Сборник - Таинства Церкви
Сопоставление брака между людьми и Завета между Богом и Израилем становится распространенной темой в книгах ветхозаветных пророков, ср.: Ис 61. 10; 62. 5; Ос 2-3; Ам 3. 2; Иер 2. 20-23; 3. 1-3; 22. 20-22; 30. 14; Иез 16; Мал 2. 14. Таким образом, важнейшим содержанием брака, его «сущностью» — если вспомнить приведенную в самом начале этого доклада цитату — у пророков является верность и взаимная любовь супругов. Взаимная любовь и счастье совместной жизни представлены как содержание благословенного брака в книгах Премудрости — Притчах и Экклесиасте. Вместе с тем ветхозаветный брак несовершенен — муж является не просто главой, но «господином», «хозяином» и «владельцем» (Исх 21. 3, 22; Втор 24. 4) жены, которая «принадлежит» (Быт 20. 3; Втор 22. 22) мужу, на что указывает и ветхозаветная терминология, применяемая для обозначения вступления в брак: «взять жену» и под. (Быт 34. 4; 29. 28; 34. 8; 38. 6; Исх 34. 16; Втор 7. 3; 22. 16; Руфь 1. 4; Ездр 10. 44) — хотя это и не исключало согласия самой невесты (Быт 24. 57; ср. с Песнью песней, где любовь — со слов невесты, а не жениха (что и позволяет аллегорически истолковать ее как выражение любви всего Израиля или отдельного верующего к Богу), — воспета в максимальной степени). Знаками приниженного положения жены были и допускавшаяся в Ветхом Завете полигамия и закон о левирате, одной из основных целей которого была защита женщины, оставшейся вдовой и не имевшей полноценного наследника, которым мог быть только мальчик.
Понимание брака как нерасторжимого единства мужа и жены, даруемого и благословенного Богом, в Новом Завете подтверждается словами Самого Господа Иисуса Христа, ссылающегося непосредственно на ветхозаветный текст: «В начале создания, Бог мужчину и женщину сотворил их. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью; так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мк 10. 6-9; ср.: Мф 19. 4-6). Христос принимает ветхозаветный брак как полноценный и действительный без каких- либо оговорок — Он присутствует на браке в Кане (Ин 2. 1-12), Он упоминает брак и пребывание в нем в Своих притчах и поучениях (Мф 9. 15; 24. 38; 25. 1-12; Мк 2. 19-20; Лк 5. 34-35; 12. 36; 14. 8, 20; 17. 27 и др.). Евангелие довольно подробно повествует о браке родителей Иоанна Предтечи (Лк 1. 5-25, 57-58), упоминает обручение Иосифа и Девы Марии и говорит о них как о семье (Мф 1. 18-25; Лк 2. 4-6), указывает на то, что в браке состоял ап. Петр (Мф 8. 14 и Мк 1. 30) и, вероятно, другие ученики Господа. С другой стороны, Господь Иисус призывает Своих последователей к более высокому состоянию, чем брак: «Есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит» (Мф 19. 12). По наступлении эсхатологического Дня Господня и Воскресении брака уже не будет: «чада века сего женятся и выходят замуж, а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят» (Лк 20. 34b-35; ср.: Мф 22. 30; Мк 12. 25).
Евангельское учение о браке подтверждается и развивается ап. Павлом: брак (причем всякий, признававшийся таковым во времена апостола, а не только брак между христианами) устроен Богом для человека и благ по своей природе (хотя девство и предпочтительнее; см.: 1 Кор 7. 1-2, 8-9, 25-38, 40); супруги образуют единство, которое, будучи Божественным установлением, нерасторжимо (1 Кор 7. 4, 10, 27); муж обязан любить свою жену, а жена — слушаться своего мужа (1 Кор 11. 3-10; Еф 5. 22-33; Кол 3. 18-19; 1 Тим 2. 11-15). Но в то же время в Новом Завете, в отличие от Ветхого, браку возвращается та святость, которая была утрачена из-за греха; правильный христианский брак — это брак «во Господе» (1 Кор 7. 39; 11. 11; Кол 3. 18). В этом браке устраняются те несовершенства, которые были свойственны ветхому браку и которые выражались в приниженности женщины: «Ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо как жена от мужа, так и муж ради жены; все же — от Бога» (1 Кор 11-12; ср.: Гал 3. 28). Новозаветный брак уже не может быть полигамным (1 Кор 7. 2); более того, повторный брак даже после смерти супруга тоже не соответствует новозаветному идеалу (1 Кор 7. 8; 1 Тим 3. 2, 12; Тит 1. 6). Ветхозаветные понимание жены как данного Богом «помощника» и образ брака как Завета также преображаются: согласно апостолу, данный христианину в браке супруг — это его χάρισμα, т. е. «дарование», или «харизма» (1 Кор 7. 7; в других местах Нового Завета этим же словом обозначены благодать таинства Священства (2 Тим 1. 6), дар вечной жизни во Христе (Рим 6. 23) и др.), благодатный дар; брак же между христианами является образом «тайны» (μυστήριον) единства Христа и Церкви (Еф 5. 32; этот же образ использован и в Апокалипсисе св. Иоанна: Откр 19. 7; 21. 9). Тем самым, новозаветный брак, оставаясь по сути тем же браком, что и ветхозаветный, одновременно возводится на новый уровень, будучи браком «во Господе».
Иными словами, христианский брак — это восполнение ветхозаветного брака, «хорошее вино», заменившее собой вино «худшее» (Ин 2. 10). Таким брак христиан делают одобрение его Церковью и участие в Евхаристии. Поэтому в древнейший период развития церковного богослужения самостоятельного чинопоследования благословения брака не существовало — христиане женились так, как было принято в обществе того времени, но «во Господе» и с последующим участием супругов в Евхаристии. Так, сщмч. Игнатий Богоносец пишет, что брак следует заключать с согласия (μετά γνώμης) епископа, чтобы брак был «согласно Господу» (κατά Κύριον), но не упоминает о каком-либо участии епископа собственно в брачной церемонии (Ign. Ep. ad Polyc. 5. 2). Из этого прямо следует, что в Церкви еще не было отдельного чинопоследования бракосочетания, так как в др. месте сщмч. Игнатий запрещает совершать какие-либо богослужения без епископа (Ign. Ep. ad Smyrn. 8). В этом же смысле можно понимать известное выражение автора «Послания к Диогнету» (кон. II — нач. III в.): «Христиане, вступают в брак так же, как и все» (V. 6).
Таинством, которое освящало брак, так же как и всю жизнь христианина, была Евхаристия. Например, Климент Александрийский (ΙΙΙ в.) пишет, что брак не является грехом, «ибо он приобщается нетлению» (Clem. Alex. Strom. III 17. 104): άφθαρσία (нетление) — обычный термин для обозначения Евхаристии у раннехристианских авторов. ^гласно Тертуллиану, брак между христианами свят, ибо его «соединяет Церковь, подтверждает приношение [т. е. Евхаристия — д. М. Ж.], знаменует благословение, ангелы славят, Отец полагает действительным» (Ad Uxorem. II 9); свидетельство Тертуллиана понимается исследователями по-разному: как описание церковного чина, или момента бракосочетания (который в таком случае к III в. заключался в преподании молодым благословения во время литургии) или как общее указание на святость брачных отношений христиан в течение всей их жизни. Как бы то ни было, средством, освящающим брак, согласно Тертуллиану является Евхаристия. В другом месте Тертуллиан упоминает участие христиан в обручении (sponsalia) и бракосочетании (nuptialium), совершавшихся по обычной римской церемонии (De idololatr. 16).
Ни один из известных сборников III-IV вв., куда входят (помимо прочего) молитвы важнейших церковных священнодействий — «Апостольское предание», «Апостольские постановления», Евхологий Серапиона, Барселонский папирус — не содержит молитв бракосочетания, что свидетельствует о том, что каких-либо их устоявшихся текстов в ту эпоху еще не было; единственный пример подобной молитвы среди ранних текстов находится в апокрифических «Деяниях апостола Фомы» (кон. II — нач. III в.), где описано, как ап. Фома благословляет молодую пару возле брачного ложа (гл. 10), но и эта молитва не является молитвой благословения брака в собственном смысле — выслушав ее, молодые принимают решение сохранять девство. Брачная молитва-благословение стала из домашней церковной, вероятно, только к кон. IV в., а в некоторых областях христианского мира — еще позже.
К IV в. распространенной практикой стало совершение Божественной литургии в связи с заключением брака. Тогда же начали складываться и церковные чины бракосочетания, различающиеся в разных регионах христианского мира. Основу этих чинов составили собственно христианские элементы — в первую очередь Евхаристия и священническое благословение, но вошли в них и обряды, унаследованные от ветхозаветных и античных времен (вручение невесте брачных даров, соединение правых рук жениха и невесты, ношение невестой особых одежд или покрывала, надевание на жениха и невесту венков, брачный пир, шествие новобрачных в их дом, пение гимнов во время шествия и по прибытии в дом). Так, надевание венков при бракосочетании упоминается уже у Тертуллиана, который, однако, осуждает этот обряд как заимствованный у язычников (De Corona. 13. 4, 14. 2). Послания свт. Григория Богослова содержат ироничные высказывания по поводу брачных венцов (Ep. 231, ad Euseb.); святитель упоминает и некоторые др. моменты брачной церемонии (явно восходящие к античной традиции) — украшение чертога молодых цветами, собрание множества людей (в том числе — епископов), соединение правых рук, празднество, пение эпиталамы (свт. Григорий предлагает взамен «свою эпиталаму»: стихи Пс 127. 5-6), подарки новобрачным — и противопоставляет им молитвы о молодых (Ep. 193, 194, 231, 232). Из слов святителя следует, что соединение рук молодоженов совершал епископ, таким образом, занявший к IV в. место римской женщины-pronuba; изображения Христа, соединяющего руки новобрачных, встречаются на византийских монетах и иных предметах V-XII вв.[536]