Владимир Звягин - Бросай пить! САМОкодирование по системе СОС
✓ есть ли провалы в памяти или забывание отдельных эпизодов;
✓ опыт переживания алкогольных галлюцинаций, если он был;
✓ какой бы диагноз вам выставил врач-нарколог;
✓ что вы сами думаете по поводу своего состояния.
Важный совет: работа над самоанализом – это не написание школьного сочинения. За грамматику и стиль изложения своих мыслей вам никто оценок ставить не будет. Поэтому пишите свободно и раскованно. Используйте при анализе периода своей пьяной жизни не только ум, но и сердце. А чтобы вам было все-таки на что ориентироваться, прочитайте несколько само-анализов из моего архива. Их авторы на первом этапе работы над собой по системе СОС исключительно для перестраховки были гипнотически закодированы мной на срок от одного года до трех лет. Однако после окончания действия кода они семь и более лет живут в состоянии абсолютной сознательной трезвости[12]. Это достаточный срок, чтобы сказать, что они ПОБЕДИЛИ в себе зло алкоголизма. Так пусть именно их самоанализы покажут вам, как можно и нужно утилизировать негативный опыт своей пьяной жизни применительно к САМОкодированию по системе СОС.
Самоанализ № 1
Позиция первого пальца. Первые опыты опьянения и отношение к собственной возможности регулярного употребления спиртного.
«Моя мама не только сама не употребляла алкоголь, но даже грозилась убить меня собственноручно, если я начну пить. Видно, много она натерпелась от моего родного пьющего отца, которого я совсем не помню. Мать от него ушла вскоре после моего рождения. Года через два после этого отец вроде бы замерз на улице в пьяном состоянии. Я даже не знаю, где он похоронен. Поэтому, с одной стороны, где-то в отдалении передо мной всегда маячил образ спившегося, породного человека, а с другой стороны, прямо перед глазами был образ отчима, который был всегда очень строг ко мне, но которого я никогда даже в легком подпитии не видел. Не любил он это дело. Все это привело к тому, что в детстве мое отношение к пьяно шатающимся людям было каким-то болезненно – испуганным.
Впервые я попробовал спиртное по нынешним меркам поздно – в 15 лет. Было это в квартире у друга. Мы спустились в погреб набрать картошки, а там стояло домашнее вино. Взрослые должны были прийти с работы только вечером, вот мы и решили попробовать. Оба в этом деле были новичками и не знали, сколько нам потребуется. Тем не менее набрали неполную литровую банку. Я выпил всего несколько глотков. Мне не понравился вкус, и я дальше пить отказался. Друг тоже был, по-моему, не в восторге от этого напитка. Однако он сказал, что выливать назад нельзя – содержимое всего бидона прокиснет, и поэтому выпил все один. После этого вплоть до прихода взрослых я то в туалет его таскал, то тазик ему подставлял и даже водой отливал. Потом еще долго боялся, что родители друга расскажут моим родителям о нашей “дегустации”. Но не рассказали, обошлось. А я тогда впервые дал себе зарок к спиртному не прикасаться. Идо 18 лет это слово держал.
Однако, когда я уже перешел в ПТУ на второй курс, наше обучение перестало быть только теоретическим. Мы теперь две недели учились как обычно, а следующие две недели проходили практику, работали на заводе, как взрослые, и даже за это зарплату получали. Для тех лет неплохая зарплата была – 150–200 рублей.
Бутылка портвейна в то время стоила не более 2 рублей, а буханка хлеба – 18 копеек. Вот мы и решили обмыть первую зарплату всем курсом. Скинулись, набрали вина, как сейчас помню, это был портвейн-33, закуски, пронесли все в общежитие…
Я, не желая выглядеть слабаком, выпил сразу стакан вина. Это прошло нормально. А вот когда ребята уговорили выпить еще, то я осилил только полстакана. Понравилось или не понравилось тогда состояние опьянения – не помню. В памяти осталось только то, что минут через 40 меня словно силы оставили. Я почувствовал, что разучился ходить. У меня стали заплетаться ноги, и я свалился на кровать около окна. Но лежать спокойно, чтобы заснуть, не мог. Меня крутило, как в центрифуге. Затошнило. Я попытался, цепляясь за все, что было под руками, подняться и сесть. Ребята меня укладывали, а я не мог лежать, меня сразу начинало мутить. Пытался объяснить им это, а язык, как и ноги, не слушался меня. Начались позывы на рвоту. Чтобы не вести меня в туалет, ребята положили меня животом на подоконник, и вот так, с высоты третьего этажа, меня начало “полоскать”прямо на улицу. В этом положении я сильно перевесился вперед и, если бы меня не успел кто-то ухватить за ногу, наверное, разбился бы насмерть. С трудом меня втащили обратно в окошко, а мне было так плохо, что я даже испугался по-настоящему только на следующий день, когда понял, чем могло все это закончиться…
Ребята потом долго смеялись надо мной и над тем, как я с высоты третьего этажа, вися вниз головой, весь парадный вход в общежитие обрыгал. Я же во второй раз в жизни дал себе слово больше никогда не пить и не пил… до выпускного вечера. Впрочем, наученный горьким опытом, я тогда выпил не более 100 граммов портвейна и, несмотря на уговоры ребят, добавлять отказался…
Позиция второго пальца. Основные этапы роста толерантности. Во сколько раз она возросла к сегодняшнему дню
«После окончания ПТУ с красным дипломом я проработал лето на заводе, а уже осенью был призван в армию. Итак как я был к этому времени кандидатом в мастера спорта по вольной борьбе, мне повезло служить в спортроте. Поэтому вспоминаю “срочную”с удовольствием. Там я впервые увлекся карате и стал регулярно заниматься бегом. В армии у нас была возможность достать спиртное, но, учитывая, что все мои сослуживцы с увлечением занимались спортом, выпивали мы крайне редко. А если и у потребляли, то только портвейн и пиво. Вплоть до дембеля я ни разу (!) не напивался, а также ни разу даже не попробовал водки.
К этому зелью попривык уже в сельхозинституте, куда поступил сразу после армии. Мне на правах отслужившего сразу дали место в общежитии. Кроме меня, в комнате оказались два студента четвертого курса и один выпускник. По возрасту я был их ровесником, но опыта в питии у них было намного больше, чем у меня. Поэтому именно они и научили меня пить “интеллигентно”, то есть не оглушать себя сразу большими дозами, а принимать с определенной периодичностью в течение вечера по 50–70 граммов и обязательно с удовольствием, не морщась.
Я неплохо играл на гитаре, поэтому стал, как говорится, душой компании с застольями. А это всегда девчата, закуска… Мне же все время хотелось есть, так как я усиленно качался. Распорядок дня в это время был следующим: утром – бег, тренировка, потом занятия в институте, вечером тренировка, плавание в бассейне или репетиция (я играл в институтском вокально-инструментальном ансамбле). И снова утром, даже если накануне было пьяное застолье (а такое случалось 2-Зраза в неделю), бег, плавание, тренировка…
В это время был период, когда я вдруг совершенно завязал. Просто проснулся и подумал: “А давай-ка просто не буду пить один год!” Непокойно стал без этого обходиться! Правда, отношения с самыми прикольными ребятами и девчонками, которые составляли ядро моей компании, сразу испортились. Стало скучно. Тренировки тренировками, но, как говорится, есть еще “вино, любовь и песни”. Так в третий раз я изменил своему слову.
Толерантность за время обучения в институте выросла раза в три. Так, если взять за исходный уровень 250 граммов портвейна, осиленные еще в ОПТУ, то ко времени завершения своего образования я мог за вечер легко выпить 0,75 литра и не быть при этом пьяным. К 30 годам, когда я уже регулярно стал доводить себя “до кондиции”, я к этой дозе приплюсовал еще 0,5 белой. Или, точнее, с водки обычно начинал, а портвейном заканчивал. Выше этого моя толерантность не поднималась, а в последнее время даже немного уменьшилась. Так что общий рост толерантности увеличился в семь раз!
Позиция третьего пальца. Мое представление о норме до и после прочтения книги “Слово к здравомыслию ”
Со мной в комнате общежития сельхозинститута в первый год учебы жил пятикурсник Слава. Так вот он, когда пил, всегда смотрел на какой-то прыщ на своей руке. При этом он глубокомысленно говорил, что, когда этот прыщ начинает сильно краснеть, это сигнал того, что ему нужно срочно отправляться спать. Правда, сам он почему-то обычно засыпал за столом гораздо раньше покраснения прыща. Эти его уроки не прошли для меня даром. Прыща у меня на теле никакого не было, поэтому я отыскал для себя другой способ определения своей личной нормы. Я научился принимать спиртное только до того момента, пока не начинало тошнить. После этого я удалялся в туалет, совал два пальца в рот и уже в этот вечер больше не пил.
