Я знал, что это неправильная война, которую начали в неправильное время и по неправильным мотивам».
Пол отправился в Ирак, чтобы сражаться за справедливость и заставить плохих людей ответить за совершенные ими злодеяния. Поначалу все казалось достаточно очевидным: американские солдаты были хорошими парнями; те, кто защищал умирающий режим Саддама, — плохими. Правда, со временем он осознал, что хорошие парни, которые послали его воевать, неправильно объяснили ему, зачем нужно воевать, или даже обманули его. Все это заставило его пересмотреть свои представления о том, что мир в целом является безопасным местом, что у хороших людей в жизни бывает все хорошо и что его страна защищает все хорошее вещи и всех хороших людей.
