Анастасия Новых - Сэнсэй IV. Исконный Шамбалы
— Этот «фрукт» с того же дерева Архонтов. Это друг Гамалиила. Филон Александрийский происходил из влиятельной богатой еврейской семьи потомственного священнического рода. Он был иудейско-эллинистическим философом, теологом, создателем метода аллегорических толкований Библии с помощью понятий греческой философии. Яркий пример того, как еврейские жрецы потихоньку заимствовали для создания новой религиозной ветви от иудаизма приглянувшиеся им понятия из отвергнутых ими же «языческих» религий, желая возвысить иудаизм в статус мировой особо значимой религии для всех народов.
Иоанн писал аллегорически, причём что немаловажно, базируясь не на своих «видениях» которых у него никогда и не было, а на некоторых предсказаниях Иисуса и событиях прошлого. История-то повторяется. Иоанн всего лишь описывал мифологию прошлого. Затем эта запись дополнялась уже другими людьми в виде планов Архонтов на будущее… Многие люди не любят вникать в историю, она для них скучная наука. Но историю надо знать, потому что история прошлого — это урок на будущее. Её нужно знать хотя бы для того, чтобы правильно поступать сейчас, чтобы не допускать ошибки и не ходить в розовых очках с наивным взглядом на мир.
* * *
— Так что получается, приход антихриста уже был в прошлом? — удивился Николай Андреевич.
— Конечно. Если уже восстанавливать историческую справедливость, говоря о сюжете с антихристом, так тут кроется ещё одна тайна, которая до сих пор умалчивается теми, кто управляет религией христианства.
— Да? Любопытно было бы послушать, — оживился Николай Андреевич вместе с ребятами.
— Извольте, — просто сказал Сэнсэй. — По современным представлениям, которые опираются на Откровение Иоанна «Богослова», антихрист — это противник Христа, его фальшивый двойник. И люди уже много лет спорят, кто же он этот антихрист, пытаются раскрыть эту личность с помощью тех намёков, которые дал Иоанн. Особенно циничное запугивание верующих приходом антихриста культивировалось и использовалось церковью в своих целях во время эпидемий, войн, стихийных и социальных бедствий. Духовенство, как правило, объявляло антихристами неугодных им правителей или тех, кого они хотели скомпрометировать перед «паствой». Ну вот, такой простой пример, доходящий до смешного: когда в XIII веке германские императоры вели борьбу за власть с римскими папами, так сторонники и тех и других называли лидера противоположного лагеря не иначе как Антихристом, к примеру, как папу Иннокентия IV, так и императора Фридриха II Штауфена.
— Ну да, — усмехнулся Женька и тут же сымпровизировал целую сценку предполагаемого общения двух исторических личностей. — Тьфу на тебя антихрист! Нет, тьфу на тебя антихрист! А на тебя тьфу, тьфу, тьфу!
Да так смачно изобразил последнее «тьфу» в сторону Стаса, что тот, шуточно отряхнувшись от его «стараний», сказал:
— Я тебе что, тренировочная макивара что ли? Решил меня одними своими слюнями замочить.
Ребята рассмеялись, а Женька добавил ещё порцию юмора.
— Мак-ки-ва-ра, — протяжно проговорил он. — Ты хоть другое какое-нибудь слово выучи ради приличия. Я понимаешь, восстанавливаю исторический сюжет, а он мне о своём наболевшем.
Когда закончилась эта минутка смеха, Сэнсэй продолжил:
— В общем, кого только не именовали антихристами: и римского императора Нерона, и Наполеона, и даже Петру I пытались присовокупить это имя только из-за того, что он начал реформы. И до сих пор люди в страхе ожидают прихода Антихриста, а некоторые «пастыри» этим людским страхом успешно пользуются в своих политических и корыстных целях. А на самом деле всё было гораздо проще.
Эта история началась с той самой интенсивной подготовки к политическому перевороту, который организовывали «Вольные каменщики» согласно плану Архонтов в начале 60-х годов нашей эры. Как я уже говорил, в этом крупномасштабном мероприятии было задействовано сразу несколько программ, включающих в себя ряд политических манипуляций. Люди Гамалиила, также участвующие в одной из этих программ, решили воспользоваться ситуацией и сделать для своей новой религии своего Великого Понтифика. Тем более что число паствы было достаточным, чтобы претендовать в Риме на определённую политическую силу. На должность Великого Понтифика предполагалось поставить Петра.
— Нет, ну почему всё-таки Петра, а не Павла? — никак не мог понять Андрей. — Павел вроде как был гораздо умнее.
— Я вам уже рассказывал. Эта должность была публичная. И такие умные люди, как Павел, в скрытой политике «Вольных каменщиков», как правило, негласно управляют такими людьми, как Пётр, короче говоря, имеют фактическую власть, оставаясь при этом в тени. Таков один из принципов управления Архонтов.
— Как говорится, все лучшие места под солнцем распределяются в тени, — с улыбкой пробасил Володя.
Виктор хмыкнул:
— А если учесть, что поставить у власти Кифу, это всё равно, что поставить туда глухонемого для народа…
— Это точно, — усмехнулся Сэнсэй.
— Короче говоря, в случае народного недовольства Пётр вроде как будет «козлом отпущения», которого не жалко пустить в расход, — заключил Володя.
Женька как всегда высказался в своём репертуаре:
— Павлушка… пустил в расход Петрушку. А это звучит! Э, слушайте, у меня родился экспромт: «Павлушка, подмяв Петрушку, пустил его в расход».
— Делать тебе нечего, — усмехнулся Стас.
— Как это нечего. Это моё народное выражение… в смысле самовыражение.
— И кому оно нужно, это твоё само… выражение.
— Как кому? Вот запатентую его и в политики пойду, пусть сделают меня великим, великим…
— Ага, — перебил его Стас, — сделают тебя великим, великим… Петрушкой!
Коллектив грохнул со смеху, а Женька наигранно вздохнул:
— Эх, вот так и гибнут помпезные идеи на самом корню, как говорил наш Константин, — и, покосившись на Костика, добавил, — то бишь Великий.
После очередной волны смеха, Сэнсэй возобновил свой рассказ.
— … Когда Павел уже более-менее подготовил идеологическую почву, значительно увеличив электорат новой религии, в начале 63 года он вызвал в Рим Петра, которого впоследствии ставят епископом римских христиан. Причём, Пётр был в Риме далеко не первым епископом, как потом припишут к его образу, дабы подчеркнуть значимость его фигуры. До него там уже хорошо поработали люди Гамалиила.
Для Петра эта должность была явным «повышением». А когда он узнал, что его хотят возвести в Великие Понтифики, титул, который в те времена носили только императоры, ему вообще, что называется «крышу сорвало». В своих проповедях перед «паствой» Петр, с помощью толмачей и помощников, начинает возносить себя в божественный сан, открыто выдавать себя за приемника Иисуса, фальшиво копируя его деяния, «исцеления». Но Пётр со своими амбициями был лишь малым фрагментом в той большой комбинации политической мозаики, задуманной Архонтами.
В тоже самое время, пока Пётр пытался со всем присущим ему самолюбием вжиться в «роль Иисуса» и увеличить число своих последователей, «Вольные каменщики» активно реализовывали в Риме одну из основных программ политического переворота. А именно — устранение от власти римского императора Нерона, которого, в своё время, они же и возвели на императорский трон.
— Нерон… где-то я за него недавно читал, — проговорил Виктор.
— Ага, только не помню, где и о чём писали, — подтрунил его Женя.
— Нет, правда…
— Да, это имя сейчас на слуху, — с улыбкой заметил Николай Андреевич.
— Ещё бы, — усмехнулся Сэнсэй. — С нашей прорвавшейся гласностью, народ теперь осведомлён с подачи Запада о различных подробностях его жизнедеятельности… Ну да ладно. Я вкратце расскажу об этом императоре, дабы вы поняли на его примере как действуют Архонты, разыгрывая партии на своей политической шахматной доске.
* * *
— Нерон, или как его звали в детстве Луций, был сыном сенатора Гнея Домиция Агенобарба и Агриппины Младшей, братом которой был Гай Калигула — римский император. Естественно, наследственность он себе получил от отца и матери, можно сказать, буйную и порочную. Когда он быд ещё младенцем, умер его отец. Его мать, правдами и неправдами прорываясь к власти, вышла замуж за своего родственника императора Клавдия и заставила его усыновить Луция, дабы именно её сын наследовал трон. Хотя у Клавдия к тому времени имелся сын от другого брака — Британик, который был ненамного моложе пасынка. Так Луций получает имя Тиберия Клавдия Нерона. Впоследствии Агриппина отравляет своего мужа Клавдия и с помощью влиятельных людей из сената, а также при поддержке начальства преторианцев, то есть привилегированной части римского войска, 16-летний Нерон был поставлен на трон императора. Вначале всё шло, как по маслу. Парнишка числился императором, находясь под влиянием матери, а также приставленного к нему авторитетного начальника преторианцев Бурра и Сенеки Луция Аннея (Младшего) — известного философа, политика, принадлежавшего к высшему сенаторскому сословию. Кстати говоря, именно он стал воспитателем Нерона, когда тому исполнилось одиннадцать лет. Так вот, все эти публичные люди — Сенека, Бурр, Агриппина манипулируя императором, фактически стали управлять государством, воплощая волю определённых влиятельных лиц сената — людей от Архонтов. Сенека, надо отметить, оказался самым хитрым из этой троицы и под «шумок» сколотил себе огромное по тем временам состояние.
