Феодор Студит - Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова
Из духовной любви прими мое письмо. Воздай мне за него святой своей молитвой.
228. К вдове спафария <149>
Еще раньше я от многих слышал о твоей выдающейся богоугодной жизни. А теперь и по опыту, по тому, что ты прислала моему ничтожеству, я узнал, что у тебя в сердце есть семена благочестия, ибо ты помнишь страждущих за Христа. Поэтому же, как слышно, ты избегаешь общения с еретиками. Благодарение Богу за твою скромность. [Ты], госпожа моя, была супругой известного и всем любезного доброго человека. Добродетельный муж, он давно нам знаком. Подобно как и теперь, вы давно уже любите монахов и снабжаете нуждающихся. Именно, я узнал, что под вашей благословенной кровлей нашел гостеприимство наш сын Литоий. [Имена] прочих, за которыми ты ухаживала, ты сама знаешь.
Благ твой труд, благословенно вдовство. Пребывай во всех отношениях угождающей Христу, и да получишь, <p. 132> уважаемая госпожа моя, за нас награду в вечной жизни.
229. К жене консула <150>
(362) Прочитав твое письмо, почтенная, за твое здоровье я, смиренный, прославил Бога. Говоря о здоровье, я имею в виду не столько телесное, – ибо для некоторых оно бесполезно, когда не ведет к исполнению [заповедей] добродетели, – сколько душевное, ибо его нужно всегда желать. Из чего я об этом знаю? Из того, что хранишь себя целою от общения с богоборной ересью из страха перед Богом и по вере православной. Поэтому и я рад, что стал советником столь божественно настроенной женщины. По поводу твоего несчастия я немало с тобою погоревал, что ты постоянно подвергаешься бедствиям. Как могу, ничтожнейший, я молюсь, чтобы по милости Божией рассеялись несчастия, посыпавшиеся на тебя, также [о милости Божией] чадам и слугам твоим. А ты, почтенная жена, с благодарностью переноси печали, ибо егожелюбит Господь, наказуем (Притч. 3:12). Ведь через печали можно достигнуть вечной жизни. Советую тебе относиться к подчиненным с пощадой, умеряя, как говорит апостол, строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь (Еф. 6:9). Я знаю, что ты относишься к ним человеколюбиво. Не тяготись моим напоминанием, [сделанным] по любви. Господь мой да сохраняет тебя всегда беспечальною и прямо шествующею по пути Его заповедей.
230. К игумену Макарию <151>[888]
Еще до чтения, как только я взял в руки святое письмо твоего блаженства, богочестный отец мой, моя смиренная душа почувствовала облегчение. А когда я прочел [письмо] и узнал причины запоздания его, освободился от всяких подозрений, в тайне огорчавших мое смирение. (363) Удостоверившись, что духовная любовь твоего боголюбия остается [по-прежнему] искренной к нам, ничтожным, я прославил благого моего Бога. О, всеобщий Примиритель, Боже и Господи, пусть она [всегда] остается [неизменной]! Знай, боголюбивейший, что мы искренно любим <p. 133> тебя и сохраняем неразрывный союз любви; например, еще раньше мы [ею] были побуждены написать тебе, когда ты приступил к подвигам благочестия, но [конечно] не потому, что наше ничтожное письмо могло принести какую-нибудь пользу или было в силах укрепить. Презренные и в слове и в жизни, мы далеки от этого, а [действуем], как того требуют [условия] времени и [чувство] любви. Поэтому же мы были принуждены написать и другим отцам и братьям. Хорошо и вполне справедливо сказала твоя честность, что нужно пользоваться обстоятельствами ради гонителей и не по-братски мыслящих. Кто не восстенает над их падением? Так оно упорно и опасно для всей Церкви! Или, потеряв рассудок, они думают, что действуют наиболее удобным образом? О, дурное начало и корень! Ты знаешь, отец, о ком[889] я говорю. По его примеру и прочие увлеклись [этим] безумием.
Но можно ли без слез вспомнить о Флувутском [игумене]? Относительно прочих это дело привычное и не так поразительно. Но об этом муже что сказать? Что подумать? Како спаде денница (Ис. 14:12)? Как повержен столп, восходивший до небес? Я почти оцепенел, услышав об этом, – так всё показалось мне совершенно невероятным. Я давно знал его непосредственно. И [например], когда я ехал сюда в ссылку, увязался с ним по пути и выслушал свидетельства о готовности к мученичеству; [тогда] он, как говорил, убедил даже Никейского [митрополита][890] не входить в общение с еретиками и [пригрозил ему] отделиться от него, если это сделает. И вот этот стал общником христоборцев. И что заслуживает особенного сожаления, он, как я слышал, совершенно не сокрушается о своем нечестии, не желает обратиться к Богу даже со словом молитвы о прощении за это. Не дивно ли это, человек Божий? Не исполнилось ли слово пророка, что пророк и священник осквернишася (Иер. 23:11)? Кто даст главе моей воду и очесем моим (364) источник слез? и плачуся о столь великом поражении <p. 134> (Иер. 9:1). Почетные и почти золотые сосуды превратились в сосуды глиняные (ср. 2 Тим. 2:20).
Но что я плачу о чужих несчастиях? Обращу лучше плач на самого себя. Как мне спастись от лукавого? Сильные поскользнулись, а я, слабый, как выдержу предстоящую борьбу? Поэтому прошу твое преподобие: хоть ты избранник Божий непреклонный, стой крепко, утвердившись на недвижимой вере Христовой. Укрепляй и утверждай своей стойкостью вместе со многими другими, в ком есть дух жизни, и мою худость, готовую всё перенести за Христа и ради Христа, но недостойную по своим неисчислимым грехам. Великая десница Господня да соблюдет тебя, моего отца и владыку, крепким и сильным с помощью Божией против врагов Божиих.
231. К игумену Афанасию <152>[891]
Я давно уже беспокоился и хотел узнать о твоем преподобии. Нужно ли говорить, какое удовольствие и радость принесло мне твое письмо? Отложил я заботу и прославил Благого Бога нашего, узнав о твоем здоровье, о телесном состоянии и о состоянии честной души твоей. Ведь каково письмо! Оно полно любви, проникнуто божественным мужеством, пышет огненной ревностью, изобилует истинными дарами Духа. И это несмотря на то, что ты в оковах сидишь в тюрьме. О, прекрасное твое исповедание! О, стойкое сердце! Ты претерпел за Христа бичевание не один раз, а дважды. Избитый, ты гордился, изгнание ты принял с радостью. Мучения за Бога стали для тебя (365) предметом наслаждений. Поэтому я величаю тебя своим отцом и отцом многих, борцом за благочестие, столпом и утверждением истины и, конечно, исповедником Христовым. [О тебе нельзя сказать, будто] ты, пройдя первый круг в беге мученичества, затем ослабел и обратился назад, подобно поскользнувшимся сторонникам Иосифа. К нему вполне применимо [это выражение]: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, <p. 135> не благонадежен для Царствия Божия (Лк. 9:62). Велико их нечестие, еще больше их позор в мире и осуждение на мельничный камень за соблазн (ср. Мф. 18:6). Но ты последовательно совершил много прекрасных подвигов, и я уверен, с помощью Божией еще совершишь до получения окончательного венца.
Радуйся, сильный Афанасий! Великое и почетное для всех имя, оно дано тебе вполне справедливо и по тождесловию[892]. Радуйся, многоколосное прозябение Господа, Который, видя тебя, утешается. В чесом исправит юнейший путь свой?внегда сохранити словеса Твоя (Пс. 118:9). Радуйся, дражайший мой сын и отец, сын – по силе любви, отец – по достоинству, мой сотрудник и сподвижник, если только можно принять в расчет и меня, негодного, ибо я ничего хорошего не сделал и не внес в Церковь Божию. А если [что-нибудь такое] и есть, то по Божией милости и с помощью вашего примера и [взаимной] поддержки, многие, как написано, за дарованное нам, по ходатайству многих, возблагодарили за нас (2 Кор. 1:11).
Таково небольшое приветствие от меня, ничтожного. А ты, священная глава, созидая на добром основании, соверши себя в дом Божий, готовый до крови [пострадать] за исповедание Христа. Молитвенно всегда желай и мне того же, чтобы я по своим грехам не был отлучен от священной вашей троицы, равным образом и от прочих равночестных нам отцов. Ведь есть еще, яже не преклониша колена Ваалу (3 Цар. 19:18).
232. К монаху Филиппу <153>[893]
(366) Нам стало известно, духовное чадо, что произошло с тобою. А что именно? После того как пред Богом и избранными Ангелами ты открыто заявил в присутствии эконома и братии, что ты – чадо наше, и сопричислил себя к прочим, ты по успении твоего отца по плоти был избран в предстоятели тамошней братии при посредстве брата и чада нашего Феодула, посланного от эконома и <p. 136> представляющего наше лицо и подчиненных ему братьев, сообща содействовавших именно этому. Мы, смиренные, приняли это решение, утвердив силою Святого Духа постановление – быть тебе игуменом тамошнего монастыря, как если бы мы сами выбрали тебя и поставили во главе той братии, и чрез тебя приняв всех [под свое руководство]. Мы радуемся этому и считаем тебя своим последователем и учеником между тамошними [монахами], руководителем других о Господе. Имей в виду, чадо, как ты должен жить, боголепно и по правилам, подражая нашему братству и следуя всем заповедям Божиим. А так как теперь особенно требуется сохранение Православия, то блюди себя, чадо, совершенно устраняясь от общения с еретиками. Будь готов ко всякой печали и притеснению за Христа, за Которого всюду идет война гонения. Мужественно выдерживай нападения врагов веры, не падай, не предавай истины, чтобы не предать Христа. Если нужно будет подвергнуться гонению, прими его с радостью, ибо хорошо быть скитальцем вместе со Христом. Если обстоятельства потребуют и дальнейших [подвигов], дай тело свое на бичевание и кровь во свидетельство за Христа. Одновременно побуждай к этим же страданиям и подчиненных своих, уча, вразумляя, умоляя, укрепляя, вооружая, как добрый передовой воин Христов; в этот прекрасный свой поход благоугоди Богу, призвавшему тебя Себе на службу; (367) не отдавайся пристрастию к земному, ибо всё преходяще и чуждо нам. Ибо все [люди] пресельники и скитальцы. Где произведший тебя на свет? Не отошел ли? Не покинул ли он всё, взяв с собою лишь ношу своих дел, добрую или худую?
