Александр Нотин - Путешествие в осознанность
Болевое поле — не просто «сгусток негатива» и отнюдь не безобидно. Подобно вулкану, большую часть времени оно пребывает в «режиме ожидания». Такое состояние можно назвать нормальной или обычной не-осознанностью. В нем, увы, мы проводим значительную часть отведенного нам в жизни времени. Это тоже страдание, но умеренное, ставшее привычным, кое для кого даже родным. Рассудок все время пытается успокоить, убедить нас в том, что хроническая раздражительность и глухая тоска, вспышки немотивированного гнева и зависти, вообще любые приступы дурного расположения духа — «в порядке вещей». И мы безропотно принимаем эту «версию» за чистую монету.
Однако всякий раз, когда темная эмоциональная волна, переливаясь десятками своих зловещих оттенков, накатывает на ваше сознание, вызывая мигрени и приступы гипертонии, лишая сна и покоя, вы вправе задать себе все тот же простой вопрос: «Хочу ли я страдать?» Если вы на него отвечаете: «Нет!» — не обижайтесь:
∙ вы уже обладатель солидного болевого поля;
∙ оно контролирует вас, вы его заложник.
Это и есть состояние классической обычной неосознанности.
Переведем дух и вспомним о… животных. Как мы уже отмечали, они не страдают от неврозов, хотя нельзя сказать, что в их жизни меньше стрессов и испытаний, чем в нашей. И все же у них нет (или почти нет) того, что применительно к человеку называют болевым полем. И вы, конечно, уже догадались, почему. Правильно: им почти неведома рассудочная деятельность и они никогда не покидают настоящее. Мудрые и непреложные инстинкты предписывают как домашним, так и диким животным после любой стычки тут же «сбрасывать» остаточный негатив. Вместо того чтобы после конфликта погружаться в тяжелые раздумья и переживания, заряжая тем самым болевое поле, животные просто продолжают быть в настоящем. И в этом весь секрет!
Вот на ваших глазах, словно в последнем смертельном бою, сошлись две собаки (кошки, утки и т. д.). Они рычат, визжат, хлопают крыльями. А спустя пару минут… мирно разгуливают бок о бок, забыв о полученных ранах и ссадинах. И все потому, что не умеют, как мы, преобразовывать мысли в эмоции и не утратили замечательной способности сбрасывать эмоциональный «балласт».
Вы вправе спросить: «Но почему Высшая сила, создавшая человека, не снабдила его столь же эффективным механизмом защиты от стрессов?» Примерно с таких же логических позиций на богословских диспутах атеисты пытаются «упрекать» Бога, который-де допускает существование в мире зла и несправедливости! Все дело в том, что человеку в отличие от прочих тварей земных предоставлена свобода выбора. Никто нас не заставляет страдать, ведя неосознанную жизнь. Будь осознан, и болевое поле, постепенно разрядившись, навсегда оставит тебя в покое. Точно так же Господь не может принудить людей делать добро, очищать свою душу и духовно возрастать. Свобода или неволя, здоровье или болезнь, делание добра или зла — сугубо личный выбор и личная ответственность. Не больше и не меньше. «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».
Когда болевое поле наполняется до краев (а это зависит не столько от возраста, сколько от образа мыслей и образа жизни), любая искра, любой раздражитель, в том числе и ваши собственные фантазии, могут стать детонаторами эмоционального извержения и начала фазы острой неосознанности (была бы причина, а повод найдется). Жертвами становятся самые близкие люди, самые ценные отношения. Довольно часто это чудовище — разбушевавшееся болевое поле — духовно и физически калечит, а то и убивает своего «хозяина».
Каждый, кто испытал подобные муки, знает, как цепко держит болевое поле свою жертву. Депрессия «обесточивает» организм, подавляя волевые центры сопротивления, погружая в пучину страха или отчаяния, изматывая силы и по каплям вытягивая жизненные соки. Если говорить языком современной фантастики, болевое поле — это «чужой», поселившийся внутри тебя и контролирующий твое тело и сознание. Чтобы выжить, ему нужна энергетическая пища — все, что причиняет боль в любой форме. Поэтому он стремится сформировать вокруг своей жертвы такую жизненную ситуацию, такую обстановку хронического насилия и болезни, которая бы бесперебойно снабжала его «планктоном боли». Жутковато, не правда ли?
А мы, а наше поведение? Чем оно лучше? Я навсегда запомнил странное завораживающее чувство родства со своей болью, когда перестаешь понимать, то ли она тебя держит, то ли ты ее. В депрессии ты хочешь всех убедить, что это не так, что ты не стремишься к новой боли. Но если быть до конца честным, хотя бы с самим собой, придется признать, что неосознанно, тайком ты уже давно выстроил свой образ мыслей и жизни так, чтобы причинять боль себе и другим.
Осознать это крайне сложно. В острой фазе болезни, когда речь идет о жизни и смерти, отделить себя от своего болевого поля и, спасаясь, наблюдать за его «выходками» почти невозможно. Тогда на помощь приходят врачи с капельницами, транквилизаторами, новомодным голоданием. Но осознать-то придется. Это единственный путь наверх — к свету. Это начало «всплытия».
Осознать надо то, что болевое поле при всей своей устрашающей мощи и агрессии — лишь бесплотный фантом, созданный отчасти ухищрениями воображения, а отчасти — переживаниями по поводу своих жизненных ошибок и просчетов. Даже если ситуация действительно сложная, она не идет ни в какое сравнение с масштабами того выдуманного кошмара, который изо дня в день в разных вариантах прокручивается у вас в голове, когда вы «зависаете» в фазе острой неосознанности. Страхи и уныние цепко удерживают вас в постели, на расстоянии вытянутой руки от спасительной пилюли. Ватное, полусонное сознание шепчет: «Не ходи, не двигайся, не действуй!» Болевое поле не может допустить, чтобы вы хотя бы на мгновение вернулись в настоящее, ибо там движение, там жизнь и нет места унынию и бездействию.
Я отчетливо помню, каких усилий стоило мне впервые после болезни покинуть тихую гавань квартиры и выйти на улицу. Несколько раз я лишь имитировал походы на работу, с полпути — под любым предлогом — малодушно поворачивая домой. Еще несколько месяцев депрессия не хотела сдаваться. Каждый шаг давался с болью, и каждый был необходим для исцеления.
Поняв природу болевого поля, мы осознаем бесполезность борьбы с ним. Бороться — значит, плодить конфликты, а стало быть, и новую боль. При первых же признаках активизации болевого поля старайтесь просто наблюдать за ним. Вы уже знаете, как это делается. Наблюдая, вы перестаете быть болевым полем, и оно обреченно отступит, не найдя в вас поддержки. Чем больше вы присутствуете в настоящем, тем меньше шансов у болевого поля овладеть вашим сознанием. Не так страшен черт, как его малюют! И все же это только первые шаги.
В механизме действия болевого поля есть еще немало неизученного. Каждый индивидуальный опыт неповторим. Так, можно, например, разглядеть некоторые отличия между болевыми полями мужчин и женщин. Сильный пол, олицетворяющий в основном рациональный тип эгоизма, легче и быстрее схватывает суть этой «проблемы» и довольно охотно — через наблюдение — дистанцируется от болевого поля, расставаясь с ним почти без сожалений. Свобода от боли и страха перевешивает для мужчин любые контраргументы и оправдывает любые усилия по достижению положительного результата. Женщины же, носительницы преимущественно эмоционального эгоизма, к болевому полю относятся несколько иначе.
∙ Болевое поле для них — это прежде всего «шкатулка с эмоциями», пусть и негативными, но эмоциями. Содержащиеся в ней эмоциональные наборы одновременно и ранят, и будоражат воспоминания. Они обогащают палитру восприятия окружающего мира, усиливая эмоциональную идентичность. Отказаться от этого «стимулятора» женщинам не так-то просто.
∙ В слабых, но умелых руках женщин строптивое и ядовитое болевое поле становится великолепным «эмоциональным хлыстом», фактором силы, позволяющим управлять физически более мощным, но чувственно не столь искушенным мужским началом. Силе мышц противопоставляется не только воля, но и временно усмиренный ею вулкан эмоций. Управлять болевым полем чрезвычайно опасно, но женщина всякий раз отважно входит в эту «клетку со львами».
∙ Отношение женщин к болевому полю связано с особенностями их физиологии, в частности, почти в полтора раза более сильным, чем у мужчин, природным иммунитетом. Соответственно и планка сопротивляемости эмоциональным «извержениям» тоже существенно выше.
Разумеется, болевому полю безразличны его жертвы. Оно разит всех подряд. Какой бы силой духа и выносливостью ни обладала «слабая» женщина, со временем и ей становится трудно выдерживать его удары. Пусть с опозданием, но приходит понимание, что потеря любой части болевого поля не только не означает утраты чего-то ценного, но и компенсируется не менее острыми, яркими, сочными позитивно заряженными эмоциями. Этот опыт, это знание в конечном счете приходят к каждому независимо от того, какой тип восприятия в нем преобладает — чувственный или рациональный. Освобождение от пут болевого поля — единственный путь к осознанности и гармонии.
