Сборник - Таинства Церкви
Эта ситуация в равной мере касается условий существования Русской Православной Церкви и тех западных христиан, которые пытаются сохранить христианскую семью. Знаменательно, что, несмотря принципиально разные политические судьбы России и стран западной Европы и Америки в двадцатом веке, внутренние процессы развития западноевропейской христианской цивилизации привели к ситуации во многом схожей. Римо-католическая Церковь выразила свою озабоченность на Втором Ватиканском Соборе рядом постановлений, посвященных этой проблеме, среди которых особое значение имеет пастырская конституция «Радость и надежда» о Церкви в современном мире 7 декабря 1965 г. (GS. 46-52)[555].
В чем особенность современного положения с точки зрения построения христианской семьи и пастырской заботы о ней? Современная семья оказывается в ложной ситуации. С одной стороны, вся традиция семейного уклада, существующая как в России, так и в христианских странах Европы и Америки, остается христианской по своему происхождению и в силу спасительной в данном случае исторической и здоровой природной инерции[556]. С другой стороны, сам институт семьи качественно изменился так, что существующая в общественном сознании модель давно перестала соответствовать христианской. В результате семья, осознающая себя христианской и живущая по принятым в обществе стандартам, которые, казалось бы, не противоречат этому, на самом деле может и не являться таковой. В частности, современные семьи, к сожалению, зачастую не могут обеспечить христианского воспитания детям. Поэтому перед современными христианами, вступающими в брак, стоит некая дополнительная задача. Это задача построения семьи, уклад которой в чем-то будет существенно отличаться от принятых на уровне массового сознания норм семейной жизни. На бытовом уровне появилось понятие «церковной» семьи, под которым понимается именно такой — специфический способ семейной жизни, в отличие от семьи православных, венчанных христиан, живущих по стереотипу «постсоветсткой» семьи. Однако, этот факт осознается далеко не всеми из тех, кто приступает к таинству Брака. В этом некий принципиально новый обращенный к Церкви вызов. Святые отцы патристического периода имели дело с языческими формами общественных представлений о браке, которым обычно можно было легко придать христианское содержание, не стирая различия между ними. Современным христиане имеют дело со стереотипами общественного сознания по форме христианскими, но не являющимися таковыми по содержанию, что катастрофически затрудняет осознание качественного отличия «церковного» брака[557].
Какие проблемы церковно-практического характера, связанные с таинством Брака, порождают современные условия, в которых должна развиваться христианская церковная семья? Непосредственно с совершением таинства Брака связаны две конкретные проблемы.
Во-первых, необходимо всестороннее богословское и церковно-практическое осмысление понятия «церковного» брака, как формы церковного служения[558]. В чем конкретно это служение должно выражаться на уровне целевых установок, социальной позиции и семейного быта? Чем «церковная» семья принципиально отличается от «нецерковной»? Эти вопросы предполагают очень широкую проблематику, которую невозможно представить во всей полноте не столько на уровне отдельного доклада или научной статьи, сколько просто на сегодняшнем уровне отечественной церковнопрактической науки. По крайней мере, две темы заслуживают особого внимания. Проблема родительства и ответственного отношения к нему и связанный с этим вопрос о контрацепции. В Основах социальной концепции Русской Православной Церкви сформулирована достаточно четкая позиция по этому вопросу: «с древнейших времен Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех» (XII.2.) и далее «намеренный отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является несомненным грехом» (XII.3.)[559]. Однако вопрос о практическом приложении этих христианских максим Основы социальной концепции трактуют неоднозначно[560]. Другой актуальной темой в связи с церковно-практическим осмыслением таинства Брака является вопрос о его соотношении с монашеством, целибатом, осознанно выбранным путем одинокой жизни вне ее церковных форм, наконец, вынужденным одиночеством. Между этими темами есть не только внешние точки соприкосновения в том смысле, что все эти формы жизни образуют палитру жизни церковной общины. По-видимому, не осознав этих внешних соотношений с другими формами духовной жизни, нельзя до конца осознать глубину и каждой из них в отдельности. Семья монашеская и семья мирская — в чем их задачи схожи и в чем они выполняют свои отличные и уникальные функции в церковном организме? В связи с этим дореволюционная практика годового послушания в монастыре перед женитьбой, существовавшая, например, у поморов, выглядит не просто способом получения дополнительных хозяйственных навыков. Возможно, она давала и дополнительную широту понимания таинства Брака.
Во-вторых, необходимо расширение практики подготовки к таинству. До сих пор далеко не все приходы и не все пастыри имеют возможность и желание проводить специальную подготовку для приступающих к таинству Брака. В чем она должна заключаться? Один этот вопрос требует специального исследования. Два самых насущных вопроса могут быть сформулированы следующим образом. Каковы условия необходимые для вступления в церковный Брак, кроме формального наличия государственной регистрации, факта крещения и отсутствия канонических препятствий? Достаточно ли добавить к этому беседу со священником, чтение Нового Завета, исповедь и Причащение перед венчанием? Второй вопрос вытекает из первого: необходимо создание современного «Брачного катехизиса» причем в разных вариантах, в расчете на определенную целевую аудиторию. Подобные катехизисы существовали и до революции — например, для воинов. В Римо-католической Церкви существует огромное разнообразие подобных пособий по таинству Брака для современной молодежи, многие из них переведены на русский язык. Среди этих пособий есть и очень удачные[561], но они требуют, по крайней мере, определенной адаптации.
Эти две кардинальные проблемы: богословское осмысление таинства как формы церковного служения и подготовка к вступлению в церковный брак, тем не менее, далеко не исчерпывают всей церковно-практической проблематики, связанной с таинством. Ее невозможно свести к проблеме своего рода «оглашения» перед совершением таинства. Во- первых, подготовка к таинству Брака начинается задолго до этого момента и является одной из важнейших функций как самой семьи, так и церковной общины. Во-вторых, можно очень точно и правильно объяснить смысл, цель и рассказать о правильных формах жизни церковной семьи, но нужно еще и создать возможность этой жизни. Без решения этой задачи полноценное существование таинства Брака как неотъемлемой формы жизни мистического Тела Церкви будет невозможным.
В этой связи возникает ряд практических проблем, которые требуют тщательного научного исследования. Имеются в виду не только и даже не столько богословско- теоретические вопросы таинства Брака (при всей актуальности этой темы). В первую очередь, необходимы практические исследования различных сторон существования и функционирования семьи в современном обществе и современной церковной жизни, а также способов ее поддержки[562]. С другой стороны, никакие исследования не смогут дать практического результате без формирования взвешенной, продуманной и последовательной церковной политики по поддержанию и укреплению института семьи и церковного брака.
Таинство Священства
(Минская Духовная академия, 03.09.2007)
Протоиерей Владимир Башкиров (МинДА). Видимая сторона таинства Cвященства и его невидимые действия
Поставление на все иерархические степени в Православной Церкви соединяется с литургией, чтобы новопоставленные могли сразу же после хиротонии участвовать в приношении бескровной Жертвы. Известно, что чинопоследования посвящения развивались постепенно и в разных Церквах имеют свои особенности, но самая существенная их сторона остается неизменной с апостольских времен — это возложение рук епископа на поставляемого и молитва. «Мы, — говорится в Послании Восточных Патриархов, — сообразно с мнениями издревле господствующим в восточной Церкви, подтверждаем, что звание епископа так необходимо в Церкви, что без него ни Церковь Церковью, ни христианин христианином не только быть, но называться не может. Ибо епископ, как преемник апостольский, возложением рук и призванием Святого Духа получив преемственно данную ему от Бога власть решить и вязать, есть живой образ Бога на земле и, по священнодействующей силе Духа Святого, обильный источник всех таинств Вселенской Церкви, которыми обретается спасение.»[563].