Сборник - Таинства Церкви
В заключение всего вышесказанного следует сделать некоторые выводы, касающиеся положительных и отрицательных сторон католического учения о таинстве «Помазания больных».
К положительным моментам можно отнести следующее:
— Католическая Церковь после II Ватиканского Собора при совершении таинства «Помазания больных», в отличие от тридентского богословия, большее внимание обращает на момент душевного и телесного исцеления больного, нежели на приготовление больного к смерти, что соответствует указанию св. ап. Иакова.
— Римо-католическая практика преподавать «Последнее помазание» исключительно умирающим была заменена после Второго Ватиканского Собора практикой помазывать серьезно больных.
— Число категорий «серьезно больных» значительно расширено по сравнению с практикой XIX в.
— В отличие от практики XIX в.[518], освящение масла Помазания в некоторых случаях может совершать священник.
— Возобновлена практика совершения «Помазания больных» в храме в соединении с мессой.
К числу отрицательных моментов при совершении таинства «Помазания больных» в современной католической Церкви можно отнести следующее:
— Сохранился общий характер юридического понимания смысла таинств, как принесение удовлетворения Богу и освобождения от наказаний (ремиссии) за грехи.
— Сохранилась практика преподания «полной индульгенции» умирающему при совершении чина «Преподания таинств в опасности смерти».
— Еще более упростился собственно чин «Помазания больного», что отнюдь не способствует его восприятию как таинства, совершаемого в очень важный момент в жизни человека.
— Очень мал акцент на необходимости покаяния со стороны принимающего таинство , что, в конечном счете, приводит к возможности совершения таинства над человеком в бессознательном состоянии.
— Наличие чина «Условного елеопомазания больного», если священник не уверен, жив ли больной, также предполагает принятие Таинства в бессознательном состоянии[519].
— Несмотря на изменение практики «Помазания больных», в массовом сознании католиков это таинство до сих пор, как отмечают многие католические богословы, воспринимается как «Последнее помазание», завершение всех таинств, совершаемое на исходе жизни.
Таинство Брака
(Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный университет, 06.03.2007)
Протоиерей Владимир Воробьев (ПСТГУ). Православное учение о браке
Учение о браке остается, вероятно, наименее богословски разработанным в Православии в сравнении с другими таинствами. На Западе оно изучено гораздо детальнее, но подход западных христиан к проблеме брака отличается от восточного подхода столь сильно, что трудно даже говорить о едином христианском богословии по этому предмету. Кроме того, разное на Востоке и Западе учение о таинстве вообще, отсутствие четкой терминологии и изначальных дефиниций, смешение воедино богословских, аскетических, психологических, житейских и правовых проблем запутывает вопрос настолько, что обсуждение темы брака ведется скорее на экзистенциальном уровне, а до богословия часто и не поднимается. Поэтому необходимо начать с некоторых общих пояснений и определений.
Сознавая, что весь мир Божий, сотворение человека, его жизнь, смерть и воскресение остаются тайной и являются таинством в том смысле, что существуют только благодаря благодати Божией, мы все же обычно подразумеваем, что таинство в обычном богословском смысле — это особое действие благодати Святого Духа в новозаветной Церкви, которое рождает в новую жизнь, соединяет с Богом, наполняет новой благодатной силой, дает новое качество жизни, направляет ее к спасительной цели. Может быть потому, что брак сам по себе во многом удовлетворяет описанному пониманию таинства и уже в раю явился даром Божиим Адаму, а в этом падшем мире брак эмпирически воспринимается каждым неиспорченным человеком тоже как благодатный дар любви и полноты, потому, наконец, что и в Ветхом Завете брак нередко так воспринимался, кроме того, брак не является чем-то новым, но продолжает оставаться нормальной формой человеческой жизни, в начале христианской эры не было какого- либо специального чина или сакраментального действия, совершающего брак. Если язычник для того, чтобы стать христианином и членом Церкви, должен был креститься и миропомазаться, чтобы стать клириком, — быть рукоположенным, то, по слову сщмч. Игнатия Антиохийского, «надлежит желающим жениться и выходить замуж вступать в брак с согласия епископа, чтобы брак был о Господе, а не по плоти»[520]. В остальном все было, как обычно, — они заключали брачный договор, как полагалось в Римской империи, праздновали свадьбу в соответствии с местной традицией. Автор Послания к Диогнету (ок. сер. II в.) пишет: «Христиане не отличаются от прочих людей ни страною, ни языком, ни житейскими обычаями. Они вступают в брак, как и все, повинуются постановленным законам, но своей жизнью превосходят самые законы» (гл. 5)[521]. Вначале не было четких формулировок догматов, канонизированных чинопоследований, не было и ясного учения о том, чем христианский брак отличается от нехристианского. Очевидно, что — добродетельной жизнью, христианской любовью, но онтологическое учение апостола Павла о христианском браке не могло быть сразу осознано во всей его гениальной глубине.
В третьем веке Тертуллиан свидетельствует о том, что в Церкви браки совершались весьма торжественно, во время Евхаристии. В дальнейшем на Востоке богословское учение о браке так и не было достаточно разработано, а на Западе богословие брака так и не преодолело зависимости от римского наследия и разноголосицы ранних авторов.
Православное учение о браке имеет своим первым источником относящееся к «ягвистской традиции» повествование Священного Писания (Быт 2. 7-25). В отличие от всех других дней творения Господь Бог, создав человека, сначала не выразил удовлетворения сотворенным, но сказал: «не хорошо быть человеку одному» и сотворил ему жену. Только после этого человек оказался совершенным настолько, что получил Божие благословение. Об этом говорит относящийся к так называемой «священнической традиции» текст (Быт 1. 27-31), датируемый более, чем на 400 лет, поздним временем по сравнению с (Быт 2). Имея одну природу, одухотворенную Богом, мужчина и женщина в раю «уже не двое, но одна плоть» (Быт 2. 24; Мф 19. 6; Мк 10. 8). Но если бы брак соединял мужа и жену только по плоти, то это означало бы что души их остаются врозь, разделенными, что немыслимо для бессмертной жизни в раю тех, кто «уже не двое». Таким образом, брак дарован Богом человеку еще в раю как единственная и совершенная форма его бытия.
В браке, в устроении первой человеческой семьи обнаруживаются богоподобные ипостасные свойства составляющих ее лиц: не рожденный, но рождающий отец (Адам), созданная из его ребра жена, она же — вынашивающая плод мать (Ева), и рождаемое дитя (сравним учение о Св. Троице — нерожденный, но рождающий Бог Отец, исходящий от Бога Отца Бог Дух Святой, возгревающий Отчее творение, и рождаемый Бог Сын).
«Бог есть любовь» (1 Ин 4. 16), и в тайне бытия Божия любовь познается в единстве трех Лиц Святой Троицы; подобно этому брак есть единство в любви той жизни, которая дарована человеку, созданному Богом по образу и подобию Своему (Быт 1. 27) из праха земного (Быт 2. 7). Три Лица Святой Троицы имеют одну Божественную сущность, но не поглощают друг друга; три человеческие личности (считая ребенка), становясь в браке взаимопроникновенными и объединенными, не исчезают и не поглощают одна другую.
Однако богоподобной, но тварной природе человека присущ половой дуализм, совершенно чуждый первообразу — Святой Троице. Человеческий род представляется множеством разнополых личностей. Окрашивая собой ту или иную личность, свойства пола тем не менее не являются личностными свойствами, но они не могут и разделить единую природу человека на две природные «подгруппы». Если бы это было так, то Христос, воплотившись, мог бы исцелить только мужскую, а не единую человеческую природу. То, что природа мужской и женской половин человеческого рода едина, видно и из того, что пол ребенка определяется мужской половой клеткой, а женщина одинаково вынашивает ребенка и мужского, и женского пола. Половой дуализм, будучи, таким образом, раодеплением единой человеческой природы на две половины, предопределяет стремление человека к браку как к средству достижения в единстве полноты, красоты, гармонии и богоуподобления. По мере достижения единства половая дифференциация постепенно исчерпывает себя, и в браке актуализируются богоподобные ипостасные свойства, осуществляется присущее тварной человеческой природе стремление к развитию, совершенствованию, совершенному богоуподоблению.
