Сьюзан Грубар - Иуда: предатель или жертва?
47
Рейнхарц отмечает, что «трансформация еврейских детей в демонов — это явно плод виновного и извращенного ума Иуды», но затем связывает его с «вековым тропом иудеев, как детей Дьявола» (194).
48
То, что древние гностики сохранили Евангелие от Иуды не в числе 46 апокрифических текстов, обнаруженных в 1945 г. близ Наг-Хаммаги (Верхний Египет), стало ясно только тогда, когда потрепанные папирусы появились на рынке. Во многих статьях о знаменательной находке цитировались слова известных представителей Католической церкви о том, что реабилитация Иуды могла бы решить «проблему не выказанного Иисусом милосердия по отношению к одному из своих ближайших сподвижников» (Owen, 3). Оуэн ссылается на Монсеньора Вальтера Брандмюллера, председателя Папского комитета по историческим наукам, и Витторио Мессори, известного католического писателя, приближенного Римского Папы Бенедикта XVI, а позднее Иоанна Павла II. Робинсон подробно останавливается на опровержении Брандмюллером выдвинутых в его адрес газетчиками обвинений в том, что он возглавил кампанию по реабилитации Иуды, и в доказательство приводит официальное заявление Монсеньора: «Никакой кампании, никакого движения по реабилитации изменника Иуды нет» (Robinson, 180).
49
Обзор воззрений на спорного апостола и других учеников, а также Марию Магдалину, предлагает Акокелла (см.: Acocella). История обнаружения Евангелия от Иуды описана в статье Дарта и книге Кросни.
50
Пайпер обсуждает «Евангелие от Иуды» Генрика Па-наса (Henryk P&nas, The Gospel according to Judas), «Утраченное Евангелие Иуды Искариота» Майкла Дикинсона (Michael Dickinson, The Lost Testament of Judas Iscariot), «Евангелие от Иуды» Эрнеста С. Бейтса (Ernest Sutherland Bates, The Gospel of Judas), «Евангелие Иуды» Даниэля Ис-терманаа (Daniel Easterman, The Judas Testament}, «Иуду!» Питера Ван Гринэвэя (Petervan Greenaway, Judas!) и «Евангелие согласно Иуде» Сесиля Левиса (Cecil Lewis, The Gospel according to Judas) — все, написанные до обнаружения Коптского Евангелия от Иуды, как и эссе самого Пайпера.
51
В «Утерянном Евангелии от Иуды» Эрман утверждает, что «христианская традиция последовательно изображала Иуду в невыгодном свете, причем все больше сгущая краски» (138) — точка зрения, которую я оспариваю на последующих страницах.
52
См. к примеру, книгу Барта Д. Эрмана о Коптском Евангелии, а также работы Элайн Пейджелс и Карен Д. Кинг. Робинсон здесь исключение.
53
Прекрасными образчиками очерняющих Иуду ученых трудов могут служить трактаты Абрахама-а-Санкта-Клары (Иоганна Ульриха Мегерле), мыслителя XVII в., и сочинения Карла Дауба, писателя XIX в. Оба они представляли Иуду омерзительным исчадием зла.
54
Кладезем сведений о различных источниках, авторстве, историческом фоне, богословских комментариях и взаимосвязи Евангелий от Марка, Матфея и Луки, является труд Никла (см.: Nickle). О Евангелии от Иоанна см. Kysar.
55
Усилившееся после Иудейской войны размежевание иудеев и христиан прекрасно обрисовывает Фредриксен. Ее сборник, подготовленный к печати совместное Рейнхарцем, включает замечательные эссе на темы антииудаизма в Новом Завете, хотя и не фокусируются на фигуре Иуды.
56
Иными словами, я не задаюсь целью разрешить дилемму: следует ли трактовать Евангелия, как «исторические свидетельства» или как «облеченные в форму исторических свидетельств пророчества». Определения в кавычках почерпнуты из книги Кроссана «Кто убил Иисуса» (Crossan, Who Killed Jesus, 159); полемику между Кроссаном и Раймондом Брауном по поводу «статуса» Евангелий комментирует Коен (Cohen, 23-25).
57
Согласно МакГлассону, такого же мнения придерживается и Барт. Для него также «абсолютная слепота, абсолютное непонимание, абсолютное заблуждение, абсолютно ошибочные идеи, абсолютное отречение — такова картина апостольства» (108).
58
Борг и Кроссан поясняют, что это «изумление вполне понятно. Иосиф сообщает, что самые большие камни были 21 м длиной, 3 м высотой и 2,5 м шириной» (Borg and Crossan, 75); однако они также считают, что Евангелие от Марка — это повествование о «неудавшемся апостольстве» (91). Поэтому предательство Иуды является «просто худшим примером того, как наиболее приближенные к Иисусу люди изменили Ему в Иерусалиме» (107). Логика другого их аргумента: «Марк свидетельствует, что Иисус послав двух учеников сделать тайные приготовления к пасхальной трапезе, Он утаил от Иуды место ее проведения, так что Иуда не мог рассказать властям, где найти Иисуса во время трапезы» (411) — кажется более шаткой.
59
Борг и Кроссан остроумно называют женщину с нардовым маслом «первой верующей» в Иисуса и «вождя», потому что она первой поверила в его пророчества и «сделала очевидный вывод» (Borg and Crossan, 104—105).
60
Об иудейских истоках революционных идей Иисуса в целом и идеи «Сына Человеческого», в частности, восходящих к Книге Пророка Даниила (7:13), см.: Segal (68—80).
61
В своих комментариях к Евангелию от Луки, Фитцмайер убеждает: «Даже несмотря на то, что установить историчность поцелуя Иуды трудно, эпизод ареста должен быть признан историческим» (Fitzmyer II, 1449).
62
Брискин проводит параллель между евангельской сценой целования и эпизодом из 2-й Книги Царств, в котором военачальник Давида, Иоав, приветствует вероломного Амессая словом «брат», а затем берет его правой рукой за бороду, якобы для того, «чтобы поцеловать его», и мечом поражает Амессая в живот (2-я Царств 20:9), а также со строками из Книги Притчей Соломоновых (27:6): «Искренни укоризны от любящего, и лживы поцелуи ненавидящего» (Briskin, 192). Робинсон указывает на то, что в Евангелии от Матфея (23:8) Иисус предостерегает против употребления слова «Равви» — «А вы не называйтесь учителями...», значит, Иуда — единственный, который это обращение употребляет — является недостойным учеником, ослушавшимся Учителя (Robinson, 18—19).
63
Именно этот вопрос поднял Отец раннехристианской Церкви Тертуллиан (ок. 155-230 гг. н.э.): «Зачем же нужен был изменник, когда Того, Кто открыто предлагал себя людям, власти могли легко схватить и без измены?» На свой вопрос Тертуллиан отвечает, что предательство было необходимо, потому что Христос был «Тем, Кто исполнял пророчества. Ибо сказано: продают правого за серебро» (351). Серебро, о котором свидетельствует Матфей, упоминается в Книге Пророка Амоса (2:6).
64
Швейцер пишет: «Вопрос, почему Иуда предал своего учителя, обсуждается историками вот уже 150 лет. Но то, что главным вопросом в этой истории было, что именно он предал, подозревали лишь немногие...» (Schweitzer, 353). Сам Швейцер считает, что Иуда выдал тайну мессианства Иисуса.
65
Сандерс, разрабатывая тему исторического Иисуса, указывает на то, что обвинение в богохульстве «выглядит христианским домыслом» — «некоторые из ранних христиан хотели с Его смертью соотнести христологию церкви. Христология отделила новое движение от его матери, и, естественно, они хотели свои собственные различные воззрения возвести к Иисусу. Титулы же играют настолько маловажную роль в синоптических Евангелиях, что есть все основания сомневаться в том, что именно они были действительным предметом обсуждения на судилище» (Sanders, 270—271). Фридриксен в книге «Иисус из Назарета, Царь Иудейский» указывает, что большинство ученых считают описание Марком суда менее ценным свидетельством с точки зрения истории, чем фрагмент описания Иоанна. (Fredriksen, in Jesus of Nazareth, King of the Jews, 221-225). Борги Кроссан утверждают, что греческую фразу можно перевести двояко: и как «Я» и как «Я ли?» (24, 130).
66
Эрман пишет: «Что именно выдал Иуда властям? Это учение Иисуса. Вот почему они смогли предъявить Ему обвинения в том, что Он называл Себя Мессией, Царем Израиля. Он, конечно же, говорил в иносказательном смысле. Они толковали Его слова буквально. Но Он не мог отказаться от Своих слов. Ведь так Он понимал Себя, и двенадцать учеников Его, все знали это» (Ehrman, 218).
67
В книге «Утерянное Евангелие Иуды» Эрман указывает, что эту строку можно перевести, как будто Иуда просит власти, чтобы Иисуса увели «под охраной». Он утверждает, что Иуда, возможно, «не хотел, чтобы Иисусу или Его ученикам причинили боль, нанеся увечья» (Ehrman: The Lost Gospel of Judas Iscariot, 166). Кейн согласен, что слово можно перевести как «под охраной» или «в безопасности», «в сохранности», и задается вопросом: «Беспокоится ли Иуда о безопасности Иисуса или о том, чтобы у Того не было возможности бежать? Или и о том, и о другом?» (Сапе, 47).
