Игумен Митрофан (Гудков) - Помоги, Господи, не унывать
Во-вторых, уныние, как свидетельствуют люди опытные в духовной жизни, бывает от действия духа тьмы. Если враг спасения не может занять души на пути к небу чувственностью, прельстить ее благами и удовольствиями мира, то обращается к другому средству и наводит на нее внутреннюю тяжесть и уныние. В таком состоянии душа бывает как путник, вдруг застигнутый мглою и туманом, не видит ни того, что впереди, ни того, что позади, не знает, что делать, теряет бодрость и присутствие духа, впадает в нерешимость и не знает, что делать. Этому роду уныния подвергаются люди, также немало подвизавшиеся на пути добродетели, уже победившие искушения чувственности.
Третий источник уныния есть наша падшая, нечистая, обессиленная, помертвевшая от греха природа. Пока мы действуем по самолюбию, наполнены духом мира, подвергаемся действию страстей, до тех пор природа в нас весела и жива, откуда в ней берется сила, дух, отвага и терпение. Но перемените направление жизни, сойдите с широкого пути мира на узкий путь самоотвержения христианского, приметесь за покаяние и самоисправление: тотчас откроется внутри вас пустота, обнаружится духовное бессилие, ощутится сердечная мертвость. Пока душа не успеет наполниться новым духом любви к Богу и ближнему, верой в силу Креста Христова и прицепиться, как ветвь, всеми мыслями и чувствами к Древу Жизни – Господу Иисусу, до тех пор дух уныния в большей или меньшей мере для нее неизбежен. Счастлива она, если недолго остается в этом состоянии, ибо от него недалеко до отчаяния духовного. Этому роду уныния подвергаются в первую очередь грешники по их обращении.
Четвертый источник уныния духовного есть недостаток, тем более прекращение деятельности и привычных трудов. Перестав употреблять свои силы и способности, душа теряет живость и бодрость, становится вялою и слабою. Прежние занятия становятся ей противны, начинает ощущаться внутренняя пустота, появляется недовольство, скука и уныние.
Уныние может происходить и от различных печальных случаев в жизни, например, смерти сродников и любимых, потере чести, имущества и при других несчастных происшествиях. Все это, по закону нашей природы, сопряжено с неприятностью и печалью для нас, но, по закону же самой природы, печаль эта должна уменьшаться со временем и исчезать, когда человек работает над собой и не предается печали. В противном случае появляется дух уныния.
Может происходить уныние и от некоторых мыслей, особенно мрачных и тяжелых, когда душа слишком предается подобным мыслям и смотрит на предметы не во свете веры и Евангелия. Так, например, человек легко может впасть в уныние от частого размышления о неправде, господствующей в мире, о том, как праведные здесь скорбят и страдают, а нечестивые возвышаются и блаженствуют и как все по видимости отдано на произвол страстей человеческих и случая.
Могут, наконец, источником уныния душевного быть различные болезненные состояния тела, особенно некоторых его членов.
Отчего бы, впрочем, ни происходило уныние – молитва всегда есть первое и последнее против него средство. В молитве человек становится прямо перед лицом Божиим. Но если, став против солнца, нельзя не озариться светом и не почувствовать тепла, тем более свет и тепло духовные – непосредственные следствия молитвы. Кроме того, молитвою привлекается благодать и помощь свыше, от Духа Святого, а где Дух Утешитель, там нет места унынию, там сама скорбь будет в сладость.
Чтение или слушание слова Божия, особенно Нового Завета, есть также сильное средство против уныния. Спаситель не напрасно призывал к Себе всех труждающихся и обремененных, обещая им успокоение и радость (см. Мф. 11, 28). Радость эту Он не взял с собою на небо, а всецело оставил в Евангелии для всех скорбящих и унылых духом. Кто проникается духом Евангелия, тот престает скорбеть безотрадно: ибо дух Евангелия есть дух мира, успокоения и отрады.
Богослужения и особенно Святые Таинства Церкви, также являются великим врачевством против духа уныния. Ибо в Церкви, как в доме Божием, нет для него места. Таинства все направлены против духа тьмы и слабостей природы нашей, особенно Таинство исповеди и Причащения.
Слагая с себя тяжесть грехов посредством исповеди, душа чувствует легкость и бодрость, а принимая в Евхаристии Тело и Кровь Господа, чувствует оживление и радость.
Беседа с людьми, богатыми духом христианским, также средство против уныния. В разговоре мы вообще выходим более или менее из мрачной глубины внутренней, в которую душа погружается от уныния. Во время беседы в человеке унылом, можно сказать, раскрываются недра его духа, подавая доступ туда свету и теплу духовному. Кроме того, при обмене мыслями и чувствами в разговоре, мы воспринимаем от собеседника некую силу и жизненность, что так нужно в состоянии уныния.
Размышление о предметах утешительных также очень помогает в унынии. Ибо мысли в этом состоянии или вовсе замедленны, или кружатся около предметов печальных. Чтобы избавиться от уныния, нужно принудить себя мыслить о противоположном. Например, если уныние произошло от печали о смерти любимого человека, то вместо того, чтобы бродить непрестанно мыслями у его могилы, представлять себе его лежащим во гробе или тлеющим в земле, переноситесь чаще мыслями на небо, где его дух, представляйте день всеобщего, будущего воскресения, когда мы все облечемся новым, прославленным, бессмертным телом и не будем больше находиться в горестной разлуке с ближними.
Занятие трудом телесным также прогоняет уныние. Человек унылый не способен бывает к труду. Но, несмотря на это, пусть начнет трудиться, даже нехотя, пусть продолжает труд, хотя и без успеха. От движения оживет сначала тело, а потом и дух и почувствуется бодрость. Мысль среди труда постепенно отвратится от предметов, наводивших тоску, а это уже много значит в состоянии уныния.
Наконец, если источник уныния скрывается в недугах телесных, то христианин не должен пренебрегать пособиями и искусствами врачебными. Ибо искусство это от Бога. Господь создал, говорит Писание, врача на потребу человека, поэтому врач есть слуга Божий для нас во благое (см. Сир. 38, 1, 12).
Все, что мы говорим об унынии, касается уныния христианина.
Страдают ли унынием миролюбцы и грешники, нерадящие о спасении души своей? Всего больше и чаще, хотя по видимости жизнь их состоит большей частью из забав и утех. Даже по всей справедливости можно сказать, что внутреннее недовольство и тайная тоска есть постоянная доля грешников. Ибо совесть, сколько бы ни заглушали ее, как червь, точит сердце. Внутренний человек, как ни подавляют его, поднимает нередко голову и стонет. Невольное, глубокое предчувствие будущего Суда и воздаяния также тревожит душу грешную, возмущает и делает для нее горькими безумные утехи чувственности.
Самый закоренелый грешник по временам чувствует, что он как ветвь без корня, как здание без основания, что внутри его пустота, мрак, язва и смерть.
Отсюда та неудержимая наклонность миролюбцев к непрестанным развлечениям, к тому, чтобы забываться и быть вне себя.
Что сказать миролюбцам об их унынии? Оно благо для них, ибо призывает и побуждает к покаянию. Потому, вместо того, чтобы прогонять это уныние как болезнь, им надо пользоваться как врачевством, обращая его из бесплодной печали века сего в спасительную печаль по Боге. И пусть не думают, что нашлось бы для них какое-либо средство к освобождению от этого духа уныния, пока не обратятся на путь правды и не исправят себя и своих нравов.
Суетные удовольствия и радости земные никогда не наполнят пустоты сердечной: душа наша пространнее всего мира. Напротив, с продолжением времени, радости плотские потеряют силу развлекать душу и обратятся в источник тяжести душевной и скуки. Между тем, печаль по Богу, сокрушение о своей беззаконной жизни, хотя в начале и прибавит по видимости тоску душевную, но со временем послужит к совершенному исцелению от всех болезней сердечных, ибо приведет за собою правду, мир и радость о Духе Святом. Аминь.
Старец Паисий Святогорец. О глубочайшем смысле жизни[14]
(Извлечения из духовных трудов старца)
Будем готовиться к жизни иной
– Геронда, один юноша после долгого пребывания в унынии вдруг исчез, оставив родителям записку, что хочет покончить с собой, потому что некрасив, а виноваты в этом они…
– Люди не постигли еще глубочайшего смысла жизни. Они не верят в жизнь иную. Все их мучения начинаются с этого. «Я несправедливо обижен, – говорит человек, – другие радуются, а я нет». Люди недовольны тем, что имеют, подмешивается эгоизм, и они пребывают в унынии. Бог любит всех людей. Каждому человеку Он дал то, что ему полезно: рост ли, отвагу ли, красоту или что-то еще. Он дал человеку то, что может помочь ему спастись, если он употребит это с пользой. Однако мир терзается: «Почему я такой, а он такой?» Но ведь у тебя есть одно, а у него другое. Один Христа ради юродивый румын, подвизавшийся на Святой Горе, рассказал кому-то из терзавших себя подобными помыслами такую историю: «Увидела лягушка буйвола и сказала: "Я тоже хочу стать буйволом!" Дулась, дулась и под конец лопнула. Ведь Бог-то кого лягушкой сделал, а кого буйволом. А лягушка что учудила: захотела стать буйволом! Ну и лопнула!» Пусть каждый радуется тому, каким сделал его Творец.
