Стюарт Манро-Хэй - В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея
Эти письменные пожалования "Книги Аксума" датируются XVII веком или даже позже. Они являются полностью сочиненными, а это значит, что подобные термины могли и не употребляться в IV или X веках. Указанные правители известны исключительно из подобных источников, поздних царских списков и агиографий. Ни об одном из них не сохранилось надежных свидетельств. В одном пожаловании упоминается "трон Давида". Если бы они были подписаны именем царя Эзаны согласно дошедшим до нас образцам, тогда бы у нас имелся повод для размышлений, но на самом деле все это выглядит как поздние монастырские подделки. Целью их создания было возвеличить церковь подтверждением древнего и славного происхождения, восходящего к временам легендарных основателей христианской веры в Эфиопии, и подтвердить свои претензии на земельные территории.
Дарственные более поздних периодов относятся ко времени царей Сайфа Арада (1344–1372) и Зара Якоба (1434–1468). Они могут быть подлинными. Одно из пожалований первого правителя (сохранившееся в двух редакциях) относится к землям, отошедшим к храму Аксума для "прославления моей Девы Марии". В нем нет термина "Сион". В пожаловании Зара Якоба наконец объединяются все элементы: "нашей матери Сиону, храму Аксума… для прославления Девы Марии". Здесь можно вспомнить, что хроника этого императора (написанная во времена Лебна Денгеля) приписывает ему дарование Аксуму больших богатств для "величия Сиона".
Но что же конкретно имеется в виду под словом "Сион"? Означает ли эта риторика присутствие священного объекта, скорее всего алтарного камня Сиона, который скоро появится в других описаниях? Ни один из точно датированных эфиопских или иностранных источников, не включая сюда ненадежно атрибутированную рукопись "Славы Царей" парижской Национальной библиотеки, к которой я вернусь позже, и Абу Салиха, не предполагает, что ковчег был в Эфиопии уже в это время, но "священный камень Сиона" мог появиться уже при правлении Зара Якоба. Возможно, согласно описанию, данному Альваресом полвека спустя, камня с горы Сион, к тому времени он уже получил это имя и как каждый табот дал имя церкви.
После моего исследования эфиопской агиографической литературы я не очень удивился, не найдя никаких следов ковчега или скрижалей Моисея в первых двух разделах "Книги Аксума". Несмотря на то что в ней дается детальное описание Аксума и его храмовых построек, здесь нет никаких намеков на ковчег. В той части, что посвящена чудесам Аксума, главная причина небесной славы города полностью игнорируется.
Нам нужно рассмотреть сущность данного текста и причину его написания. Во-первых, это, собственно, сборник земельных дарственных. Но в работах Хирша и Фовель-Аймара указана другая причина. Зара Якоб мог провести здесь свою коронацию, но даже в самой "Книге Аксума" подчеркивается, что после этого ни один царь не был здесь на этой церемонии до правления Сарса Денгеля. Святой город, Новый Иерусалим, в реальности оказался за пределами интересов правящей династии в течение 144 лет. Настоятель города, конечно, был чиновником высших слоев, но не самым выдающимся из придворных духовных лиц. Баэда Марьям, Эскендер, Наод, Лебна Денгель, Галаудеос, Минас — император за императором строили свои храмы на юге страны, проектируя их как мавзолеи для себя и своей семьи. В них были собственные сокровищницы, и они постоянно упоминаются в нескончаемых росписях маршрутов императоров. Конечно, иногда Аксум посещался, но крайне редко. Главной функцией "Книги Аксума", таким образом, было спасти город от забвения: "Poubli d’Aksoum par les rois"[85]. Если именно такова была цель данной компиляции, почему же ковчег, слава церкви Марии Сионской и всей династии Соломонидов, ни разу не упомянут?
Логично предположить, что этот текст был сочинен, когда ковчег еще не ассоциировался с Аксумом, а скрижали Моисея — с алтарными скрижалями. Только в описании исхода ковчега в Бур, которое можно найти в третьем разделе, написанном после изгнания католиков в 1632–1633 году, этот артефакт предстает перед нами. К этой истории я вернусь несколько позже.
Но даже после этого ковчега нет в описании Аксума, в нем упоминается только священный артефакт, связанный с Иерусалимом. Странный предмет, который называется "камень берот", был настолько знаменит, что считался своеобразной визитной карточкой города:
Также здесь есть камень берот, рядом с троном, что несет имя Иерусалима; он круглый, подобно щиту; а в центре его красное пятно размером с чашку. Когда путешественника спрашивают, из какой он страны, а он отвечает, что из Аксума, то ему непременно зададут вопрос, знает ли он что-нибудь про камень берот. Если же он ответит, что не знает, то ему скажут, что он не из Аксума.
Упомянутый трон подразумевает один из тронов церкви, описание которых в "Книге Аксума" встречается двумя абзацами ранее, скорее всего, самый знаменитый, так называемое "царское место". Возможно, что этот таинственный камень похож на круглую глыбу, сейчас находящуюся на вершине западных ступеней церкви, но вот красное пятно явно выбивается из этой версии. Артефакт не имеет ничего общего ни с таботом, ни с ковчегом и остается загадкой. Интересно то, что он одновременно ассоциировался и с Аксумом, и с Иерусалимом.
Земельные пожалования, сохранившиеся в "Книге Аксума", подтверждают только одну вещь: церковь в Аксуме действительно была очень почитаемым местом. Ее почтенный возраст, расположение в древней имперской столице, ассоциации с крестителями Эфиопии — всего этого вполне достаточно для подтверждения вышеуказанной сентенции. Город и церковь пережили некое возрождение своей славы во время коронации Зара Якоба и его трехлетнего пребывания здесь. Скоро преклонение перед алтарным камнем с горы Сион поднимет статус города еще выше.
"О пресвитере Иоанне индусов"
Франциско Альварес видел церковь Марии Сионской в ее расцвете. Описывая город в своем труде "Но Preste Joao das Indias" ("О пресвитере Иоанне индусов"), он говорит о названии церкви и ее отношении к Сиону. Информация португальского священника датируется всего лишь полутора десятилетиями до того, как Ахмад ибн Ибрагим по имени Грань вторгся в Эфиопию и полностью разрушил храм.
Альварес ничего не говорит о ковчеге. Он только вспоминает легенду о святом Филиппе и евнухе царицы Кандакии из "Деяний святых апостолов", добавляя, что именно она построила эту церковь, "первую христианскую святыню в Эфиопии":
…в этом городе Аксуме, где она стала христианкой, царица построила прекрасную церковь, первую в Эфиопии, и назвала ее в честь святой Марии Сиона… потому что алтарный камень был из Сиона. Как говорят, в этой стране есть обычай называть свою церковь в честь алтаря, потому что на нем написано имя святого покровителя. Тот камень, что есть в данной церкви, был прислан апостолами с горы Сион.
Это описание обычного эфиопского табота (хотя и с роскошной легендарной родословной). Тем не менее в алтарном камне Сиона в Аксуме было что-то особенное. Несколько лет спустя, перед угрозой атаки армии имама Ахмада Граня, император Лебна Денгель приказал срочно перевести из Аксума в Табр большой, инкрустированный золотом камень (см. ниже).
Имя "Сион" в описании Альвареса по значению максимально приближается к Сиону, эфиопскому ковчегу Завета, к тому, что мы ищем. Но прямого упоминания об этом нет на всем протяжении крайне подробного труда Альвареса, в нем нет даже намека на существование легенды об эфиопском ковчеге.
В одной из сохранившихся версий работы Альвареса, копии Людовико Бекаделли, архиепископа Рагузы, добавлены несколько замечаний эфиопских священников, проживающих в Риме. Когда Альварес описывает, как тринадцатишатровая церковь путешествует с царским лагерем, в примечаниях можно найти следующее: "эфиопы говорят, что шатров было двенадцать, как племен, и, кроме того, была царская церковь, хранящая скрижали Закона, данные Моисею". Информация любопытная, если не сказать больше. Упомянуто содержимое ковчега без отношения к Аксуму, но эти эфиопы XVI века ничего не говорят о самом ковчеге.
Покорение Абиссинии
Литературное прославление мусульманского покорения, "завоевания Абиссинии", арабский текст "Футух аль-Хабаш"[86], дает нам интересную зацепку, не согласующуюся с эфиопской церковной пропагандой. В нем можно найти утверждение, что некий священный артефакт был вывезен из церкви Аксума перед ее разрушением. Эта книга — рассказ о походе Ахмада Граня, написанный практически одновременно с теми событиями, о которых повествуется, крайне богатый подробностями. В 1535 году, в год разрушения церкви Аксума, ее автор Шихаб аль-Дин (по прозвищу Араб-Факих) записал, что имам Ахмад боролся с Ракатом, вождем Агамы, у могилы Ахмада аль-Нагаши. Затем он намеревался пойти на Аксум. Император Лебна Денгель вышел ему навстречу со своей знатью и войсками. Он приказал защитить таинственного "идола" из церкви:
