Франсеск Миральес - Икигай: Японские секреты долгой и счастливой жизни
Один из создателей компании Apple, прославившийся великолепным вкусом и пристрастием к стильным вещам, питал большую слабость к Японии. В 1980-е годы он посетил заводы Sony и перенял многие методы их работы, а еще его поразила простота и высочайшее качество японского фарфора, который он видел в Киото.
Любимцем Стива Джобса стал Юкио Сякунага, такуми из Тоямы, использовавший технику этсусето-яки, которой владеют очень немногие. В одну из своих поездок в Токио Джобс побывал на выставке Юкио Сякунаги и сразу понял, что его фарфор особенный. Стив купил множество чашек, тарелок и кувшинов и еще трижды посетил выставку.
Джобс еще много раз приезжал в Киото в поисках вдохновения и в конце концов лично познакомился с Сякунагой. Говорят, что во время этой встречи Джобс расспрашивал мастера исключительно о тонкостях его ремесла и о типе материала, который тот использовал в своей работе.
Юкио рассказал ему, что использует белую глину из гор Тоямы, которую добывает сам. Это и делало его настоящим такуми, мастером своего дела: он знал весь процесс производства, с самого начала. Стива Джобса так впечатлила эта история, что он решил поехать в Тояму и взглянуть на гору, из которой Юкио добывает глину, но, узнав, что ехать туда больше четырех часов на поезде, отказался от этой идеи.
Потом, уже после смерти Джобса, в одном интервью Юкио сказал, что очень гордится тем, что его искусство оценил создатель айфона, и добавил, что последней его покупкой стали 12 чайных чашек. Заказывая их, Джобс попросил Юкио сделать их особенными, «в новом стиле», и мастер создал 150 чашек, а потом выбрал 12 лучших и отправил их Стиву Джобсу.
Еще в самый первый приезд в Японию Джобс был поражен ремеслами, инженерными достижениями, философией и кухней. Особенный восторг у него вызывали достижения компании Sony, дзен-буддизм и суши.
Непростая простота
Что же объединяет японскую кухню, ремесла, технологии и дзен-буддизм? Внимание к деталям и простота – но не сонная, безучастная, а сложная, которая всегда стремится ввысь и поднимает вещь, мозг или тело на новый уровень.
Эта простота постоянно заставляет мастера превосходить самого себя и всегла находиться в потоке.
В документальном фильме американского режиссера Дэвида Гелба «Мечты Дзиро о суши» можно увидеть еще одного такуми – на этот раз повара. Герой фильма делает суши больше 80 лет, у него есть свой маленький ресторанчик в Токио. Он и его сын каждый день сами идут на рыбный рынок, где отбирают для своего ресторана самое лучшее.
В фильме показано, как сын Дзиро учится делать омлет (для суши с омлетом), и, сколько бы он ни старался, он не удостаивается одобрения отца. Только через много лет Дзиро все-таки хвалит его.
Почему же его сын не сдается? Неужели ему не наскучило каждый день готовить омлет?
Дзиро и его сын – художники. Для них кулинария – увлекательнейшее занятие, которое не может наскучить, чистое счастье, их икигай. Они научились наслаждаться своей работой, превратили ее в величайшее удовольствие, останавливающее время.
Отец и сын очень близки, это помогает им каждый день преодолевать все сложности, кроме того, они работают в спокойной обстановке, без стресса, что позволяет сосредоточиться. Даже получив звезду «Мишлен» в качестве лучшего суши-ресторана в мире, они никогда не задумывались над тем, чтобы открыть еще один ресторан или расширить бизнес. Их ресторанчик возле станции метро рассчитан всего на 10 мест, поскольку больше денег семья Дзиро ценит атмосферу, в которой можно отдаться работе, потоку.
И Дзиро, и Юкио Сякунага все делают сами: Дзиро выбирает лучшую рыбу на рынке, Сякунага – лучшую глину в горах. В процессе работы оба они полностью погружаются в материал, сливаясь с ним. Идея слияния с объектом очень важна в японской культуре: в синтоизме считается, что леса, деревья и вещи обладают божественным духом.
Творец – не важно, художник, инженер или повар, – обращается к природе, относясь к ней с уважением. Во время работы мастер сливается с объектом своего труда, становится с ним одним целым. Кузнец сказал бы, что металл живой, гончар – что глина живая. Японцы мастерски объединяют природу и технологии, в Японии человек и природа не соперничают, а сотрудничают.
Чистота Миядзаки
Некоторые полагают, что ценности синтоизма, в частности единство человека с природой, сейчас постепенно утрачиваются. Один из главных борцов с таким взглядом на мир – мастер с яснейшим икигай режиссер Хаяо Миядзаки.
Почти во всех его анимационных фильмах показан конфликт между человеком, технологиями, фантазией и природой, но в конце все они примиряются и объединяются. В фильме «Унесенные призраками» одна из самых ярких метафор – толстый божок, полный мусора, олицетворяющий загрязнение рек.
В работах Миядзаки у лесов есть характер, у деревьев – чувства, а роботы дружат с птицами. Этот режиссер – живое сокровище, восстанавливающее связь человека с природой. Он полностью отдается своей работе.
У режиссера нет компьютера, его мобильному телефону больше 10 лет, он заставляет всю съемочную группу рисовать от руки, и сам создает каждую мельчайшую деталь своих фильмов на бумаге. Рисуя, он может полностью погрузиться в материал, а работая на компьютере – нет. Благодаря Миядзаки студия Ghibli – одна из немногих в мире, где используются преимущественно традиционные техники. Те, кому посчастливилось побывать там, знают, что, если прийти в воскресенье, обязательно увидишь в уголке скромного мужчину, который не поднимает головы от работы, но приветствует каждого входящего.
Это и есть Миядзаки, обладатель многочисленных «Оскаров» – он проводит выходной в одиночестве за рисованием. Художник настолько любит свое дело, что часто приходит сюда по воскресеньям – насладиться работой, чтобы ничто не мешало. Известно, что мастера лучше не отрывать от работы ни под каким предлогом: он довольно вспыльчив, особенно если отвлечь его от рисования.
В 2013 году Миядзаки объявил, что уходит на покой. В честь этого события канал NHK снял документальный фильм о его работе в последние годы. В каждом кадре он рисует. В одной из сцен показано рабочее совещание, но и там режиссер сидит в стороне и рисует, не слушая остальных. В другой сцене Миядзаки приходит в студию в праздничный день, чтобы побыть одному и порисовать.
В первый день «пенсии» Миядзаки вместо того, чтобы уехать куда-нибудь или просто посидеть дома, пришел в студию и засел за рисование. Бывшие коллеги не знали, что и сказать.
Разве можно отказаться от дела, которое по-настоящему любишь? Хаяо Миядзаки не перестал рисовать. Спустя год после «ухода» он сказал, что не будет больше выпускать полнометражные фильмы, но рисовать продолжит до самой смерти.
Отшельники – подвижники икигай
Не только японцы способны сливаться со своим делом полностью; в других странах тоже есть художники и ученые с сильным икигай, которые не перестают работать никогда.
Последним, что перед смертью записал Эйнштейн, были формулы. Даже на смертном одре он занимался тем, что его вдохновляло. Великий ученый говорил, что если бы он не стал физиком – обрел бы счастье в занятиях музыкой. Отдыхая от физики и математики, он играл на скрипке. Физика и музыки – вот два икигай, делавшие его счастливым.
Люди, подобные Эйнштейну или Миядзаки, могут показаться замкнутыми, но виновны они лишь в том, что ревностно оберегают свое счастливое время, иногда жертвуя другими сторонами жизни. Они своего рода отшельники, которые подстраивают всю жизнь под свое дело – идут по пути икигай до конца.
Еще один из них – Харуки Мураками. Говорят, встретиться с ним очень сложно: он общается лишь с узким кругом ближайших друзей и выходит в свет раз в несколько лет.
Отшельники икигай знают, как важно защищать свое рабочее пространство и окружение от всех отвлекающих факторов, чтобы целиком отдаваться любимому делу.
Микропоток, или Удовольствие от обычных дел
Но что же насчет обыденных дел – запустить стиральную машину, подстричь лужайку, заполнить какую-нибудь бумагу? Можем ли мы превратить эти действия в источник удовольствия?
На станции Синдзюко, одном из главных транспортных узлов Токио, есть супермаркет, в котором до сих пор работают лифтеры. В обычных лифтах, где посетители вполне могли бы обойтись своими силами, лифтеры открывают дверь, нажимают кнопку нужного этажа и кланяются посетителям, когда те выходят.
Мы выяснили, что там есть один лифтер, выполняющий одну и ту же работу по крайней мере с 2004 года, – он всегда улыбается и выглядит довольным. Как же ему удается получать удовольствие от такой простой и, на первый взгляд, однообразной работы? Неужели ему не скучно?
