Александр Нотин - Путешествие в осознанность
Это визуальные отпечатки детства. Но есть и другие, менее конкретные — ассоциативные. Скажем, до сих пор меня пронзает чувство тревоги при звуке идущего вдалеке поезда, особенно если этот звук накладывается на шум сосен (причем именно сосен — у них совершенно неповторимый шум). Звук отпечатался в памяти, очевидно, когда мы, малыши (сколько нам тогда было — года два, три?), во время «тихого часа» лежали с открытыми глазами на веранде загородного детского сада в трепетном ожидании «родительского дня». Ничего более ассоциативно сильного, чем этот гулкий отдаленный перестук колес, в моей жизни не было и, наверное, уже не будет.
В этом безмятежном возрасте ребенок живет не собой, а в неразрывном единстве с тем, что его окружает. Его действия напрямую связаны с ощущениями: больно — плачет, а через секунду, смотришь, уже заливается смехом. Дети все делают серьезно. Когда мы им предлагаем «поиграть», мы переносим свое эгоистическое миропонимание с его лукавыми условностями, двусмысленностями и лицедейством на их суверенный и непорочный мир. Но дети даже это принимают всерьез. Они живут одной жизнью с предметами и существами, определенными им в «товарищи по играм». А нам всегда немного не по себе, когда мы видим их неподдельную радость и грусть.
Упражнения 13. Кадры из детства: на коленях у матери
Один из наиболее увлекательных способов неделания — погружение в свои ощущения, относящиеся к раннему возрасту, когда сознание было еще свободно от диктата рассудка.
Войдите в настоящее мгновение. Расслабьтесь. Начинайте потихоньку «погружаться» в прошлое. Некоторым это дается просто: они отчетливо помнят себя даже в «колясочном» возрасте. Другим придется потрудиться.
* * *
Будьте уверены, ваш мозг бережно хранит мельчайшие подробности прожитой вами жизни. Эта деятельность мозга — часть вегетативной системы, не зависящей от рассудка. Рассудок же недостаточно силен, а возможно, и не очень-то хочет ворошить те пласты памяти, в которых отпечаталась благодать Высшего Сознания. Только под нажимом воли, под светом осознанности он нехотя начнет движение вспять. Будьте внимательны, и что-то непременно явится, всплывет из глубин прошлого. Сначала неясная, туманная ассоциация, возможно, эмоционально окрашенная. Потом вы почувствуете себя на коленях или на груди у матери. Вы не видите ее лица, но знаете: это она. Неизъяснимое блаженство наполнит каждую клеточку вашего тела. Тело словно парит — без боли, страха, волнения. Нет ни верха, ни низа, нет вообще никакого ощущения «себя». Вы — часть целого, и целое — в вас.
Сразу или с течением времени вы добьетесь результата. Образы или ассоциации могут быть разными. Закрепите их. Постарайтесь не превращать это упражнение в игру, перебирая в поисках лучшего фрагменты детства. Лучший у вас уже имеется — это первый образ, возникший в сознании. Сила содержащейся в нем положительной энергетики вытолкнула его из глубин памяти в ответ на ваш «запрос». Разумеется, в самой «игре в воспоминания» ничего плохого нет. Но для решения наших задач она бесполезна.
Постепенно картинка из прошлого станет рельефнее, связанные с ней ощущения — сильнее и ярче. Это нормально. У вас в руках хорошее средство от хандры, томительного ожидания и страха — вообще любого болезненного и негативного состояния. Пусть оно и временное, но ведь важно уметь выйти из депрессии и тревоги, ощутить хоть на миг покой. Погрузитесь в свое реальное прошлое, побудьте на коленях у матери независимо от того, жива она или нет. Посетите те места детства, которые избрала душа.
Одна моя знакомая, пользуясь этой практикой, вспомнила себя на руках отца и даже отчетливо «увидела» его погоны. Ее мать до сих пор не может этому поверить: девочке-то было около года, когда отец с фронта на один день заехал в Москву и носил ее на руках. В скором времени он погиб.
Предвижу возражение скептика: «Позвольте! Но вы же только что призывали не терять связи с настоящим! А тут — возврат в прошлое. Не сходится!»
Сходится. Дело в том, что, погружаясь в целевые воспоминания, вы светом своего сознания находите в своем же далеком прошлом не что-то абстрактное, а конкретное «деление» на «линейке жизни». Активированная таким образом память точечно воссоздает реальность того самого мгновения. Подчеркиваю: не абстрактную рассудочную схему, не смесь прошлого и будущего, а именно воссозданную в настоящем точную копию когда-то состоявшегося события. Образно говоря, вы втягиваете «в сегодня» то, что имело место много лет назад. Но главное, через это погружение, именно по этому каналу вы сопрягаетесь с Высшим Сознанием, укачивавшим вас в детстве руками вашей мамы.
Детство заканчивается в возрасте трех-четырех лет, когда разрывается «пуповина», связывающая ребенка напрямую с Богом. Начинается пора интенсивного внедрения в детское сознание категорий самости, главные из которых: я — не я, мое — не мое. Не отдавая себе в этом отчета, неосознанно копируя детей «под себя», формируя их мировосприятие по образу и подобию своему, мы запускаем в них пагубный механизм безотчетной рассудочной деятельности. В результате в детском восприятии все переворачивается с ног на голову: из спокойного и безопасного окружающий мир превращается в жестокий и агрессивный. Усиливается чувство одиночества, обособленности. Из первых капризов и фантазий, обещаний и принуждений, страхов и желаний рассудок начинает слой за слоем лепить оболочку, футляр ложного «я» — «эго». Образуется кокон, в котором отныне томится изначально истинное, естественное «я» ребенка, сопряженное с Высшим Сознанием.
Последующие этапы — воспитание, образование, социальная адаптация — только усиливают давление взрослой неосознанности на податливое детское сознание. Кокон постепенно «каменеет», превращаясь в матерое, сильное «эго».
Собирается и активизируется вся цепочка боли: мысли — эмоции — болевое поле. Рассудок лихорадочно поглощает новые знания, требует свежих впечатлений, ощущений, опыта. Еще, еще, еще больше! Со стороны это выглядит как постижение мира — естественный и необходимый процесс. Мы даже готовы растрогаться: «Пусть мальчик (девочка) побесится по молодости, мы разве не такими были?» Нигилизм, агрессивность и беспощадность, присущие подросткам, мы относим на счет жажды познания, на худой конец — гормонального всплеска или влияния улицы. Жалкое и наивное самоуспокоение! Ведь мы любуемся плодами не чьих-нибудь, а своих же собственных трудов: на наших глазах расправляются крылья молодого, жадного до жизни, яростного «эго». Оно матереет, ищет возможности самоутверждения — порой в подворотнях, пробуя крепость кулаков и «молодецкую удаль» на стариках, порой и в более страшных «делах», когда ставшую «ненужной» мать собственные дети отправляют в дом престарелых.
Уже в этом возрасте рассудок, прочно прибрав к рукам контроль над сознанием молодого человека, безостановочно производит строительный материал (мысли и эмоции), из которого вылепляется «эго» и… основа будущего взрослого болевого поля. «Ты должен быть сильным, ловким, умным и изворотливым, — внушает рассудок. — Верить никому нельзя! Надеяться — только на себя! Сила и страх управляют миром. Жизнь — игра. Будь первым, иначе тебя сомнут, подчинят, раздавят. Иначе… смерть!» Примерно в таком же ключе происходит формирование человеческого эгоцентризма: рационального — у мужчин и эмоционального — у женщин. Разумеется, есть исключения, но, как говорится, лишь в объеме статистической погрешности.
Футляр «эго» у каждого свой. Двух одинаковых не бывает. А вот внутренняя его структура всегда примерно одинакова. Мы воспринимаем себя, то есть выделяем и отделяем себя от других, по ряду параметров: физические данные, здоровье, семейное положение, благосостояние, круг общения, профессиональный и социальный (властный) статус — иными словами, по признаку жизненного успеха или неудачи. Раскладывая этот «пасьянс», каждый неосознанно выбирает себе роль жертвы или хищника. Сообразно этому рассудок — через болевое поле — расторопно формирует либо глубоко несчастную, либо «крутую», силовую версию индивидуального эгоцентризма. Между двумя этими полюсами располагаются сотни «переходных» подвидов. Иногда на протяжении одной жизни человек, переживая подъемы и спады, несколько раз меняет полюса «эго». А значит, и внешний вид и «боевую» раскраску своего футляра.
«Нужды» наши
У «эго», как у сказочного дракона, несколько голов. Одна, возможно, главная, — это наши «нужды»: стремления, желания, цели. Выше мы вскользь затрагивали эту тему, однако она, несомненно, заслуживает более пристального рассмотрения.
Со второй половины прошлого столетия, когда две мировые войны дали мощный толчок научно-техническому прогрессу в его рационально-материалистической форме, вирус неосознанности получил невиданное распространение. Устрашенное ужасами войн коллективное сознание наций начинает безумную гонку вооружений. Множатся конфликты. Как говорится в одной грустной остроте, борьба за мир пошла с таким ожесточением, что войны, похоже, не избежать. Ничего не напоминает? Никого?
